Сфера - Андрей Валентинов

Почему сюда? Почему я пошел сюда? Почему я…

Да, зря. Совсем зря. Церковь, знакомая кладбищенская церковь. Тот, неспящий (я! я! я! доктор Джекиль — мистер Хайд!), меня не поймет, ему незачем бояться белых стен и купола в позолоте… Впрочем, поймет. Церковь положено освящать, не правда ли, доктор Джекиль? А кто освящал эту?

Но все равно, иной дороги нет. Сзади… Даже не хочу оглядываться! В церкви не тронут, кто бы тут ни был сегодня.

Ступени, ступени, ступени… Неужели здесь такое высокое крыльцо? Подниматься во сне не страшно, спускаться — совсем иное дело.

…В том сне, ненастоящем — я, кажется, спускался — по мраморной лестнице, мимо мраморных светильников-птиц, по красному ковру. Красному? Он был бурый, я еще тогда удивился. Мы шли по лестнице (вниз! вниз!) вместе с Альдой, потом сели в спортивный автомобиль… В том файле, в картинке Джимми-Джона — как там с приметами? Зеркало я уже видел…

Не смотреть на лица, не смотреть! Я знаю, кто собрался тут, кто пришел сюда — в неосвященную церковь, поздним вечером, среди темного кладбища. Не смотреть!.. Платки… Черные платки, старые платья… На мужчинах — немодные костюмы, узкие галстуки.

Как на пароходе? Да, точно. Что там был за город?

…И на иконы не смотреть! Сейчас не день, с каждой минутой все ближе полночь. Да и бывал я тут. Бывал, все видел. Вот эта икона — в серебряной ризе — Всех Святых, хорошо ее помню.

Другая! Совсем другая, без ризы. На ней ничего, совсем ничего, только… Радуга? Да, радуга! Восемь цветов, внизу — черная кайма.

Мне бы удивиться. Почему же не удивляюсь?

[…………………………..]

Зачем туда? Куда все идут, к алтарю? Но алтаря нет, там… Яма? Откуда тут подвал, прямо посреди храма? Или не подвал, а именно яма — черная, сырая?

…Проклятый сон, проклятый город! Забыть бы его, ЗАБЫТЬ!

Идут молча, не глядя друга на друга, не творя креста. Сейчас и я…

Бабочка! Скорей! Скорей!..

Утро, солнце, полет — Рай. Ночь, страх, могилы — Ад.

[…………………………..]

Солнце. Утро. Трава.

Вырвался!

Ничего, что церковь по-прежнему рядом, ничего, что вокруг могилы… Нет никаких могил! Пустырь, несколько деревьев, асфальтовые дорожки. А эта в булыжнике! Ныряет вниз…

…Вниз?

Нет, показалось, просто небольшая ложбина. Дорожка ныряет, снова ползет вверх.

Молодец, пластмасска, молодец, mo3.jpg! И ты, акула австралийская, — тоже!

Пусто, никого… Утром так случается, но не хочется быть одному. Надо уходить, надо…

Так ведь я не один!

[…………………………..]

Маленький светловолосый мальчик. Шорты, белая рубаха с короткими рукавами, панама налезла на нос… Что он тут делает? Один, на кладбище? Правда, сейчас утро, сейчас не страшно… Но все-таки!

Мальчик в шортах и белой рубахе стоит у дорожки. Кажется, хочет уйти, убежать, но что-то не пускает, держит. Куда он смотрит? Там ничего нет, просто трава, просто невысокое дерево. Почему же он…

Вспомнил.

Нет, не трава, не дерево — глубокая яма, куда ведут вырубленные в земле ступени. Вниз, вниз, вниз, до самого дна. А там, вмерзший в лед, дожидается Он. Рыжая волчья шкура, мертвый оскал клыков, огоньки ненависти в застывших холодных глазах.

[…………………………..]

30. ДЕЖА ВЮ

(Rezitativ: 1’45)

— Здравствуйте, Эрлих! Спасибо, что заехали за мной…

Мне бы удивиться. Только удивляться расхотелось.

— …Вчера вы так интересно рассказывали! В самом деле, вдруг мы все живем в каком-то выдуманном мире? Я вам чуть было не поверила.

Лакей все тот же («Извольте пройти!»), лестница та же, птицы-светильники, дерево справа от входа. О хозяйке и говорить нечего: синее вчерашнее платье, уверенная — вчерашняя — улыбка.

Вчерашняя? Позавчерашняя?

Сейчас возьмут под руку и поведут вниз по лестнице, потому что надо спешить, Дайза ждет.

…А не лезь в чужие файлы без спросу! Но ведь она сама просила: «Ты найдешь меня, Эрлих?»

Нашел, значит?

— Эрлих, надо поторопиться!

Уже ведут. Все, как в прошлый раз, только сегодня не хочется предлагать коротко стриженной взлететь прямо к лепному потолку. Она все равно…

…Неужели не помнит? Неужели тут все повторяется, день за днем, раз за разом?

— А много вчера людей было на рауте! Устали, Альда?

— И не говорите, Эрлих! Лучше бы все было по-вашему, как вы шутили: пустой особняк, пустые комнаты, призраки… Знаете, мне это снилось!

