Дневник Бриджит Джонс - Хелен Филдинг

23.59. Черт. Спряталась на кухне и курю. Дэниел спит. Подозреваю, только делает вид, будто спит. Не думала, что вечер пройдет так. Оказывается, все наши отношения строились на том, что один из нас отвергал другого и не хотел с ним секса. Провести вечер вдвоем, ожидая с неизбежностью секс в его финале, было для нас более чем странно. Мы сели смотреть по телевизору праздничные передачи, и Дэниел очень неловко обнял меня за плечи – словно мы два подростка в кинозале. Его рука чуть дырку мне в шее не проделала, но мне показалось, что лучше не просить его ее убрать. Когда избегать темы отбытия в постель стало уже невозможно, мы вдруг начали вести себя очень официально и по-английски. Вместо того чтобы броситься друг на друга как дикие звери и сорвать с себя одежду, обменивались такими вот фразами:

– Ванная свободна, пожалуйста, проходи.

– Ах нет, только после тебя.

– Нет, нет! Сначала ты.

– Право же, я настаиваю.

– Нет, нет, и слушать не стану. Позволь я дам для тебя гостевое полотенце и мыльце в форме ракушки.

Оказавшись наконец в кровати, мы двумя бревнами лежали рядом, не касаясь друг друга. Если Бог существует, я хотела бы обратиться к нему со смиренной просьбой (изъявив сначала глубочайшую благодарность за то, что он столь чудесным образом превратил Дэниела из морального паразита в нормальное человеческое существо), чтобы Дэниел больше не забирался в постель в пижаме и очках, не читал двадцать пять минут книгу и не выключал затем свет, отворачиваясь от меня к стене, – чтобы он снова превратился в голого, одержимого сексом зверя, которого я когда-то знала и любила.

Благодарю тебя, Господи, за внимание к моей скромной персоне.

Суббота, 13 мая

57,8 кг, сигареты: 7, калории: 1145, мгновенная лотерея: 5 бил. (выиграла 2 фунта, поэтому общий расход – только 3 фунта, оч. хор.), «Национальная лотерея»: 2 фунта, количество угаданных номеров: 1 (неплохо).

Как могло получиться, что после вчерашнего неимоверного обжорства я набрала только двести граммов?

Возможно, еда и вес находятся в той же зависимости друг от друга, что чеснок и запах изо рта: если съесть не один зубчик, а сразу несколько головок, то изо рта совсем не будет пахнуть. Видимо, чрезмерное количество пищи не приводит к набору веса: теория очень вдохновляющая, но в голове от нее полный сумбур. Не откажусь от прочистки мозгов. В любом случае, обжорство того стоило: мы с Шерон и Джуд отлично вчера посидели за пьяными феминистскими разговорами.

Съели и выпили невероятно много, потому как щедрые подруги не только принесли по бутылке вина каждая, но и добавили лакомств из «Маркс энд Спенсер». Таким образом, в дополнение к двум бутылкам вина (одно шампанское, одно белое) и обеду из трех блюд, приобретенному мной в «Маркс энд Спенсер» (то есть собственноручно приготовленному ценой немалых усилий), мы имели следующее:

1 упаковка хумуса и пакет мини-пит,

12 канапе с копченым лососем и сливочным сыром,

12 маленьких пицц,

1 торт с малиной и взбитыми сливками,

1 тирамису (гигантский),

2 плитки шоколада.

Шерон была в ударе. Уже в 20.35 она орала: «Сволочи!» – вливая прямо в глотку полный бокал шампанского. «Тупые, избалованные, самодовольные, наглые сволочи! Им все можно! Все по их правилам! Полная вседозволенность! Передай мне пиццу, пожалуйста!»

Джуд была в расстройстве из-за Поганца Ричарда. На данный момент они расстались, но, чтобы она не сорвалась с крючка, он все время звонит ей и намекает, будто не прочь восстановить отношения, однако при этом прикрывается словом «дружба» (подлое, жульническое словечко!). А вчера вечером он позвонил ей с вопросом, идет ли она на вечеринку к их общему другу, и, услышав ответ, сказал этак высокомерно-снисходительно:

– Что ж, тогда я не приду… По отношению к тебе это будет нехорошо. Понимаешь, я думал прийти с одной… Да нет, ничего серьезного. Просто девица, настолько не обремененная мозгами, что спит со мной уже пару недель.

– Да как он может?! – взорвалась Шерон, вся побагровев. – В жизни не слышала более мерзких слов о женщине! Наглый засранец! Как он смеет под лозунгом дружбы обращаться с тобой как его душе угодно и еще издеваться, рассказывая тебе про свою новую дуру! Если бы он и впрямь не хотел ранить твои чувства – он бы молчал в тряпочку и на вечеринку пришел бы один, а не размахивал у тебя перед носом своей тупой девицей!

– «Дружба»? Ха! «Враг» – вот как его надо называть! – радостно проорала я, пихая в рот очередную сигарету и пару канапе с лососем. – Сволочь!

К половине двенадцатого Шерон раскрутилась на полную и в подкрикиваниях уже не нуждалась.

– Еще десять лет назад все смеялись над теми, кто заботится об окружающей среде! «Чокнутые бородачи в сандалиях»! А теперь, куда ни глянь, все покупают только экологичные товары! – разорялась она, вонзая пальцы в тирамису и транспортируя кусок прямо в рот. – И в ближайшие годы то же произойдет с феминизмом! Мужчины не будут бросать семьи и стареющих жен ради молодых любовниц! Не будут пудрить женщине мозги, похваляясь, что все особи противоположного пола так и кидаются им на шею! Не будут и помышлять о сексе без обязательств! Потому что молодые любовницы и все женщины пошлют их куда подальше и никакого секса ни с кем у них не будет, пока они не научатся вести себя как надо и не прекратят уродовать наш женский мир своим СРАНЫМ, НАГЛЫМ, ПОДЛЫМ ПОВЕДЕНИЕМ!

– Сволочи! – вопила Джуд, присасываясь к «Пино Гриджио».

– Сволочи! – вопила я, набивая рот тирамису в сочетании с малиновым тортом.

– Чертовы сволочи! – орала Джуд, зажигая сигарету от окурка предыдущей.

В дверь позвонили.

– Наверняка Дэниел, сволочь чертова. Что надо? – гавкнула я в домофон.

– Привет, заинька, – сказал Дэниел самым своим нежным и вежливым голосом. – Прости, пожалуйста, что тебя отрываю. Я звонил и оставлял сообщение. Никак не мог вырваться с ужасно нудного совещания, так по тебе скучал весь вечер! Я просто загляну тебя чмокнуть и уйду сразу, как ты скажешь. Можно подняться?

– Пф. Ладно, давай, – сварливо буркнула я, нажала на кнопку и прошаталась назад к столу. – Сволочь чертова.

– Полная вседозволенность! – прорычала Шерон. – Им готовят еду, им помогают в трудную минуту. Молодые, красивые девушки всегда к их услугам – даже когда сами они заплывшие жиром старики! Они думают, женщины существуют, чтобы исполнять их прихоти… Ой, что – вино кончилось?

В дверях появился Дэниел, на губах его играла нежная улыбка. Он устал, но был чисто выбрит и подтянут, костюм сидел безупречно. В руках он держал три коробочки шоколадного ассорти.