Ещё вчера… - Николай Мельниченко

Десятком таких домов застроена большая улица, граничащая с лесом. Там живут офицеры, сверхсрочники и рабочие арсенала. Благословенная планировка квартиры со сплошной "проходимостью" комнат не позволяет устраивать коммуналки. Правда, одна особенность домиков рождает забавные коллизии: четыре спальни со звучащими перегородками находятся в тесном соседстве в центре домика…

Мой объект находится на расстоянии полукилометра в лесу за суровым КПП. Там уже сделан навес для сборки арматурных каркасов, подведена электроэнергия, строители забетонировали основание. Работать можно и нужно. Провожу совещание с Лопаткиным (он – начальник участка) и Николаевым (прораб) по увязке ближайших работ. Обнаруживаю страшную вещь: я первый раз в жизни вижу и совершенно не понимаю строительных чертежей с арматурой для железобетона. Я не могу признаться в этом новым знакомым и руководителям объекта от генподрядчика. Они могут раззвонить: вот каких специалистов нам присылают! Это все равно, что дирижер признался бы, что он не знает нот…

Говорю какие-то общие слова, и глубокомысленно пялюсь на чертеж. Среди нагромождений таинственных и бессмысленных линий отчетливо вижу одну только фигу.

– Я думаю, что нам понадобится сначала вот эти закладные, – говорит Володя Николаев. Сначала он находит цифру среди сплетения линий. Оказывается, это не просто некая цифирь, а номер детали-заготовки! Теперь Володя начинает смотреть в совершенно другое место чертежа, – спецификацию. А там, под эти же номером, небрежно нарисован некий крючок, дальше в графах – цифры, которые и являются основными размерами – диаметром и длиной. А других размеров и не надо, потому что они уже занесены в общую нормаль, которую надо знать и соблюдать. Уяснив эти истины, задаю вопросы более осмысленные. Из ответов узнаю еще массу полезных вещей об арматурных чертежах и обозначениях на них. Еще два часа самостоятельной работы над незнакомыми ребусами, и я уже почти понимаю, что там нарисовано…

Шабанин для работ привозит человек тридцать матросов. Знакомлюсь внимательно с каждым. Большинство ребят дослуживают последние месяцы. Они уже прошли Крым, Рим и медные трубы. Несколько человек мне не внушают доверия просто по первому взгляду. Но – внешность обманчива. Надо бы мне знать все об их прошлых заслугах, но до такого высшего пилотажа наши замполиты и кадровики еще не дошли. Ладно, будем работать, посмотрим. Работа – вот главный "проявитель сущности" человека. Мы, марксисты и математики, знаем: связь работы и человека – диалектическая (математики говорят – описывается дифференциальными уравнениями). Короче: не только человек делает работу, но и работа делает человека…

Эти высокомудрые мысли могут быть четко сформулированы, пожалуй, только на досуге, причем – достаточно длительном. В повседневной жизни они разбиты на тысячу разных дел, вопросов, забот, – требующих немедленных ответов и решений. Надо крутиться.

Мне еще предстоит научиться тысяче вещей, которые знает любой строительный пэтэушник: как зацепить, размотать и выпрямить бухту арматуры, как можно и нужно загнуть ее конец и т. п. и т. д. Правда, меня хорошо учили, и кое-что я умею, чего не умеют даже строительные инженеры. А главная их ахиллесова пятка – электричество, без которого сейчас жить вообще нельзя… Под навесом вскоре начинают работать десятки электродвигателей с реверсом и без: ножницы, гибочные станки, лебедки и т. п., – не считая сварки – ручной и контактной. Бодро "крутятся" три десятка матросов: у каждого есть дело. Мы делаем арматурные каркасы на простом, но эффективном конвейере… Забудь дедукцию, давай продукцию, – как говаривал Райкин.

Работа идет все лучше и лучше. Всю арматуру, которую мы должны уложить в бетонное тело сооружения, мы подготавливаем заранее в виде сварных пространственных каркасов весом от одной до 3 тонн. Мне удается организовать вполне заводской поток. Пространственный шаблон (кондуктор) установлен на рельсовой тележке. Он перемещается под навесом. К нему подают и приваривают детали, изготавливаемые рядом на станках. Сварочные клещи сиротливо подвешены в стороне: работать ими на каркасах невозможно. Разве можно одновременно и точно перемещать двух слонов? Зато прекрасно работает стыковая машина: прежде "неликвидные" обрезки стержней, угрожающе заполонявшие рабочие места, теперь стыкуются за считанные секунды и опять идут в дело. Все подъемы и перемещения тяжелых каркасов выполняют две электрические лебедки, "одолженные" мной из комплекта внешних ворот будущего сооружения. Они работают по схеме 4-тракторного монтажа БК в 1956 году. Тонкую арматуру из бухт разматываем трактором. В конце размотки свободный конец закрепляется. Трактор делает рывок, после чего полсотни метров покореженной стали мгновенно выпрямляются и стают похожими на натянутую струну…

К сожалению, с войском дела идут не так гладко. В группе количество разгильдяев явно превышает критическую массу, и они стают неформальными лидерами. Вот матрос Вьюк, старослужащий. Это – крупный специалист по увиливанию от любых работ: у него всегда есть масса причин, из-за которых он ее не может сделать. Моторист Ауль – эстонец, с лицом покрытым нарывами от длительной работы с этилированным бензином – большой любитель спиртного, друг Вьюка. Вот Костя Кулиев, восточный волоокий юноша. Способен спать в любом месте и в любом положении. Оживает только к вечеру, и прихорашивается для похода к девочкам. Горлопан и пьяница – Жорик Рожков… К сожалению, именно они задают тон в группе после работы.

Длительность рабочего дня – 8 часов по профсоюзным законам. Сверхсрочников у меня двое – Шабанин и Вайтекунас. Они работают, как и все, поэтому вечером я не могу каждый день их "запрягать" еще на один рабочий день. Власть в кубрике захватывает некая сплоченная группа. Нет, о так называемой дедовщине в те времена еще не знали. Просто, в кубрике создается атмосфера вседозволенности. Даже у дисциплинированных матросов начинают "шататься нравственные стропила" – даже у такого исполнительного трудяги, который был у меня на Новой Земле, старшины 2-й статьи Саши Жука. Он человек мягкий, и командует вне строя не он, а Вьюк или Ауль. Соблазнов вокруг – полно. Проникнуть через дырки в заборе, минуя КПП – запросто. Водка – свободно. Девочек, готовых участвовать во всяких мероприятиях – тоже хватает…

Я уже не новичок на стадионе: ситуацию ярко освещает читинский опыт "старой десятки", когда примерно такой же по численности коллектив чуть не довел до расформирования всю часть. Повысил мое военное образование также старшина Письменный на Ростинской гауптвахте… Навожу здесь порядок всеми силами. Одного за другим сажаю на губу трех пьяниц и четырех ночных самовольщиков, много времени провожу по вечерам в кубрике: занятия, беседы, учеба. Особое внимание "сачкам" на работе. Даже микроскопические успехи надо замечать и отмечать: это верный путь превращения разгильдяя в труженика.