Сфера - Андрей Валентинов

У распахнутой белой двери оглянулся. Нет, не совсем галерея. Художественный салон — как в фильме про Нью-Йорк.

Альды нет? Альды нет.

[…………………………..]

— У меня мало времени, Эрлих. Садитесь за стол — и записывайте. Да не за этот, за мой, у окна!..

Оказывается, к пигалице прилагался целый стол. Неужели ее кабинет? Или она просто секретарша?

— Пишите! Ручка там, на пачке бумаг.

Дернула носиком, пристукнула каблучком о паркет.

— Первое… Сегодня же вам надо поехать к господину Немерсу и договориться по поводу оркестра. Слышите, Эрлих? Оркестра, а не вашей дурацкой рок-группы! На моей свадьбе…

«На моей»? Хорошо формулирует!

— …все должно быть пристойно. Сколько раз я вам говорила: вы входите в наш круг, поэтому должны забыть о своих привычках!.. Записали?

Ручку даже не стал брать. Как там говорила Альда? «Вы — жених Дайзы, у вас с нею все расписано на сто лет вперед»? Выходит, не только рас-писано, но и за-писано. Кому все-таки понадобился такой файл?

— Записали?

Пигалица уже рядом. Сколько ей лет? Восемнадцать? Едва ли больше.

— Что случилось, Эрлих? Вы сегодня какой-то… Вы что, обижаетесь на меня? Не смейте обижаться!..

А забавное зрелище, если подумать. Пигалица во гневе.

— Я еще не ваша жена и не желаю выслушивать…

Правильная тактика — держать паузу. Давно понял.

— Не вздумайте ревновать, Эрлих! У меня много друзей, у меня много обязанностей, я не бездельница… Не бездельник, как вы! Если я вам вчера вечером не позвонила… Да не смейте так смотреть!..

Сейчас прыгать начнет — как на батуте. Или зашипит. Все мне сегодня дают ценные указания!

— Эрлих, вы забываетесь!

Не прошипела — железом отчеканила. Теперь, вероятно, я должен встать, опустить руки по швам. Или в поклоне согнуться.

Чего я над девочкой издеваюсь? Компьютерная пигалица честно пытается действовать согласно программе — бракованной, неудачной программе. Неудачная бракованная пигалица…

Встал, одернул нелепый редингот.

— Не обижайся, малышка.

Кажется, такой реплики программа не предусматривала.

[…………………………..]

Странное дело, салон почти опустел. Оно и к лучшему. Интересно, а как тут рисуют?

…КТО тут рисует?

А пигалица тоже почувствовала! Или не она? Программа пытается осмыслить, понять, адаптировать — меня, своего гостя. Но Джимми-Джон сказал, что программа — это Альда! Самостоятельная программа? Что он имел в виду? Что только она здесь ЛИЧНОСТЬ? И все тут — не просто сон, а ЕЕ сон?

Значит, там, в темных Туннелях и потом, среди звездного неба, Альда не спала? Не видела сон, не была призраком. Она стала… настоящей?

А это что?

Вместо золоченой рамы — грубо сбитые обгоревшие доски. Холст в серых пятнах, нет даже грунта, пространство картины словно разорвалось, пошло клочьями. Там же, где осталась краска…

А ведь улицу я узнаю! Только что мы по ней ехали, но на картине не Новый Берлин, мечта сумасшедших архитекторов. Это Старый Берлин — тот, в который мой дед ворвался 2 мая в авангарде Четвертой Гвардейской танковой.

…Мертвые дома, пустые глазницы окон, черные квадраты разбитых витрин, развороченный асфальт. И небо темное — без солнца, без звезд.

Убитый город.

Я искал на небе радугу — привычную радугу с черной каймой. Подумалось, что тут ей самое место.

На холсте не было даже радуги.

31. АРМАГЕДДОН

(Choral: 1*08)

[…………………………..]

«…Батока, как и другие племена, признают испытание ядом муаве, но место предполагаемого колдуна занимает петух. Недалеко от впадения Кафу к нам, на место нашей ночевки, явился мамбо, или вождь, с несколькими старейшинами. Лбы у них всех были вымазаны мукой, и они держались с необычной серьезностью. Незадолго до нашего прихода они были обвинены в колдовстве…»

— Не скучаете, Том Тим?

Скучаю? В сонном городке и положено скучать. Тем более на пляже стало неуютно, задул ветер, волну нагнал, небо тучами затянуло. Что с моим любимым mo8.jpg?

— Я скоро. Немного осталось.

Джимми-Джон скучать явно не собирался. И не скучал — сразу, как мы тут появились, взялся за «Гипнономикон». Думалось, что он приволочет с собою фотоаппарат, а то и (с него станется!) целый ксерокс, но акула явилась налегке. Явилась, села за стол, открыла книгу.

…Чью все-таки? Акула этой книги не писала. Иначе зачем все игры? Не он, не я… Кто же?

