Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 1 - Монах Симеон Афонский

– Батюшка, что делать, как быть? – со слезами на глазах спрашивали женщины.

– Нам остается только одно: молиться Матери Божией! – отвечал я. – Читайте акафист Иверской иконе Пресвятой Богородицы.

Утром множество верующих собралось в доме «воскресшего» лесничего и радостно поздравляли его с выздоровлением. Он выглядел так, словно никогда не болел. Василий причастился с большим благоговением и вновь твердо пообещал, что станет верным прихожанином и лично займется строительством церкви на Псху.

– Батюшка, что я пережил, вы не представляете. Меня все время как будто давили какие-то страшные колеса… – рассказывал он. – А за лечение спасибо, мы вам масло передадим.

Возвращаясь на Решевей, я удивлялся силе Церковных Таинств, о которых до этого только читал в семинарских учебниках. Никогда я не мог даже представить, сколько благодати скрыто в молебнах и чинопоследованиях, составленных святыми апостолами и отцами Церкви.

Страшное орудие диавола – мрачная сеть его помыслов. Один помысел, поработив ум, порождает второй, тот сцепляется с третьим – так образуется мир привязанностей. Так в душе иссякает все доброе и благое, пока она не рухнет под бременем погребающих ее, словно лавиной, греховных помышлений. Но, подобно ростку травы, пробивающему иссохшую почву, росток молитвы разрушает и преодолевает твердыни зла – обольстительные сети помыслов, пока не станет могучим древом благодати и вершиной не коснется Небес.

ВОЕННЫЕ ТРЕВОГИ

Господи, Боже мой, если я помню зло от ближнего моего, значит, не имею смирения. Если живет во мне страх перед опасностью, значит, нет во мне веры. Если опаляет меня гнев на ближнего моего, значит, лишен я любви Твоей, Боже. Без нее я, несчастный, превосхожу своей тьмой самую лютую бездну, а безсмертной любовью Твой дух мой сияет ярче солнца. Если я – прах земной, то даже солнце и луна – пепел. Но если я – Твой сын, Господи, то Божественные пространства любви Твоей – святая родина моя и блаженная отчизна.

Поселяющаяся в наших сердцах тревога до той поры убивает нас, пока мы отвергаем происходящее и ропщем на случающиеся с нами обстоятельства. Но как только мы примем их, как попущенные нам Богом испытания для нашей пользы, а польза может быть только одна – смирение, то все тревоги исчезают и в душе возникает истинное понимание происходящих событий. Это и есть духовное рассуждение.

В скиту по ночам я начал завешивать окна одеялами, чтобы скрыть свет свечи, при которой читал монашеское правило и богослужебные книги. Каждый шорох за окном или падение ветки заставляли меня напряженно прислушиваться. Страх ночного визита грузин-уголовников преследовал меня по ночам. Оставалось только одно: молиться, как я советовал людям на Псху. В одну из темных осенних ночей я услышал под окнами хриплые голоса:

– Как ты думаешь, в доме кто-нибудь есть?

– Нет, конечно, видишь, он брошенный… – ответил другой голос.

– Давай сломаем дверь!

– Не надо, еще шум будет. Вдруг рядом засада…

– Ладно, пойдем поищем другой дом…

Я сидел ни жив ни мертв, погасив свечу. Единственным прибежищем оставалась молитва.

Голоса и шаги смолкли, но еще долго я прислушивался к ночным звукам и шуму ветра, борясь с жутким страхом, заставляющим цепенеть все тело. Утром ко мне прибежала старушка-соседка:

– Батюшка Симон, у вас были грузины?

– Были…

– А взяли что-нибудь?

– Нет, они совещались под дверью, а потом ушли.

– Вот они в мой дом и явились. Я ночью ухожу на нашу лесную пасеку ночевать, поближе к Псху. Все продукты, что были на чердаке – сыры и муку, – все забрали…

Я пообещал Марии, что поделюсь всем своим урожаем, который действительно был изобильным, и она ушла успокоенная, набрав картофеля и овощей.

Днем я отнес ей муку и сухари и застал у нее сыновей, рассказавших мне жуткий случай, произошедший за эти дни на Псху. Группа грузин, остатки разбитого грузинского десанта, зашла ночью в один дом, стоявший на отшибе. Они потребовали еды и самогона, и, пока хозяин подавал угощение, хозяйка прибежала в абхазский отряд и рассказала о ночных гостях. Когда гости подвыпили, хозяин, схватив в охапку ребенка, успел убежать. Дом немедленно окружили и засевшим внутри грузинам предложили сдаться. В ответ раздалась ругань и прозвучали выстрелы. После прекращения огня на крыльцо с поднятыми