Из истории русской, советской и постсоветской цензуры - Павел Рейфман

Прочитав предисловие можно сделать вывод, что книга Осокина перставляет несколько подправленый вариант официальной трактовки начала войны и отложить его книгу, не читая её. Однако, такой вывод был бы неверным. Это можно понять уже знакомясь с другими отзывами на книгу, в частности с откликом на неё Арсена Мартиросяна, грубым и враждебным. Он утверждает, что и книга, и фильм, связанный с ней, раскручены, «дабы сбить общественное мнение с толку <…> в очередной раз облить грязью Сталина и СССР, свалить на Иосифа Виссарионовича всю вину за трагедию 22 июня 1941 г.». Ругань Осокина и его «подло бездоказательной версии». На презентации фильма Мартиросян покинул зал со словами: «Этот бред должен комментировать не историк, а представитель Института имени Сербского». Он говорит о книге, «этой беспрецедентной подлости, которую успешно выводят на орбиту гнусной русофобской и антисталинской пропаганды». Фильм «такой же преподлый и бездоказательный, зато состряпан по кадрам геббельсовской кинохроники»; пропаганда книги осуществляется «яро русофобскими силами внутри нашей Родины, к тому же, похоже, связанными с определенными силами за рубежом». Эта ругань, в отличие от похвал Владимирова, может привести к выводу, что книга Осокина не такая уж плохая. И ряд откликов на нее весьма положительные, например Александра Воронова, который с симпатией отзывается об историках-любителях, стремящихся добросовестно изучить документы эпохи, не профессионалах. К таким историкам относится и Александр Николаевич Осокин (он — кандидат технических наук), «смелая книга которого <…> сразу привлекла внимание читателей». Рецензенту представляется, «что заслуга автора новой книги именно в том, что он побуждает историков непредвзято вновь взглянуть на треугольник отношений Лондон — Берлин — Москва и попытаться еще раз проанализировать весь комплекс причин, приведших к отказу Гитлера от десантной операции против Великобритании и решению напасть на СССР» В чем же состоит гипотеза Осокина? (он сам пишет в начале книги, что речь идет именно о гипотезе, а не о концепции): «Будучи воссозданной сегодня по различным опубликованным материалам (ибо прямых подтверждающих ее документов пока нет), предлагаемая автором настоящей книги новая гипотеза начала Великой Отечественной войны выглядит так» (45). Далее идет изложение гипотезы: в ноябре 1940 г. делегация Молотова (65 человек) в Берлине заключила с Гитлером тайное соглашение о совместных военных действиях против Англии, о выходе советских войск к Северному морю, участие их в десанте и одновременно о совместном ударе на Юго-Восток, против колоний Великобритании. Не исключено, что Сталин предусматривал и возможность договориться, выйдя к Северному морю, с англичанами и ударить вместе по Германии. Вариант для Сталина казался беспоигрышным: в любой момент можно было действовать по ситуации. Против Англии или вместе с Англией. Во всяком случае далеко продвинуть свои войска на Запад. Участие Советского Союза в десанте против Англии нужно и Гитлеру. Без помощи СССР Англию было не осилить. Поэтому инициатива совместного удара исходила от Гитлера, который одновременно предполагал заключить тайное соглашение с Англией и вместе напасть на Советский Союз. Здесь должен был сыграть существенную роль Рудольф Гесс, второе лицо после Гитлера, перелетевший 10 мая 1941 г. в Англию на одноместном самолете, объявленный в Германии сумасшедшим (навязчивая идея о возможности заключить договор о мире с Англией). Осокин упоминает о множестве материалов, свидетельствующих о том, что «Гесс предварительно согласовал свои действия с фюрером» (72). В книге приводится несколько возможных вариантов происшедшего. И, в конечном итоге, Осокин приходит к выводу: «Черчилль делает вид, что принимает эти предложения, и, возможно, даже подписывает об этом секретный протокол» (73, курсив текста — ПР). Назначается тайная дата нападения Германии и Англии на СССР — 22 июня. «Однако 22 июня удар по СССР наносят только германские войска, а англичане свою часть договоренности не выполнают или имитируют ее выполнение для немцев <…> Гитлер вынужден вести войну на два фронта, что является полной неожиданностью и для него, и для всей верхушки Третьего рейха» (75, курсив текста — ПР). Германия не отказывается от удара по Англии, но переносит его на вторую очередь: сперва Россия, затем Англия. В таком решении сыграла свою роль и информация о слабости России, сообщаемая германскому руководству английским тайным агентом Канарисом.

Гипотеза Осокина, действительно, весьма любопытная. Теоретически она могла бы соответствовать реальности. Мне она представляется мало вероятной: слишком сложна, не подтверждается фактами, а, главное, никаких документов, превращающих предположение в выводы, нет. Осокин думет, что пока. Посмотрим. Всё же отметим, что книга Осокина, как и другие, разрушает официальный миф о миролюбивом Советском Союзе, невинной жертве нападения вероломной агрессивной Германии. У него тоже обе стороны «хороши».