«…Они совершили паломничество к священной горе Нчомокела, где покоятся останки их предков. Они торжественно обратились к невидимым духам, моля их засвидетельствовать невиновность своих детей, и проглотили муаве. Очевидно, они верят, что жизнь души продолжается после смерти, что души умерших знают все о делах тех, кого они оставили на земле, и бывают довольны или недовольны в зависимости от того…»

Перед сном пришлось смотреть целых три картинки: бабочку-выручалочку (без нее никак), mo8.jpg, которая с морским берегом — и нечто непонятное, выложенное Джиммом-Джоном на страницу. Совсем непонятное — то ли карта, то ли схема, то ли даже листик из детской книжки-раскраски. Но сработало, в домике мы очутились вместе!

А что дальше? Сегодня встретились в искусственном сне, завтра встретимся… В настоящем? В моем городе? Альда там уже была…

Была? Или мы оба видели сон? Скажи мне, Акула, любимец богов!..

— Готово!

Голубоглазый пружинисто встал, захлопнул тяжелую обложку. Ее-то, обложку, кто выдумал?

— Файл перешлю через пару дней.

— Файл? — оторопел я. — Но вы же просто перелистали! У вас что, Джимми-Джон, слоновья память?

— Слоновья?

Акула удивленно подняла брови, затем понимающе усмехнулась.

— Это потому что у слона голова большая? Ливингстона начитались? Пойдемте на улицу, Том Тим, там, кажется, есть скамейка.

Скамейки там, КАЖЕТСЯ, не было. Но — появилась.

[…………………………..]

— Если хотите, могу новый файл прислать. Точно такой же, mo8.jpg. Вместо этого.

Акула кейфовала. Руки за голову, ноги — поперек улицы, из нагрудного кармана вынырнула миниатюрная плоская фляжка.

— Не желаете?

Фляжку даже не протянул, просто кивнул в ее сторону.

— В файлах стараюсь обойтись без крепких напитков, дабы всякие моралисты не возмущались, так что спиртное — по индивидуальному заказу.

Пить не хотелось. Разговаривать — тоже. Кажется, Акула не просто перелистала толстый том. Чему удивляться? Рядом со мной — не человек из плоти и крови. Как и я сам, впрочем. Так о чем говорить, о чем спрашивать? О том, что еще в его файлах — по индивидуальному заказу?

Впрочем…

— Я так понял, файлу — каюк?

— Файлу? — австралиец огляделся, словно попал сюда всего секунду назад. — Конечно, каюк. Мы с вами тут вдвоем, файл на такое не рассчитан. Кроме того, я резко усилил… Впрочем, дальше, как обычно пишут, «технические детали». Так прислать? Такой же?

Я тоже осмотрелся. Неплохо тут! И гобелен хотелось еще раз увидеть. Как там мои кроны? Ого, пустой бумажник! Ясно…

— Не стоит.

Он подумал, кивнул.

— Пожалуй, вы правы, Том Тим. Это же первая десятка, примитив. Вы в mo14 не заглядывали? Только не говорите, что вы тоже моралист.

Вот еще!

— Настолько не моралист, друг Джимми-Джон, что предпочитаю настоящий стриптиз компьютерному. У вас там тетрис с раздеванием?

— Ха!

Голубоглазый был явно доволен моей реакцией.

— Вы же курящий? Купите в том баре сигарет. Дорого, но… купите, не пожалеете. Не только не пожалеете, но кое-что поймете. Вот увидите!

Намекает Акула? Да чего там намекает, прямо режет. Ладно, запомним.

— Я, знаете, друг Джимми-Джон, в другой ваш файл без спросу заглянул. Туда, где мы с вами встретились.

Кажется, удивился. Во всяком случае, моргнул весьма выразительно.

— Но там же хаос, Том Тим. Я же вам говорил! Неудачная попытка и содержание, признаться, дурацкое. Думать не хотелось, взял первый попавшийся женский роман, перелистал…

…Светское общество, рауты, салон, привередливая невеста, мудрая подруга. Так я и знал! А если не знал, то догадывался.

— Могу прислать что-нибудь поинтереснее. Автогонками увлекаетесь?

— Не то слово, — вздохнул я. — Когда слышу «Шумахер», падаю в обморок… Кто такая Альда, Джимми-Джон? Вы сказали — программа, но сон — не совсем компьютер.

[…………………………..]

Потемнело? Но еще день, сейчас весна, вечереет поздно!

[…………………………..]

— Сон — совсем не компьютер, Том Тим. И то, что я делаю, к компьютерам не имеет отношения. Компьютер — лишь инструмент и средство распространения. Картинку можно выкатать на бумаге, можно и на холст нанести. Есть даже способ заменить ее обычной лампой…

— Альда, — повторил я.

Никак поморщился? Не по вкусу?

— Ноу-хау, Том Тим! Ладно, в обмен на «Гипнономикон»… Кто хозяин снов? Обычных снов? Вы? Ваше сознание?

На такое отвечаешь, не думая.

— Нет!

— Верно! В снах очень много вашего — воспоминаний, чувств, страхов. Всего! Но вы, точнее ваше сознание, не хозяин. Так кто хозяин? Подсознание? «Оно», как говаривал старина Фрейд?