Любовь с алмазным блеском - Мария Жукова-Гладкова

Степан Прокофьевич поведал нам, что способ использовался и в Западной Европе, а возможно – и по всему миру. Конечно, неоспоримых доказательств убийства при помощи крошеных драгоценных камней нет. В древние времена и Средние века одновременно существовали диаметрально противоположные поверья. Кто-то считал, что драгоценные камни (не только алмазы, но и рубины, изумруды, бирюза и прочие) лечат болезни, приносят счастье, любовь, долголетие, богатство, власть – все, что хотели люди. Существовали и существуют до сих пор теории ношения разных камней для привлечения того или иного блага, излечения от той или иной болезни. Только нужно правильно подобрать камень. Носить на определенном пальце определенной руки (причем для мужчин и женщин они могут не совпадать). Нельзя носить краденый камень, лучше – если он переходил в семье из поколения в поколение или был подарен любящим человеком. Теорий полно, часто они противоречат друг другу.

Другие люди считали и считают до сих пор, что алмазы (бриллианты и ряд других камней) приносят зло, а то и убивают. Известна кровавая история ряда знаменитых камней, действительно приносивших владельцам одни несчастья.

Например, если почитать «Тысячу и одну ночь», то понимаешь, что пытались через сказки донести до своих детей (или до всех читателей, слушателей) восточные мудрецы. Или сама Шахерезада так «просвещала» султана? Но вывод напрашивается однозначный: алмазы приносят горе.

Как говорится в сказке, на одном острове в Индийском океане стоят Алмазные горы. Названы они так, потому что у их подножий немерено сверкающих и сияющих алмазов. Но на самом деле это маленькие кровожадные хищные существа, готовые нести зло каждому, кто потревожит их покой. Но охотники за алмазами – люди изобретательные. Они кидают к подножию Алмазных гор куски свежего мяса, на которые кровожадные существа просто не могут не броситься. Орлы и грифы в свою очередь бросаются на куски мяса с впившимися в них алмазами и несут в свои гнезда. Оттуда алмазы и забирают хитрецы, придумавшие такой способ добычи. Алмазы расходятся по всей Земле, но в оправах на самом деле оказываются кровожадные злые существа…

– Сказка – ложь, но в ней намек, добрым молодцам урок, – усмехнулся знаток литературы.

Я же для себя включила «Тысячу и одну ночь» в мысленно составляемый список книг, которые мне нужно срочно прочесть. Может, в «Невских новостях» рубрику сделать с пересказом того, что в классической литературе говорится об алмазах и их поиске? И все предупреждения перепечатать? Судя по тому, что я уже слышала и прочитала в Интернете, с древних времен от этих камней многие люди не ждали ничего хорошего. Другие же гонялись за ними по всему свету, убивали, воевали, дрались, выкрадывали их друг у друга. Они явно манили людей к себе.

Тут мне в голову ударила очередная мысль: я что-то где-то успела прочитать как раз про лечение раздробленными или толчеными драгоценными камнями. И Степан Прокофьевич что-то начал про это говорить…

– Да, такое поверье было, – кивнул любитель Пушкина. – Лечились, то есть пытались. Чудодейственная сила драгоценных камней! Лекарство, доступное только очень богатым гражданам. Джулио Медичи лечили порошком из смеси нескольких различных драгоценных камней. Долечили до смерти. Знаете, кто такой был Джулио Медичи, дети мои?

Про семью Медичи мы с Димой, конечно, слышали, и немало, причем именно в связи с отравлениями. Но кем был упомянутый Джулио, сказать не могли.

– Папа римский Климент VII, – сообщил нам невзрачный мужичок неопределенного возраста и рода занятий, хотя теперь меня очень интересовала его биография, даже в большей мере, чем урожденного Джулио Медичи. – Незаконнорожденный сын Джулиано Медичи и двоюродный брат папы Льва Х, благодаря которому был посвящен в сан архиепископа и быстро стал подниматься в церковной иерархии. Был папским легатом в Тоскане, фактически управлял Флоренцией, скопил значительные богатства. Уже будучи папой, восстановил во Флоренции власть Медичи. Может, кому-то не нравилось усиление этой семьи? Не нравилось, что ее представитель еще и сидит на папском престоле? Вот его и «вылечили» своеобразным способом. Кстати, о чисто гений красоты, в вашем прекрасном городе на Неве еще не было подобных убийств?

– Не знаю… – медленно произнесла я.

– Дороговато, – тут же заметил Дима.

– Ну, если очень надо… И подсыпать просто.

– Баба пожалеет камни, мужик таким способом убивать не станет, – сделал вывод помощник Ивана Захаровича.

