Пленники Барсова ущелья - Вахтанг Ананян

- Снег, сброшенный нами, скопился на выступе над елкой, - сказал он. - Саркис провалился в него. Может быть, и жив. Саркис, Саркис!

Ответа не было.

Бойнах беспокойно лаял и тоже не отрываясь смотрел вниз. Пес хорошо понял, что произошло, и по запаху чувствовал, где находится пропавший мальчик.

- Ну, молчать! - рассердился на него Асо. - Дай послушать!

Но Бойнах не умолкал, и Асо принужден был затянуть ему морду поясом.

- Э-гей, где ты, куро, [19] где?… - закричал он, подойдя к краю тропинки.

Никакого ответа.

В горестном бессилии опустились ребята на камни. Над пропастью парили орлы, зловеще кричали коршуны. Карр, карр, карр! - пронеслись невысоко две черные вороны. Голоса птиц заставляли ребят вздрагивать. Они робко поглядывали друг на друга и боялись спросить, отчего так оживились вдруг хищники. Ведь каждый знал, что означает их появление…

Прилетели два крупных ягнятника, сели недалеко от елки и злыми глазами поглядывали снизу вверх, на ребят.

Асо отогнал их камнями, но они вернулись. Прилетели и закружили над утесами и другие.

Один из ягнятников, наиболее смелый или просто одуревший от голода, опустился прямо у елки и, вероятно, либо когтями вцепился в Саркиса, либо ударил его клювом, потому что снизу донесся стон, а за ним и слабый, жалобный голос:

- Ой, ой!… Умираю!

Должно быть, орел привел мальчика в чувство. Ребята вскочили и стали ожесточенно швырять в птиц камнями.

- Саркис! - кричали они. - Не бойся, Саркис!

- Здесь мы, Саркис!

- Держись крепче! Крепче!…

Шушик опять плакала, но на этот раз от радости.

- Жив он, жив, правда? - повторяла она.

- Раз говорит “умираю”, - значит, жив, - заключил Гагик.

- Погодите, дайте сообразить, что делать, - заворчал на них Ашот. - “Жив, жив”! Мало, что жив! А вот как его оттуда вытащить?

Ашот задумался, и серьезность его передалась товарищам, которые в порыве шумной радости забыли о главном.

В самом деле: останься Саркис хоть на одну ночь там, в снегу, он неминуемо погибнет.

- Ну, не впадайте в отчаяние, держите меня за ноги, - распорядился Ашот.

И по его голосу все поняли, что в тяжелую минуту человек должен действовать, а не разводить руками. А действовать надо уверенно и твердо.

Ашот снова свесился над пропастью и крикнул:

- Старайся встать на ноги, не бойся!

- Умираю, умер, - слабым стоном донеслось снизу, словно из бездонного колодца.

- Довольно скулить! - заорал Ашот. - Вылезай из снега! Сюда, сюда. В эту сторону. К этому краю. Ближе к скале. Эй, да зачем ты к елке ползешь? За елкой пропасть!

По выкрикам Ашота ребята ясно представляли себе, происходит внизу.

- Сюда, сюда! Как это “нет”? Там, под стенкой, не может не быть сухого места! Там должен быть навес. Есть? Ну, влезь под него, на сухое место. Скорее! Эй, вытяните меня, голова лопается, - крикнул Ашот товарищам.

Когда его вытащили наверх, на него нельзя было смотреть без жалости: лицо его было похоже на вареную свеклу. Немного отдышавшись, он снова крикнул вниз:

- Ну как, нашел сухое место?

- Да… Умер, умер я… нога, плечо…

- Нога и плечо - пустяки, была бы голова цела. Сухая площадка, большая? Уместишься?

- Впадина в стене… Ой, умер!…

- Не скули, не умрешь! - снова грозно прикрикнул на него Ашот. - На, возьми эту дубинку. Если орлы прилетят, прислонись к стене и отбивайся. - Он наклонился и сбросил вниз палку.

- Что мы будем делать? Ведь его заклюют, - застонала Шушик.

- Да не скулите вы! Что делать? Сложим руки и сядем. Гагик, Асо, отправляйтесь-ка снова за ягодами, а мы с Шушик пойдем за топливом и огнем.

- Не парень, а огонь! - засмеялся Гагик.

Но и он понимал, что, если дать Саркису ягоды и топливо, он сможет какое-то время продержаться в той впадине, куда толкнула его судьба.

Полчаса спустя Гагик с Асо уже нашли кусты шиповника и собирали ягоды, а Ашот спускал с тропинки вниз хворост и кричал Саркису:

- Эй, онемел ты, что ли?… Подай голос! Куда хворост кидать, отсюда не видно.

- Влево, влево кидай… ох!…

- Застревает то, что я бросаю, или в пропасть падает?

- Остается… Ой, умру я… мамочка! - доносились снизу стоны Саркиса.

Увидев позади елки пропасть, он только теперь понял, каким безнадежным было его положение, и стал еще громче плакать и умолять:

- Милые мои, спасите меня, спасите!

