Хочу тебя себе - Надежда Мельникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Совсем тихо не выходит. После нас отель трещит по швам. Подключаются местные, прикатывают ребята с области, и я понимаю, что за весь этот срач, который мы развели, придётся платить. Мне. Но это ладно, лишь бы Ленку забрать, пусть врёт, главное, чтобы никому другому не досталась. Сквозь грохот, шум и дым, я врываюсь в номер вслед за Антохой. Кровь бухает в висках и ушах. Голова работает медленно. Информация доходит слабо.
— Попов ушёл с водителем. Двоих положили, троих охранников взяли.
— А девчонка где? — ору громче, чем следует. — С ними была блондинка, миниатюрная такая! Попов её с собой забрал, или что?!
На что пацан в форме и бронежилете лишь пожимает плечами.
Глава 29
Я не соображаю, что делаю. Мечусь по этой идиотской гостинице, как безумец в горячке. Стоит шум и гам, бабы рыдают, у директрисы отеля вообще истерика. А я не могу себе простить — опять облажался. А если он её уже убил или изувечил? А вдруг потом она станет ему не нужна, и он отдаст её своим гиббонам? Даже если на меня ей плевать, молодая ведь ещё. Как жить потом будет? После травмы? То, что ментов я в итоге привёл, — хорошо, иначе бы меня сразу убили, но, блин, куда делась Хелен?
— С собой её забрал. — Выходит из номера Антон, смотрит на меня, нахмурившись, вытирает со лба грязь и пот. — Раньше надо было думать. Кровать вся измятая.
Опускаю голову и невольно скриплю зубами. Воображение тут же подбрасывает картинки того, как он трогает её голое тело. А она жмурится и терпит. Может быть, даже плачет.
— А крови нет? — сиплю, едва ворочая языком.
— Где? — мрачнеет Антон. — Думаешь, попали в неё?
Отворачиваюсь. Воздух ноздрями дёргаю. Я не о том думаю, я циничный мудак, которого эгоистично волнует, чтобы она не досталась Попову. Два пункта: чтобы вышла из передряги живой и переспала со мной, а не с ним.
По крайней мере, честно.
Продолжаю топтаться на месте, будто по инерции. Моя вина, сразу не допёр — теперь расплачиваюсь.
— Странно, вроде только двоих видел. — Подходит к нам тощий и высокий рыжий парень в форме, во всей этой амуниции он смотрится дрыщом. — Самого главного охранник буквально забросил на заднее. Он что-то орал, но я не разобрал. Они едва укрылись от меня, в двух шагах были. Тачка бронированная, с тёмными стёклами. Я ничего не смог сделать. Только потратился.
— Ладно. Спасибо за службу, брат. Разберёмся. — Уводит его Антоха поговорить о чём-то еще.
Я их уже не слушаю. Не могу стоять на месте. Пользуясь моментом, шоркаюсь по этажу.
— Ты куда? — окликает меня друг.
— В сортире ещё посмотрю.
— Мои ребята по второму этажу уже работают. Бардак, конечно, но вроде всё осмотрели. Не лезь сам.
— Ну пописать-то можно?
— Терпи!
— Ай! — Махнув рукой, дохожу до конца коридора, толкаю дверь, прохожу внутрь уборной.
Мою ледяной водой лицо, пялясь на своём отражение. И, пока капли ползут по моей помятой роже, я слышу копошение. Закрываю кран. Иду мимо кабинок. Сердце рвётся наружу, цепляюсь за слабую надежду. И понимаю, что не ошибся. Этот клубничный, ягодный запах я узнаю из тысячи. Беру швабру, скрутив и откинув в сторону щётку, превращаю её в боевую палку. Медлить нельзя, дёргаться тоже. Убегут, или он её убьёт ненароком. А я не могу… я глаза закрываю и перед собой её вижу. Придётся действовать самостоятельно, подручными средствами, ибо Антоха пушку мне не даёт, говорит — не положено.
Аккуратно толкаю дверцу кабинки внутрь. Она скрипит, заглушая моё дыхание. Возле бачка стоят двое. Здоровенный лысый ублюдок и Ленка. Он удерживает её своими грязными лапами и, закрыв рот, тычёт стволом пистолета в висок. Это снова та Ленка, что ударила меня в первый день. Она не радуется моему появлению. Девочка не плачет, а лишь жёстко поглядывает, источая потуги ненависти. Ясно, она меня больше не любит.
А вот человек Попова воодушевляется и, заметив меня, начинает разъяснять, что к чему.
— Ну что, дебил, прибежал обратно? Мы за окно вылезали, когда менты приходили, — ржёт. — Прикольно я придумал? А вообще, по твоей вине это всё произошло. Она послушной была, с нами бежала, потом споткнулась, какой-то мент пытался её оставить, оттащить, потом что-то взорвалось, и бамц! — продолжает гоготать, сверкая редкими жёлтыми зубами. — Мы и укрылись, но ты же нас не выпустишь, поэтому вот так. — Давит дулом на Ленину голову сильнее. — Мне её живой надо к боссу доставить. Так что закрой дверь и испарись. Я за неё отвечаю. А я мужик исполнительный. Не усложняй.
У меня пушка, у тебя — ничего.
Кивнув, я с размаху бью его палкой по лбу. Между глаз. Да так сильно, что он теряет равновесие, пошатнувшись.
Проблема всех гиббонов в том, что они не могут одновременно говорить, получать по башке и жать на курок. Поэтому он не соображает вовремя воспользоваться оружием и от удара по лбу роняет пистолет.
Пользуясь моментом, я дергаю Лену на себя и прячу за спину. Пока лысый приходит в рабочее состояние, разворачиваюсь и толкаю девочку вперёд. Мы с ней несёмся по коридору, туда, где «наши». Я слышу характерный рёв, топот, щёлкающий звук. А дальше «швык» и «бамц» — выстрел.
Прижимаю Лену к груди, максимально закрывая телом, дальше мы заваливаемся, и я узнаю знакомую боль. Так же было с рукой…
Глава 30
Лысого убрал Антон. Бельский одним выстрелом положил его на спину, а затем мы с приятелем чуть не подрались. Опер рычал на меня за то, что я подверг опасности свою жизнь и жизнь девочки, не послушался и попёр в сортир сам. А я возмущался тем, как это его люди так помещения осматривали, что мою Хелен пропустили.
И вот я быкую, наезжая на оперативного сотрудника. Можно сказать, должностное лицо органа, уполномоченного на осуществление оперативно-розыскной деятельности, раздражаю. И совсем не думаю, что злой Бельский может меня просто пристрелить на хрен, и всё. Скажет, что так и было. Тут ведь у нас происшествие.
Но меня спасает местная медсестричка, симпатичная, кстати, очень даже. Мы с ней друг другу улыбаемся. Вот такие женщины в моём вкусе. Здесь всё