А вот и авто чистых спортивных кровей! Сейчас шофер распахнет дверцу… Значит, все верно, прошлого (сегодняшнего!) дня еще не было. Тогда, на рауте призраков, программа настраивалась… Настроилась? На что? На один-единственный день?

— Дайза ждет. Она мне телефонировала.

За окнами машины — все тот же Новый Берлин в красе постмодернистской, машина мчит след в след себе вчерашней (позавчерашней?), красивая девушка в синем платье сейчас спросит о псевдониме. Файл дежа вю. Жаль, акула не предупредила!

…Да и не хотел я ничего такого! Просто приболел, просто надоело просыпаться ночью от очередного страха. Просто не хотелось в маленький городок, где затаился «Гипнономикон».

— Том Тим Тот — ваш псевдоним?

— Конечно, псевдоним.

Еще один файл ждет своей очереди — тот, который mo14. И пусть ждет! Бар со стриптизом? Покорнейше благодарю, Джимми-Джон!

— Дайза говорила, что вы писатель, но просила никому не рассказывать. Вы же знаете, Эрлих, ее родителей…

Что я должен ответить? Спросить о стихах? Не пишет ли она…

— Совсем ничего не помните, Альда?

Повернулась. Удивленный взгляд. Нет, не удивленный — испуганный. Слегка. Чуть-чуть.

— Вы о том глупом рауте, Эрлих? Я все помню!.. Вы тогда рассказывали, шутили…

Промолчать? Завтра (послезавтра, после-после…) все повторится, девушка встретит меня на лестнице, поблагодарит, что заехал.

— Туннели. Зал Лунного Света. Ночное небо. Город. Вам не хотелось возвращаться.

Если акула права, и стриженая — не зомби из DOOMa… Узкая ладонь коснулась моего плеча.

— Теперь я, наверно, должна сказать: «Откуда вы знаете?»

— «Не может быть!» — тоже годится, — кивнул я. — Произносить это надо погромче. А потом добавить, что я не смею заглядывать в ваши сны.

…Не зомби! Программа, даже такая, даже работающая со скрипом, обязана ПОМНИТЬ. Лишняя информация — та, которую невозможно осознать, в которую нельзя поверить, становится… сном. Да, становится СНОМ!

Возьмешь меня в ассистенты, Джимми-Джон?

— Значит, все было? Ты не Эрлих, не Том Тим Тот, ты…

А вот теперь и вправду стало холодно — от собственного имени. Сам виноват, разоткровенничался в Лунном Свете! Или тогда мы были еще в Туннелях?

Альда не улыбалась. Ждала. Кажется, сейчас ей действительно страшно.

— Какого ответа ты ждешь? Хочешь, снова назову тебя Л?

Блеск темных глаз. Ладонь отдернулась.

— Кто бы ты ни был, Эрлих… Нет, не хочу знать, кто ты, не хочу! Больше не смей, никогда не смей…

Осеклась, закусила губы.

— И не смей напоминать! Ты — жених моей подруги, больше ничего не хочу знать. Между прочим, мы с тобой… с вами на «вы»!..

Оп-па!

Поискал взглядом бабочку-выручалочку. На месте пластмассовая, вот только идти некуда. В моем («моем»? Нет, просто, без кавычек!) городе стало совсем кисло.

— Вы слышали, Эрлих?

И отвечать не хочется. Что за окном, все та же улица? Длинная, однако.

— Знаете, Эрлих, когда Дайза сказала, что вы с ней обручились, я очень расстроилась. О вас рассказывают… Вы сами наверняка знаете. Я была уверена, что вам нужны только ее деньги… И что вы — последний человек, который мог бы меня заинтересовать!

— Это признание? — осведомился я, по-прежнему глядя в окно.

— Смотрите на меня! Не смейте отворачиваться, Эрлих!

…«Не смейте отворачиваться, Эрлих!» — сказала гр-р-рафиня». Компьютерная игра «Светский скандал». Или даже «Скандал в благородном семействе». Эль скандаль, одним словом.

— Вот Эрлихом и командуйте, — усмехнулся. — А вы действительно не Л, госпожа Альда Клеви. Вы — просто файл!

Права, Акула, права! Стриженая — не зомби. У зомби, у компьютерных големов, не бывает характера. Она — не человек, просто программа? Глупость, глупость, Альда — не компьютер, она — сон! И если она, если файл — всего лишь программа, самостоятельная программа, не зависящая от меня, от того, кто сон видит…

Где же компьютер?

— Опаздываете, Эрлих. Я вас две минуты жду!

Я безнадежно вздохнул.

— Добрый день, Дайза!

…Белые стены, золоченые рамы, мрамор с гипсом на круглых подставках-постаментах, столик с распахнутой книгой отзывов, невысокая, мне по плечо, девица-пигалица в сером приталенном платье. Альда осталась где-то у входа, вокруг — скучные джентльмены чуть ли не во фраках…

— Это что, картинная галерея?

Пигалица возмущенно заморгала. Пигалица дернула носиком. Пигалица… Нет, не топнула ногой, но обозначила.

— Вы нарочно, Эрлих? У меня нет времени, чтобы… Пойдемте!

Повернулась, застучала каблучками. А мне что делать? Идти в кильватерном строю? Да какая разница!