- Не плачь и не хнычь! - разозлился Ашот. - Перестань вопить, а не то бросим тебя и уйдем - станешь поживой орлов!

Шушик поглядела на него неодобрительно:

- Какой ты злой, Ашот!

- Я не злой. Наоборот, я его подбодрить хочу. Послушай, замолчал ведь? Саркис, втащи ветки во впадину и разведи огонь. На, лови огонь, кидаю. - И Ашот кинул ему пылающими концами вверх несколько дымящихся головешек, принесенных из пещеры. - Хватай скорее. Соедини их концы и дуй, чтобы разгорелись.

Воцарилось молчание. Через несколько минут Ашот снова крикнул:

- Эй, Саркис, что ты там делаешь?

Вместо ответа снизу поднялась струйка дыма.

- Раздувает! - засмеялся Ашот. - Видела, как моя угроза помогла? - обратился он к Шушик.

- Способ хороший, что и говорить, - недовольным голосом отозвалась она.

С тех пор как Саркис упал в пропасть, он стал казаться ей вовсе неплохим, пожалуй, просто даже приятным парнем.

Но Ашот тоном старшего продолжал читать свои наставления:

- В тяжелом положении всегда нужно быть суровым, а порой и жестоким. Самый добрый полководец в минуты боя бывает суров. Вырастешь - поймешь. Как думаешь, Шушик, сколько воробьев надо дать Саркису?

- Всех! - твердо ответила девочка. Ашот засмеялся:

- Я знал, что ты так скажешь. Ну, пойди принеси. Да не жарь - пусть сам пожарит.

- Так можно всех? - воскликнула Шушик и, поняв по выражению лица Ашота, что он согласен, готова была, кажется, поцеловать его. Но, конечно, постеснялась.

Пока Гагик и Асо бродили в кустах, Шушик принесла несколько воробьев - весь их запас! Хорошо, что хоть “завхоза” не было.

- Вот все, что осталось, - разочарованно сказала она Ашоту.

- Почему? Кажется, должно было остаться больше. Ну ладно! - И, подойдя к краю тропы, Ашот крикнул: - Получай свою долю, Саркис!…

Солнце уже зашло, когда вернулись Гагик и Асо. Их шапки были полны ягод.

- Высыпать ему все? - простодушно спросил Асо.

Гагик удержал его руку.

- Хозяйством ведаю я, - напомнил он. - Лови. Саркис, собирай! Ну как, кости твои целы? Да? Слава богу! А то, говорят, во всем Барсовом ущелье ни одного костоправа не найти.

На дне пропасти сгустился и начал медленно подниматься к вершинам гор туман. Еще немного, и сумрак окутал скалы, заполнил все углубления, трещины, сгладил морщинистое лицо ущелья.

Ребята оставались на тропинке до поздней ночи. Работали они немного, больше разговаривали с Саркисом - подбадривали его, сбрасывали топливо.

Ночью сильно похолодало, ребята мерзли, но никто не выразил желания вернуться в пещеру. Казалось, сердца их приросли к этой тропинке, к обрыву над пропастью, откуда к ним поднимался дым, Отсветы пламени от костра Саркиса временами освещали окрестные утесы, склоны скал.

- Эй, парень, походил бы ты вокруг костра, тень бы хоть твою увидеть. Мы по фигуре твоей долговязой соскучились, - впервые после пережитого ужаса пошутил Гагик.

И, шутка, видимо, имела успех. Не прошло и нескольких минут, как на скалах вокруг сильнее запрыгали отсветы костра, а вслед за тем гигантский черный призрак возник и закачался на белой поверхности каменных стен Барсова ущелья. Огромные руки поднялись и протянулись к вершинам гор. Словно вдруг возник из ущелья сказочный великан Торк-Анкех [20] и пытается своими длинными, как бревна, руками обломать скалы и кинуть ими во врага.

- Ай! Ну, вот я и утолил тоску свою! - засмеялся Гагик. - Ну, погуляй, погуляй, Саркис, поглядим на тебя, утешимся.

Наклонив голову над обрывом, Ашот крикнул:

- Саркис, как по-твоему, уйти нам или остаться тут на ночь?

Саркис не отозвался.

- Видите? Опять только о себе думает, - тихо сказал Ашот товарищам.

- Ну что же, Саркис? - снова крикнул он.

- Одного оставите? - послышалось снизу. Голос был жалобный, плаксивый.

- Не бойся, теперь к тебе никакой зверь не подойдет - ты в неприступной крепости.

- Мы же близко. Мы часто будем перекликаться с тобой, - вставил Асо.

- Ну, что же ты скажешь? - допытывался Ашот. - Ребята дрожат от холода, жаль их…

- Что же я скажу… Сами решайте, - донеслось снизу.

- Слушай, теперь я скажу. Возьми палку, отгреби огонь поближе к елке и ложись на разогретые камни. Оставайся все время внутри впадины, между ее стеной и костром, - так, чтобы спереди тебя защищал огонь, а сзади - стена. Понял?

- Понял.

- Хорошо понял? Когда камни под тобою остынут, снова сгреби на них угли, а сам ложись на место костра. Так тебе все время будет тепло. Ясно?