Огонь измены (СИ) - Брис Руфина

- Зефирка ты плачешь, - слышу за спиной испуганный голос, - не плачь, а то я тоже сейчас...

- Нет, нормально всё. Наверное, насморк начинается.

- Ладно, я сам тебя лечить тогда буду, как ты меня в тот раз. Только лекарства купи.

Улыбаюсь сквозь слёзы. Заботливый ты мой ребёнок...

- Опять не сказала? - Рената многозначительно кивает мне на живот.

- Нет. А кому? Он вообще в ноль.

- Не думай, Игорь не алкаш. Просто плохо. Он Серёньку очень любит. Вот и сорвался. Нет у него больше никого, кроме вас.

Дальше едем в полной тишине. Серёжа возится с бластером, заело что-то у него. А я перевариваю всё, что услышала. И мне хочется бежать назад, в отель. К Игорю. Как он там... И я ещё хороша, наговорила всякого.

Но нет, не поеду. Устала. Такой нервный день. А я теперь не одна. Надо успокоиться, уделить внимание себе. И детям. Аккуратно просовываю ладонь под куртку и кладу на живот. Всё будет хорошо, малыш. Мы справимся.

***

- Во что будем играть? - Серёжка весело побежал мыть руки, по пути с озорным "вжиу" закинув с размаха бластер в свой ящик игрушек.

- Предлагаю испечь чего-нибудь, - кричу ему вслед.

- Ура, - слышится из ванной.

Я достаю из кухонных ящиков муку, сахар, пакетики с сухими украшениями и коробочку с формами для печенья. Иду к холодильнику, по пути прикидывая, есть ли у нас масло или хотя бы маргарин, как в дверь раздаётся громкий стук.

Всё опускается. По агрессивному и настойчивому грохоту я понимаю, кто пришёл. Но прятаться больше не хочется. Иду к входу, распахиваю дверь. На пороге, держась за косяк, старательно промахивается ногой в стену совершенно пьяная Арина.

Что произошло?

Она поднимает на меня глаза и мычит что-то непонятное. Нет, разговора точно не получится. Я равнодушно закрываю дверь обратно, защёлкиваю замок, опускаю жалюзи и отхожу к разделочному столу. Включаю телевизор, музыкальный канал. Увеличиваю громкость.

Фоном слышу грубые и невразумительные выкрики за дверью. Её голос, пронзительный и истеричный, всё равно проникает внутрь. Хмурюсь. Ещё не хватало Серёже сейчас её такой увидеть. Он как раз несётся в сторону кухни. Спешу к нему, перенаправляю в детскую.

- А как же печенье? – возмущается он.

- Мне надо кое-что подготовить сначала. А ты пока можешь недолго посмотреть мультики на моём ноутбуке.

Серёжка счастливо выдыхает:

- Вау, круто. Как папа буду. Только он фильмы смотрит. А можно лучше фильм про супергероя мне?

- Можно.

Я быстренько организую ему место, включаю ноут, на голову напяливаю большие наушники, нахожу в онлайн-кинотеатре фильм про Человека-Паука, нажимаю стрелочку и отправляюсь обратно в гостиную.

Арина беснуется сильнее и сильнее. Нет, так не пойдёт , скоро соседи заметят её, будут Игорю кости мыть.

Набираю номер дежурной части:

- Добрый вечер. К нам в дом ломится пьяная женщина. Можно что-то с этим сделать?

Диктую адрес. После короткой паузы на том конце уточняют:

- Дом Соловьёва?

- Да. Это его бывшая жена скандалит.

Внезапно раздаётся звон стекла. На пол недалеко от меня приземляется один из достаточно массивных светодиодных фонарей, которые освещают дорожки во дворе. Ничего себе, сильная.

- Она уже окна бьёт, поторопитесь, пожалуйста.

- А вы кто?

Я задумываюсь. А чего сказать-то? Никто я, кажется.

Лицо Арины появляется рядом с окном. Она пьяно выкрикивает:

- Сука, тварина, быстро впустила меня, гадина.

Ну нет. Отворачиваюсь. Не хочу видеть её перекошенную неадекватную физиономию. Она выглядит отвратительно. Меня тошнит от неё. И вообще тошнит. Морщусь, сглатывая слюну.

- Я воспитатель его сына. Мы с ним сейчас дома вдвоём, Игоря Алексеевича нет. Нам очень нужна ваша помощь.

- Выезжаем, - коротко отвечают мне и отключаются.