В нынешнем году вышла в свет книга Марка Солонина «Фальшивая история Великой войны» (М.,2008). К Солонину я отношусь, как видно из вышесказанного, с большим уважением. Но последняя его книга вызывает у меня двойственное впечатление. Автор, по его словам, ставит перед собой задачу разоблачения псевдоисторических фальшивок, ложных измышлений. Задача похвальная. Но стиль книги, категоричность оценок, бесцеремонная брань противников вызывает неприятное чувство. Характеристики «чушь», «совравший», «на предельном уровне некомпетентнсти», «ни одного слова правды», «фальсификаторы истории», «стопроцентная фальшивка», «шулерские уловки» и т. п (37, 45, 56, 60, 68, 104), по-моему, не к лицу серьезному исследователю. Не жалует Солонин и историков-профессионалов, смешивая в одну кучу и сторонников официального курса и их противников. Особое недоборожелательство у него вызывают «доктора наук». Само научное звание оказывается чуть ли не синонимом фальсификации. Так с похвалой отзываясь о Мельтюхове (о нем пойдет речь далее), сообщая, что он ныне, видимо, уже доктор исторических наук, Солонин добавляет: «нет правил без исключения, и мне особенно приятно обратить ваше внимание на таких редкостных докторов» (68). В то же время Солонин сообщает о том, что А. Осокин окончил радиотехнический институт и работает в радиопромышленности. К содержании его книги это никакого отношения не имеет, но нужно Солонину, чтобы подчеркнуть несостотельность книги Осокина, искажение им исторических фактов, по мнению Солонина, сознательное. Осокин обвиняется в намеренной фальсификации истории, а его книга именуется образцом «конспирологии, доведенной до явной клиники» (63).

Объективно получается, что подлинная историческая правда доступна почти исключительно Солонину, все же остальные, по неведенью или сознательно, создают «фальшивую историю великой войны». Читателю же остается верить тому или другим, так как привиденные факты, как правило, не документировани, даются без приведения первоисточников.

Пожалуй, не лишним будет привести оценку, относящуюся к историческим фактам, приводимым самим Солониным. Она во многом похожа на его собственные оценки. Я имею в виду статью Леонида Радзиховского «Последняя война» («Деловая газета». 21.06.2006). О Солонине говорится здесь так: «Некий историк-любитель из Самары, какой-то неведомый мне Марк Солнин», книга которого «ничего такого уж совершенно нового <…>не содержит»; главный вывод ее: «всё было совсем не так, почти совсем НАОБОРОТ». Радзиховский признает, что книга Солонина вызывает «ощущение большого и добросовестного труда», но он не согласен с рядом приводимых Солониным фактов и цифр (добавляя, правда, при этом, что история — такая уж наука, что «ни в одной цифре два историка не сойдутся», по любой цифре возможно опровержение). Радзиховский сообщает, что при чтении его «раздражал стиль этого Солонина, излишне бойкий». Я привел доводы Радзиховского не для того, чтобы стать на сторону его или Солонина: хочу лишь напомнить последнему о вреде излишне категоричного стиля, чрезмерной уверенности в собственной правоте: «все не так».

Тем не менее главное в новой книге Солонина мне представляется важным и верным. То, что она с начальной заявки ориентирована на самого массового, неискушенного читателя, которому автор обещает «легкую и веселую книгу», стараясь помочь разобраться в нагромождениях «лжи и лицемерия» по поводу Отечественной войны. Основной пафос Солонина — антиофициальный, разрушающий лживые мифы. Особенно интересными и содержательными, по моему мнению, являются две последние главы книги, двенадцатая и тринадцатая: «Право на бесчестье» и «Пожар на складе». В первой из них содержится сопоставление Сталина и Гитлера. Речь идет и о различиях: Гитлер убивал преимущественно чужих, Сталин — своих; нацисты уничтожали главным образом по национальному принципу, — Сталин — по классовому; и количество жертв у Сталина на порядок больше. Однако и по национальному принципу Сталин убил огромное количество людей. И первое место среди них, по мению Солонина, принадлежит полякам. Об этом в книге «Фальшивая история» рассказывается подробно. Сталин ненавидел их личной ненавистью. Начиная с военных действий 20-го года, весьма неблагоприятных для России (по сути, поражения), в руководстве которыми он принимал самое непосредственное участие. О «польской операции» 37 г. (201). О разделе Польши в секретном приложении к пакту Молотова Риббентропа в 39 г… Очень подробно о Катыни (203–220). В 92 г. по поручению Ельцина копии документов о польских событиях, о решении Политбюро о расстреле поляков передаются польскому президенту. Правда казалось бы восторжествовала, но ненадолго. Об антикатынских книгах Ю. И. Мухина (228). Глава заканчивается словами Достоевского о праве на бесчестье: этими словами легче всего можно увлечь за собой русского человека. 13 глава посвящена очень грустной, порой страшной теме: о потерях Советского Союза в войне. Солонин предлагает свои цифры. Можно соглашаться с ними или не соглашаться, но ясно, что они чрезвычаюно велики и окутаны густой пеленой лжи.