Космический ключ - Яков Левант

- Алло, алло, говорит Джанабад, заказ 307. Пожалуйста, Минск, по срочному. Ожидать? Хорошо, только вы не задерживайте, пожалуйста, тут такой важный разговор...

- Спасибо, товарищ Файзи, - прервал, его Карабанов. - Не забудьте сообщить мне фамилию и телефон...

- Любопытный товарищ, - проводив взглядом толстячка, задумчиво проговорил полковник.

- Волнуется, - заметил лейтенант.

- Минск - на проводе, - раздался голос телефонистки. - Джанабад, ответьте Минску.

Карабанов быстро подошел к столу.

- Дайте, пожалуйста, центральный телеграф, - попросил он. - Дежурная? Говорит Джанабад. Нужна справка: где подана телеграмма, полученная сегодня от вас за номером тридцать дробь двенадцать? Хорошо, жду.

В дверь проскользнул Файзи. Шариком подкатился к Карабанову, положил на стол записку и так же бесшумно, на цыпочках выскользнул из кабинета.

В динамике зашумело.

- Джанабад, слушаете? Телеграмма тридцать дробь двенадцать подана в аэропорту, почтовое отделение пятнадцать.

- Спасибо, - ответил Карабанов. - Попросите переключить меня на аэропорт.

- Вот вам и "вероятно", - сказал он Рустамову. - Телеграмма-то подана из аэропорта.

- Он мог раздумать в последнюю минуту. Бывают такие канительные товарищи.

- Бывают, - согласился Карабанов. - Сейчас все станет ясным.

Однако дежурный по аэропорту подтвердил, что Владимир Степанович Боровик действительно вылетел первым рейсом в Москву, имея транзитный билет до Джанабада. Быть может, он задержался при пересадке? Но в телеграмме был назван час прибытия. Сверившись с расписанием, дежурный сообщил, что время транзитного полета пассажиром рассчитано точно, синоптическая обстановка на всей трассе была благополучной, рейсы не отменялись и какие-либо задержки "по причине Аэрофлота" совершенно исключены.

Записав пересадочные пункты по маршруту Боровика, Карабанов придвинул к себе бумажку Файзи и заказал новый номер. Его соединили тут же. Приветливая секретарша, справившись только о фамилии, сразу переключила на руководителя института.

- Слушаю вас, товарищ Карабанов, - прозвучал приятный мужской голос.

Полковник в осторожных выражениях высказал опасения по поводу задержки профессора Боровика.

- Да, да, очень некрасиво получилось. Значит, профессор так и не прибыл? в динамике послышался легкий вздох. - Ну что ж, меня это не удивляет. Вынужден извиниться за своего коллегу...

- Вы полагали, Боровик не вылетал из Минска? - счел нужным уточнить Карабанов.

- Да, я высказал такое предположение, когда мне позвонили утром.

- Но я только что связывался с аэропортом. Профессор отправился первым самолетом.

- Вот как? Ну, это не меняет ничего. Значит, он где-нибудь в пути изменил маршрут.

- Простите, не понимаю... - удивился Карабанов.

- Да, да, нам с вами это трудно понять, - подхватил невидимый собеседник. - У профессора Боровика... э... несколько своеобразное представление о служебном долге. Он может вдруг зажечься какой-либо идеей и позабыть обо всем на свете. Так, очевидно, и случилось.

- Благодарю вас, - ответил Карабанов. - Больше вопросов нет. - Выключив микрофон, он переглянулся с Рустамовым.

- Что ж, и впрямь - ложная тревога?

- Виноват, товарищ полковник, - нерешительно произнес Рустамов. - Но почему, действительно, вы заинтересовались им, этим профессором?

- Не выношу неясности, - объяснил Карабанов. - Человек вылетел и исчез. Как так? Теперь кое-что проясняется. Кстати, если характеристика минского товарища верна, у профессора Боровика не так-то трудно было выкрасть его изобретение... Сейчас я поговорю с академиком Кулиевым. А вам, лейтенант, - в дорогу. Прикажите водителю залить полный бак.

Полковник раскрыл полевую сумку, вынул свой походный блокнот. Когда лейтенант вернулся, он уже заклеивал конверт.

- В Управление, - Карабанов протянул конверт. - Садитесь и слушайте. Итак, о Джунавадхане. Старый басмач. Курбаши. В тридцатом году, после разгрома его шайки в Хорезме удрал за границу. Там, с помощью друзей из британской разведки стал шейхом кочевого племени. У нас остались корешки. Большая часть его агентуры была нами ликвидирована, но не исключено, что кое-кто мог и уцелеть. Надо тщательно проверить. Помните слова Блера о "сообщении из-за рубежа", о "принятых мерах"?

- Так точно.

- Они были сказаны, конечно, неспроста. В чем же видел этот авантюрист угрозу своим планам? Ответ мы получим только распутав весь клубок: Блер Джунавадхан - его агентура. Необходима быстрота. Как заявил тот же Блер: "Солдатики уже ринулись на штурм".

- Ясно, товарищ полковник.

- Я написал здесь обо всем. Прошу, чтобы вас подключили к работе. Потом мне доложите, что и как. Теперь отправляйтесь, - полковник выглянул в окно. Машина ваша уже на месте. Спешите, лейтенант. Аллюр - три креста!

Часть вторая

Сюзен - дерево пустыни

Глава 14

Следы убегают за барханы

Он нашел ее в мертвой, спаленной карателями деревне. Крохотная девчушка безмятежно лепила песчаные коржики у родничка, скрытого от домов разросшимися кустами ежевики. Здесь, как видно, и провела она те страшные часы, пока в деревушке хозяйничали гитлеровцы.

Девочка доверчиво протянула ручонки бородатому, страшному на вид партизану.

- Мам-ма... - произнесла девочка. - Мам-ма...

Боровик растерялся. Он оглянулся на свеженасыпанный холм, под которым они только что погребли останки сожженных в избе-читальне жителей деревушки (холм был виден поверх кустов), затем перевел взгляд на девочку. И вдруг подхватил, молча прижал к пропахшему дымом ватнику ее беззащитное, щупленькое тельце.

- С трофеем? - встретил его на базе комиссар Кулиев. - Ну что ж, как раз сегодня принимаем самолет с Большой земли.

До этого он был одинок. Родители погибли еще в гражданскую войну, жена осталась в песках Туркмении. И вот, одиночество ушло. В далеком Ашхабаде у него объявилась дочка. Да, да, дочка, дочурка! Перед отправкой девочки на Большую землю комиссар Кулиев, присевший написать сопроводительную, вопросительно посмотрел на Боровика.

- Да, а как же мы назовем ее?

Девочка еще не умела говорить. "Мам-ма, мам-ма...", - неизменно отвечала она на любой вопрос.

- Пишите: Галя Боровик, - сказал Владимир Степанович. И обрадовавшись совершенно неожиданно пришедшему и такому удачному решению, уверенно повторил:

- Вот именно: Галина Владимировна Боровик.

- Опередили комиссара, - заметил Кулиев. - А ведь я было тоже решил удочерить. Ладно, быть по сему. Но жить мы ее пока определим ко мне. Напишу в Ашхабад, жене...

Галочку отправили в ту же ночь, а через полгода и сам Боровик, тяжело раненный в схватке с оккупантами, был вывезен в глубокий тыл.