Тонкий мир - Софья Ролдугина

Пока он говорил, Максимилиан молча подошел совсем близко, рассматривая сережки почти вплотную. Я наблюдала за ним с некоторым опасением – от князя можно было ожидать всего.

– Ну, я давно хотела что-нибудь в себе изменить… Ай!

Максимилиан неожиданно наклонился и мягко обхватил мочку губами, одновременно удерживая меня за плечи, чтобы я сдуру не дернулась и сама себя не покалечила. У меня вырвался невразумительный писк.

– Ксиль… – только и сумела жалобно пробормотать я, зажмуриваясь. Было страшно, стыдно и приятно одновременно. Казалось, что еще секунда – и ласковый, влажный жар чужого языка сменит боль от острых, как иглы, клыков. – Может, хватит хулиганить?

«Я не хулиганю, – мысленно отозвался довольный Максимилиан, едва ли не урча по-кошачьи. – Это дезинфекция… и заживление. Раз уж наш целитель не собирается пользоваться своим даром…»

– Не дергайся, Нэй, – насмешливо прозвучало над другим плечом, и мочку левого уха окутало знакомым ощущением целительной магии. – Ксиль абсолютно прав, если уж ты сама не позаботилась о заживлении таких пустяковых ран, придется нам взять все в свои… руки, – я почти наяву увидела улыбку Дариэля.

Внезапно у дверей гневно кашлянули. Я испуганно распахнула глаза… и увидела Элен, только что вошедшую в квартиру. Мама, неестественно выпрямившаяся, в строгом черном пальто с высоким воротником и в сапогах до колена, стояла на пороге, скрестив руки на груди. Взгляд ее был недобрым.

– Это совсем не то, что ты думаешь, мама… – пролепетала я. Похоже, жар, который бушевал у меня изнутри всю последнюю минуту, перекинулся на щеки. – Это просто…

Элен сощурилась. Я умолкла.

Максимилиан неторопливо отстранился, и его рука соскользнула с моего плеча на талию. Весьма откровенный и собственнический жест… А Дэйр вместо того, чтобы осадить князя, растрепал мои волосы раскрытой ладонью и улыбнулся Элен:

– Не беспокойтесь, эстиль. Ваша дочь в надежных руках.

– Надеюсь, вы помните, Дариэль, что она еще несовершеннолетняя, – вздохнула мама, уже не сердито, а грустно. Мне стало совестно. – Хотя после этой внезапной стрижки можно ожидать от вас любых безумств.

– Ничего, что причинило бы вред Нэй, – серьезно пообещал целитель. – И за Максимилианом я присмотрю.

– Верю, – мамин взгляд на мгновение стал угрожающим, а потом она обратилась ко мне: – Найта, надеюсь, и ты будешь вести себя прилично.

– Разумеется, – быстро согласилась я и шагнула вперед, выпутываясь из объятий. – Как тебе мои новые сережки?

Элен присмотрелась и уважительно цокнула языком:

– Интересно смотрится. А я уж боялась, что ты так и не научишься носить украшения…

На этом инцидент был исчерпан.

До горной гряды, где находился проход в заветную долину с подсолнухами, мы добирались почти двенадцать часов. Даже телепорты и порталы не помогли сильно сократить нам путь. К счастью, располагалась долина южнее Зеленого города, и вскоре я сбросила надоевшую, тяжелую зимнюю куртку. Последний отрезок пути, от самого портала в маленькой деревеньке Штальден, мы летели. Ксиль – широко развернув крылья, хохоча и закладывая петли в высоком и чистом небе, какое бывает только в горах. Мы с Дариэлем – следом, осторожно и относительно медленно. На неудобной, но традиционной ветке, с горем пополам зачарованной после полутора часов, убитых на попытки заколдовать на полеты велосипед, пару кресел или хотя бы ковер.

Удивительно, но мне парить почти под облаками было совершенно не страшно – не кружилась голова, как после скоростного подъема с Ксилем на крышу башни, не дрожали меленько руки… А вот Дариэль, сидевший у меня за спиной, цеплялся в ветку так, что костяшки пальцев у него сделались белыми. Впрочем, как бы то ни было, целитель сохранял невозмутимое, даже благодушное выражение лица.

Когда внизу проплывали безлюдные долины, я направляла ветку к земле. И тогда мы летели почти над самой поверхностью, медленно, впитывая чистейший горный воздух и цветочные ароматы. Глаз выхватывал из разнотравья то лиловые лепестки горечавки, то белые звезды эдельвейсов, пышные пенно-розовые шапки проломника и мелкие синие цветы, названия которых я не знала. Лицо коченело от встречного потока воздуха, потому что вместо заклинаний на мне были всего лишь заколдованные очки. Но зато этот ветер я ощущала на вкус и сама им пропитывалась – до костей. Мне хотелось смеяться, но мы летели так быстро, что смех оставался далеко позади, едва сорвавшись с губ.

Наверное, именно такое состояние называют свободой.

А беспечный Максимилиан высоко в небе, одной мыслью направляющий нас к заветной долине, был похож на того мальчика из сказки. Вечно юного, вечно беззаботного и правящего на далеком острове ватагой таких же, как он, вечных детей.

«Видишь две больших сосны там, у подножия? – внезапно подумал Ксиль, врываясь в мои фантазии. – Там и есть вход. Я обгоню вас немного и буду ждать, хорошо?»

«Хорошо», – откликнулась эхом я. Действительно, потеряться с таким ориентиром было сложно, а князю наверняка надоело сдерживаться и плестись с черепашьей скоростью.

– Я бы не сказал, что скорость у нас черепашья, – скептически произнес Дариэль, прижимая губы почти вплотную к моему уху. Воспоминания о «лечении» тут же засияли необычайно свежими красками, а мое лицо – румянцем. – Помни, ты обещала Элен, что будешь осторожна.

Меня охватило проказливое настроение, будто вселился дух противоречия.

– А я осторожна! – лихо выкрикнула я и расхохоталась, сжимая ветку ногами и взмывая вверх, чтобы через несколько мгновений ухнуть вниз – штопором.

– Dess! – от души заорал Дариэль, цепляясь уже не за ветку – за мою талию, да так, что точно синяки останутся. – Ты, ненормальная!

– Ага! – радостно согласилась я.

Когда мы приземлились, ноги у меня слегка подгибались, а земля так и норовила задраться к небу. Думаю, если бы я поела перед путешествием, то завтрак или обед был бы уже на полпути от желудка к горлу.

– Налеталась? – ласково поинтересовался Дариэль, положив мне на плечо слегка подрагивающую руку. Я кивнула, судорожно сглатывая. – Замечательно. А теперь садись вон на тот выступ и опусти голову к коленям. Вот так. Потерпи, сейчас пройдет.

Ласковые, но настойчивые пальцы целителя разминали мне основание шеи, прогоняя неприятные ощущения, и я готова была провалиться сквозь землю от стыда за свое глупое и самонадеянное поведение. Конечно, мне было не страшно лететь – ведь я держала в пальцах нити заклинаний и фактически мы сидели не на ветке, а на «ковре» из колдовского плетения. Но для Дариэля-то создавалась почти полная иллюзия свободного полета!