Я сказала, что обязательно поговорю со знакомыми патологоанатомами. По крайней мере, подам им идейку на тот случай, если придется трудиться над кем-то из очень обеспеченных людей.

– Ну, какие ко мне вопросы, дети мои?

– Где вы получали образование?

Степан Прокофьевич долго смеялся.

– Дома, – сказал он. – Бабушка с дедушкой меня образовывали, потом мама с папой. Царствие всем небесное. – Странный тип перекрестился и посмотрел в небо, на котором ярко сияли звезды. – Потом сам себя образовывал. Диплом университетский еще ни о чем не говорит, как, впрочем, и кандидатская, и докторская степень.

– А у вас они есть? – хитро прищурилась я.

– Есть кое-какие дипломы, – уклончиво ответил Степан Прокофьевич. – Кстати, самым образованным человеком, который повстречался на моем пути, является ныне пенсионер, а в прошлом бармен из пивбара с неоконченной десятилеткой. Когда бываю в его городе, всегда у него останавливаюсь. Ночами не спим – наговориться не можем. Не голова – энциклопедия. Все сам. Просто было интересно. Как, впрочем, и мне. Это и есть образование .

Глава 18

На следующее утро я проснулась с огромным трудом и, чтобы не уснуть в пути, на десять секунд окунулась в холодную воду. Правда, не с головой, а то в походных условиях волосы мне быстро не высушить. Выпила крепкого чаю и отправилась загружаться в вертолет. Рюкзачок с необходимыми лично мне вещами был собран еще с вечера.

Пашка взял камеру и свой рюкзачок, а основную массу продуктов тащили сотрудник Ивана Захаровича и знаток Пушкина Степан Прокофьевич. То есть у последнего был собственный рюкзак, с которым он путешествовал по местности. Не знаю, чем он был заполнен, но Степан Прокофьевич сказал, что будет очень благодарен нам за любые продукты. Он не собирался возвращаться в наш лагерь, надеясь остаться у колдунов до осени – или сколько будут держать.

Спальные мешки мы не брали, но верх спортивного костюма прихватил каждый. То есть мы стартовали в них, так как покидали лагерь рано утром, пока воздух еще не успел прогреться. Также я взяла еще и велюровый пуссер, который можно в случае необходимости надеть на футболку и под верх спортивного костюма. На всех пассажирах вертолета кроссовки и старые джинсы.

Мы с Пашкой вообще не были уверены, что сегодня отправимся к колдунам. Если начальник отряда решит устраивать штурм днем, то мы будем находиться поблизости, чтобы потом все заснять. Если ночью, то можем днем сходить к колдунам. В таком случае, как сказал Дима, он будет уверен, что мы вернемся к ночи, так как я не пропущу возможности заснять освобождение Татьяны. Более того, я не смогу не встретить Татьяну из очередного плена и не заснять допрос граждан, захвативших мою лучшую подругу.

Время подлета к предполагаемому месту содержания заложников подгадали так, чтобы только чуть рассвело и можно было рассмотреть домики на земле. Имея координаты, нужную точку нашли быстро. Поскольку нельзя было обеспечить полную бесшумность, командир отряда считал возможным пролететь над деревней – вертолеты в этих местах появляются. Например, к представителям «Алмаз-сейла» как минимум раз в неделю прилетает. Мало ли еще кого принесло? Но два раза пролетать над деревней будет опасно – для заложников. Тогда их могут перевезти в другое место.

При подлете мы все с биноклями прилипли к иллюминаторам. Да, под нами находилась маленькая деревня с добротными домиками, за ней простиралось поле, на котором колосилась то ли рожь, то ли пшеница. Имелись картофельные наделы, росла капуста. Грядок было очень много. А еще стояла настоящая ветряная мельница! Я такие только в фильмах видела. Но на улице мы не увидели ни одного человека и ни одной собаки. Правда, на некотором удалении от деревни, на лугу, обнаружился небольшой табун. Стояла тишина, деревня казалась вымершей. Но ведь люди не могли бросить свои сельскохозяйственные наделы? Или еще спят и дозорных не выставляют, не думая, что сюда можно добраться? Никакого вертолета мы нигде не увидели. И спрятать его было негде.

– Летим назад, – сказал командир отряда. – А к вечеру мы сюда подберемся.

– Нас высадите, пожалуйста, – попросила я.

– Все-таки пойдете к колдунам? – посмотрел на меня Дима.

– Попробуем, – пожала я плечами.

Нас высадили у подножия неизвестной мне горы, поросшей травой, кустарником и не очень высокими деревьями. Я подняла голову вверх. Никаких намеков на жилье не увидела.