Из истории русской, советской и постсоветской цензуры - Павел Рейфман

Несмотря на это события 38 г. (Мюнхен?) показали, что СССР далек от цели стать равноправным субъектом европейской политики, В таких условиях только новое обострение конфликта в Европе позволяло СССР вернуться в большую политику. А конфликт ведущих государств был острым и сложным. Это открывало богатые перспективы для Москвы. Каждая из держав стремилась к собственным целям. СССР — к своим. Предложения Германии оказались более привлекательными. Отсюда и договор 23 августа 39 г., ставший «значительной удачей советской дипломатии» (397; жирный шрифт текста — ПР). Отсюда и все остальное, военные нападения, захват чужих земель. «Не следует забывать, что большая часть этих территорий оказалась отторгнутой от России в результате внешней агрессии», поэтому события 39–40 г «были в определенном смысле советским реваншем за поражения времен Гражданской войны» (398). Утверждение не точное. Чехословакия, Венгрия, Румыния, Восточная Германия, ряд территорий на Дальнем Востоке никогда не входили в состав Российской империи. Война по итогам оказалась захватнической. По планам же Сталин собирался овладеть всей Западной Европой. Поэтому он был недоволен результатами войны, готовил в послевоенное время новое вторжение, которое не осуществилось, возможно, только в связи с появлением у союзников атомного оружия.

По словам Мельтюхова, уже летом 40-го г. Советский Союз начал готовить нападение на Германию, которое назначено на 12 июня 41 г. По разным причинам оно отложено и перенесено на 15 июля 41 г. Гитлер тоже готовит войну против СССР. 18 декабря 40 г. утвержден окончательный вариант плана «Барбаросса». Начало войны намечалось на 16 мая. Затем из-за военных действий на Балканах начало перенесли на 22 июня. Германия опередила СССР. «Поражения начального периода объясняются тем, что армию не успели развернуть» (402). Ни Германия, ни СССР не знали о близком нападении, которое готовилось другой стороной. Поэтому нельзя говорить ни в том, ни в другом случае о превентивной войне (406).

И тут-то, по-моему, начинается самое интересное: Мельтюхов высказывает наиболее отчетливо свое отношение к упущенному шансу Сталина. Он предлагает читателю гипотетически представить, как бы развивались события, если бы советское. руководство не отложило план нападения на Германию 12 июня (406). В это время немецкие войска еще не закончили развертывание. Нападение застало бы Германию врасплох, в группировании, не подготовленном к обороне. Мельтюхов рассуждает о том, как бы, по его мнению, происходили события на разных участках фронта, на различных его направлениях: была бы кровопролитная борьба с серьезным противником, но сила внезапного удара оказалась бы столь велика, что привела если и не к разгрому, то к значительному ослаблению противника. Это сорвало бы германское нападение на СССР, облегчило бы победу в войне, сохранило бы миллионы советских жизней, большое количество материальных ценностей, поставило под контроль Москвы гораздо большие. территории, чем по миру 45 г. Разгром Германии советизировал бы Европу, создал возможность использования ее военно-экономического потенциала, открыл бы дорогу к справедливому. социальному переустройству европейских колоний в Азии и Африке. «Созданный в рамках Старого Света социалистический лагерь контролировал бы большую часть ресурсов Земли. Соответственно, если бы Новый Свет не был захвачен, он, скорее всего, вряд ли смог бы значительно превзойти Старый по уровню жизни. В результате там сохранялось бы значительное количество недовольных, с надеждой смотревших на помощь из-за океана. В случае же полного охвата Земли социалистической системой была бы полностью реализована сформулированная в либеральной европейской традиции задача создания единого государства Человечества. Это, в свою очередь, позволяло создать достаточно стабильную социальную систему и давало бы большие возможности для развития. Сегодня совершенно очевидно, что создание подобного Государства на основе русской советской традиции всеединства и равенства разных народов в гораздо большей степени отвечало интересам подавляющего большинства человечества, чем реализуемая ныне расистская по своей сути модель „нового мирового порядка“ для обеспечения интересов „золотого миллиарда“» (409-10). Вот к чему сводится утопия Мельтюхова, не столь уж существенно отличавшаяся от сталинской, от гитлеровской. Своего рода социалистический «третий рейх». «К сожалению, Сталин, опасаясь англо-германского компромисса, как минимум на месяц отложил нападение на Германию, которое, как мы теперь знаем, было единственным шансом сорвать германское вторжение. Вероятно, это решение является одним из основных исторических просчетов Сталина, упустившего благоприятную возможность разгромить наиболее мощную европейскую державу и, выйдя на побережье Атлантического океана, устранить вековую западную угрозу нашей стране» (412; жирный шрифт текста — ПР). Яснее не скажешь. От устранения угрозы нападения Германии к разгрому ее, а затем других европейских стран и даже к захвату Америки.