Фух. Надеюсь, они не задержатся сильно.

Я подхожу к окну. Под ногами хрустят осколки.

- Где. Мой. Сын, —еле ворочая языком спрашивает Арина.

Коротко уточняю:

- Он тебе точно нужен?

Она осекается. Задумывается. Неуверенно кивает.

- А зачем?

Растерянно моргает, но не сдаётся:

- А тебе что?

- Ты же пьяная, орёшь, скандалишь. Зачем хочешь его забрать именно сейчас и куда? И чего ты этим добьёшься? Напугаешь только Серёжку. Приходи завтра, вы с Игорем всё обсудите ещё раз.

Арина морщится. Её нос сразу становится крючковатым, как у Бабы-Яги.

- Впусти. Я жена.

- Нет, ты бывшая жена. Вы развелись сегодня, помнишь?

- Я хоть бывшая. А ты вообще никакая. Ты сама кто, а? Шлюха. Всю жизнь мне испортила. Всё отняла. Деньги, дом, мужа, сына. Да я ща убью тебя, гадюка.

Отступает на несколько шагов, осматривается. Пошатываясь, тянется и вырывает из земли ещё один фонарик. Пьяно хихикая, направляет в мою сторону остриём, замахивается. Я отхожу от окна вглубь комнаты.

Во дворе замигали огни. С облегчением понимаю, что полиция приехала вовремя.

Соловьёв

Вроде протрезвел почти. Во рту противно. Затылок ломит, а так норм уже.

Подъезжаю к дому на такси. На душе скребёт. Зачем мне сюда, что мне здесь делать одному… Серый теперь у бывшей. Зефирка ушла. Хотя в её квартире никого нет, заскочил туда сначала. Может, опять к матери отправилась? Завтра утром начну искать её, подготовился уже.

Выхожу возле дома. Окна зияют чернотой. Ну, это естественно. Меня там нет. А больше и некому там быть. Но что-то вокруг не то. Царапает изнутри, не пойму.

Открываю дверь. В нос бьёт умопомрачительный аромат свежей выпечки. А в гостиной гуляет ветер. Что за фигня? Окно нараспашку оставил, что ли?

Врубаю свет. На столе белеет глубокое блюдо, заботливо прикрытое чистым вафельным полотенцем. Чудеса... В желудке урчит, проголодался. Первым делом иду к нему. Открываю, а там…

Печенье. Домашнее. Я таких никогда не ел. Два вида: сердечки и птицы. Все они покрыты белой глазурью и расписаны. На нескольких нарисованы маленькие аккуратные губки. А на остальных краснеют буквы "И", "С", "З". Какие-то расписаны каллиграфическим почерком, а часть украшена детской рукой, корявенько. И это ужасно трогательно...

Глупо улыбаюсь. Боюсь поверить. Неужели не сбежала моя Золушка? Если так, то никуда не отпущу больше. Аккуратно перебираю печенья. И на самом дне натыкаюсь на одно, которое отличается от других, таких больше нет. На нём написано "Love". Подношу к лицу. Прикрыв глаза, с наслаждением втягиваю запах. Целую. И я, малышка моя, и я.

Вдруг лицо осыпает колкими снежинками. Что, блин? Откуда дома снег? Скольжу взглядом по окнам, надо бы разобраться, откуда ветер дует.

Мляяя. Сердце срывается в жёсткую тахикардию. Челюсти сводит. Подхожу к окну, скрещиваю руки на груди. Застываю, слепо пялясь в разбитую створку. Что здесь произошло?

Нет смысла

Смотрю во двор, затянутый вечерними сумерками. Растерянность и горечь переполняют меня. Я думал, что та ссора с Зефиркой - мой самый страшный кошмар. Но нет. Только сейчас по-настоящему испугался.

Всего несколько дней назад киллер ранил мужчину. Мы знали о том, что его заказали, но не смогли его защитить, не успели среагировать, когда на него напали. Станислав почти не пострадал, пуля застряла в бронежилете. Но его женщина страшно испугалась, накинулась на нас с обвинениями. И в эту минуту передо мной стоит её бледное лицо с болезненным, заплаканным взглядом.

Пытался её успокоить:

- Мы обеспечили вашего мужа бронежилетом, киллер задержан в момент совершения преступления. Преступник теперь вряд ли когда-то выйдет из заключения. Идите отдыхать. Нет смысла в переживаниях.

Но она не хотела ничего слышать. Думал, ещё немного, и она кинется на меня, как дикая кошка, вцепится в лицо.