Ещё вчера… - Николай Мельниченко

Обширной телеграммой докладываю в часть: сейчас на объекте ни мне, ни группе – делать нечего. Если вернусь, то в сроки отпуска не уложусь. Прошу, дескать, отменить ваше бредовое послание. Крутских, подполковник из военных авиатехников, в общем, – нормальный мужик, и мог бы понять все написанное. Тем более что я прежде не давал поводов считать меня разгильдяем. Однако, ответ еще грознее и категоричнее: выехать!

Дражайший Иван Алексеевич после извинялся передо мной за это телеграфное хамство. Я думаю, что тогда его просто зомбировали мои тайные недоброжелатели. Таковые – всегда есть у людей успешных и нормально работающих. При дурацкой и язвительной прямоте моего языка их количество резко возрастает. Правда, эти же качества этого же языка заставляют их уходить в подполье и действовать исподтишка…

Загибая и поминая руководство в несколько этажей, опять сажусь в аэроплан, и возвращаюсь в Тифлис. Там нахожу Корзюковых. Практически они находятся в отпуске, получая командировочные: живут в столичном городе, делать нечего, вдвоем, лето, фрукты, юг.

Встречаем Шабанина с матросами, которые тоже будут целый месяц загорать и томиться от безделья. Во время встречи происходит разговор, ради которого стоило вернуться в Тбилиси. Шабанин с круглыми глазами рассказывает:

– В Тбилиси мы с матросами пересели на электричку. Я подхожу к проводнику и прошу предупредить меня заранее перед станцией Вазиани. А проводник говорит:

– Зачем тебе эта Вазиани? Тебе эта Вазиани – не нада. Ты ведь едешь строить склад атомных бомб. Мы будем ставать там, где делают бетон для стройки. Тебе очень хорошо будет выйти туда. Там самосвалы возят бетон прямо на стройку, и тебя с матросами отвезут. А палатки, в которых будете жить, там стоят недалеко от стройки!

Если бы не было грузинских проводников на пригородных электричках, то откуда сверхсекретный офицер смог бы узнать: чем это он так упорно занимался целый год? Нет, в самом деле: откуда? Если даже сов. секретные чертежи содержат только разрозненные фрагменты?

Пару дней кручусь в Тбилиси, занимаясь еще раз уже решенными вопросами. Затем опять улетаю в Винницу. Отпуск, хотя и взбаламученный дурацким возвращением в Тифлис, проходит хорошо. К концу отпуска получаю телеграмму из части, на которую даже не знаю, как реагировать. Мне предписывается после отпуска прибыть в Ленинград.

Обсуждаем с Эммой перспективы. Что имеют в виду отцы-командиры? Хорошо уже то, что домой вернемся вместе. Очевидно, прежде чем я вернусь в Тбилиси, меня должны чем-то догрузить. А может быть отправить в очередное арбузное место? Приходим к выводу, что очень трудно будет отцам-командирам отыскать местечко хуже рая под чинарами. Возможно, будет командировка на Новую Землю, но зачем туда ехать на ночь (шестимесячную) глядя? Собственно, наши размышления никак не влияют на нашу судьбу. Мы убываем домой и одновременно – навстречу неизвестности.

…и будет тебе счастье…

В Ленинград мы вернулись в конце августа 1959 года. Выясняется, что в Тбилиси мне возвращаться не надо. Где-то наверху провернулась шестеренка в командной машине, и объект передали другой фирме, которая находится поближе. Который уже раз проворот невидимых вышестоящих шестеренок внезапно меняет назначенную мне траекторию движения: вместо Кривого Рога – Киев; вместо Киева – Горький; вместо Горького – Ленинград; вместо завода – армия; вместо отпуска – экспедиция на Новую Землю; вместо Ульяновска – несколько месяцев в Ленинграде. Теперь вот – вместо Тбилиси… А куда же теперь воткнется моя траектория? После близкого знакомства с раем под чинарами почему-то хочется в менее райские места.

Неясной у Эммы остается также ситуация с защитой дипломного проекта, то есть – окончания Лесотехнической академии. Больше месяца зимой она провела в различных клиниках (я не хочу писать об этих тяжелых наших днях), поэтому отстала от своих сокурсников, которые уже защитили дипломные проекты и уехали по назначениям. У Эммы к весне 1959 года все экзамены были сданы. Осталось написать и защитить дипломный проект, чтобы получить заветные "корочки" и академический "поплавок". Принудительное распределение в тайгу на лесозаготовки Эмме не грозило: все-таки она является лучшей половиной Офицера Флота Ее Величества… Короче: не надо ей без меня ездить никуда! Хватит с лихвой на нашу семью одних моих поездок…

В судьбе Эммы принимают живое участие хорошие люди из кафедры лесоустройства Академии: лаборантка Ольга Соломоновна и доцент Айзек Абрамович. Они поддерживают ее, помогают всякими способами, настаивая на защите дипломного проекта. Я хочу специально подчеркнуть, что все это делается из чисто человеческих побуждений, без всяких подношений и откатов, что теперь кажется просто невозможным.

Для меня вскоре появляется работа по специальности: надо сваривать где-то арматуру контактной сваркой. Для этой цели на заводе "Электрик" я получаю подвесные контактные клещи МТПГ-75. Цифра 75 обозначает их мощность в ква (киловольтамперах) – такую мощность потребляет весь наш "крейсер" на шоссе Революции. Машинка весит около 300 кг. Сваривает она мощным импульсом пересечения арматурных стержней. Трансформатор с прибамбасами подвешивается к потолку. Вниз к гидравлическим клещам спускается пучок жестких кабелей, трубок, трубочек и проводов. Чтобы шевелить вручную это чудо техники, надо есть много каши, причем – обильно политой маслом.

Вставка – чисто техническая. В кино о достижениях техники любят показывать сварку кузовов легковых автомашин. Как бешеные, в трех измерениях, там вертятся многочисленные роботы-сварщики. Их руки-клещи мгновенно находят нужную точку сварки, в течение долей секунды выполняют работу, легко перемещаются к следующей позиции. Если действия таких роботов сравнить с прыжками воробьев-синичек, то работу моей "машинки" можно представить поступью слоновьей "ножки". Причем, передвигать эту ножку надо вручную. Несмотря на то, что для функционирования моей машинки нужны: а) мощная электрическая сеть; б) компрессор; в) водопровод; г) подвижная и надежная точка, к которой можно подвесить над своей головой 300 кг; д) кабели, трубки и трубочки от пунктов а, б, и в к сварочной машине; е) помещение со входами-выходами для продукции, или хотя бы навес, чтобы защитить все предыдущие пункты от дождя. Нет, влияние дождя надо устранить обязательно, потому что будет еще куча требований по технике безопасности (простой и электрической), противопожарным мероприятиям, охране труда и т. п.