Читая книгу Мельтюхова, я вдруг понял не только то, к чему сводится его концепция (всемирная революция, проведенная победоносной советской армией), но и утопичность его построений. Никакого «упущенного шанса» на само деле не было.

Нападение Советского Союза на Германию могло обернуться лишь другой кровавой авантюрой. Без западных союзников, без их огромных ресурсов, шансы на победу были бы минимальны. Потери и жертвы могли оказаться при варианте Мельтюхова более грозными. Говорить о том, что «к сожалению» «упущена благоприятная возможность», по-моему, антиисторично, не научно, и связано, мне представляется, со скрытой ориентировкой на идеи весьма реакционные. К счастью — утопичные.

04.07.09.За прошедшее время появился ряд публикаций о начале войны. Полемика по этому поводу до сих пор продолжается. Отановлюс лишь на некоторых высказываниях. В нынешнем году опубликован новый выпуск сборника «Правда Виктора Суворова. Окончательное решение». (вып.5??). Последние два слова названия обосновывают претензию редакции на итоговое решение, выяснение истины в высшей инстанции, «окончательный ответ на вопрос». По моему мнению, таким ответом сборник не является. В нем приведены новые материалы, ставшие известными за последнее время. Во вводной статье Суворова «Где же официальная история?» идет речь о том, что время показало его правоту (написано огромное количество официальных трудов о начале войны, о ходе её, но всё яснее становится несостоятельность их доводов). Весьма интересна и статья М. Солонина «Три плана товарища Сталина», но гипотеза, высказанная в ней, вызывает сильное сомнение: (Солонин предполагает, что Сталин готовил превентивный удар как раз к началу нападения Германии на СССР, что он собирался бомбить советские города как раз 22 июня, обвинив в бомбежке Гитлера и начав под этим предлогом войну) Вызывают решительные возражения и аналогичные рассуждения Солонина в интервью на радио «Свобода» 25.06.09 («Марк Солонин, раздражитель „патриотов““, ведущий Д. Волчек) о правомерности опережающего удара советских войск по Германии весной 1940 года. Не буду комментировать их. Просто процитирую:“Да, действительно, тут есть над чем задуматься. При всей моей глубокой и давней нелюбви к товарищу Сталину, я все-таки не могу класть на одну чашу весов гибель десятков миллионов людей, с одной стороны, и репутационные успехи товарища Сталина. Черт бы с ним, уж лучше бы товарищ Сталин получил в своей репутации еще что-то и повысил свою капитализацию, как сейчас говорят, если бы этой ценой можно было бы спасти десятки миллионов людей, которые погибли за эти четыре года. Да, конечно было бы лучше для всех, с нормальной, человеческой, гуманистической позиции, если бы в мае 1940 года Сталин ударил в спину Гитлера. [абзац].А спина тогда была очень хилая у Гитлера, все, что у него было более или менее боеспособного, было брошено на Западный фронт<…> Да, конечно, при этом Восточная Европа, да и не только Восточная Европа, оказалась бы на несколько лет раньше в лапах товарища Сталина. Но если такой ценой можно было бы спасти десятки миллионов человеческих жизней, то, конечно, я за».

Вернемся в сборнику. В завершающей его интересной статье А. Буровского «Суворов — детонатор ревизии» позиция Суворова рассматривается как создание мифа о второй мировой войне, противопоставленного лживому официальному мифу. Буровский пишет о трех мифах, созданных Суворовым, о мифах Марка Солонина. Какое уж тут окнчательное решение?! И вывод, что историю войны еще «надо написать…Это история Мировой Гражданской войны… То ли1914 — 1945 годов. То ли все же 1939–1945». Суворов же, по мнению Буровского, совершил «научный подвиг и сдвинул лавину».. Поэтому и считает Буровский Суворова «детонатором ревизии». Это название можно отнести и к другим историкам, раскрывающих фальсификацию официальной трактовки истории войны. Борьба продолжается.