Слова сияния - Брендон Сандерсон

— Мне ничего не угрожает, — тихо ответила Шаллан.

— Может, вы и владеете Клинком, ваша светлость, но вас все равно могут убить стрелой в спину.

— Вряд ли, под таким-то дождем.

Ватах отстал от нее, больше не возражая. Он пытался выполнять работу, на которую Шаллан его определила. К сожалению, девушка обнаружила, что ей не слишком нравится, когда ее охраняют.

Пройдясь под дождем, они обнаружили паршенди. Скала, на которой тот сидел, была высотой в человеческий рост. Похоже, у него не имелось оружия, и около сотни солдат алети толпились у подножия с выставленными вверх копьями. Больше Шаллан ничего не смогла разглядеть, потому что он сидел через ущелье от них. На плато вел переносной мост.

— Он что-нибудь сказал? — тихо спросил Далинар, когда подошел Телеб.

— Нет, насколько я знаю, — ответил Носитель Осколков. — Он просто сидит здесь.

Шаллан всматривалась через пропасть в одинокого паршенди. Он встал и прикрыл глаза от дождя. Солдаты внизу задвигались, поднимая копья в более угрожающую позицию.

— Шрам? — позвал паршенди. — Шрам, это ты? И Лейтен?

Рядом выругался один из мостовиков Далинара. Он побежал через мост, и несколько других мостовиков последовали за ним.

Через мгновение они вернулись. Шаллан подошла ближе, чтобы услышать, что их лидер прошептал Далинару.

— Это он, сэр, — сказал Шрам. — Он изменился, но, шторм побери, будь я дураком, если ошибаюсь. Это он. Шен. Месяцами носил мост вместе с нами, а потом исчез. Теперь он здесь. Говорит, что хочет вам сдаться.

ГЛАВА 79. К центру

В: Что для нас самое важное, к чему мы должны стремиться?

О: Самое важное — сохранить, защитить суть человеческой природы от надвигающегося шторма.

В: Какую цену мы должны заплатить?

О: Цена не имеет значения. Человечество обязано выжить. Наше бремя лежит на всем нашем виде, и все остальные соображения лишь пыль в сравнении с этим.

Далинар стоял в штабной палатке, сложив руки за спиной, и ждал, слушая стук дождя по ткани. Пол палатки намок. Во время Плача подобного не избежать. Далинар знал это по печальному опыту — в это же время года он побывал не в одной военной вылазке.

Прошел день с тех пор, как они обнаружили на равнинах паршенди — и мертвого, и которого мостовики называли Шеном. Сам он именовал себя Рлаином. Когда-то Далинар лично разрешил ему вооружиться.

Шаллан утверждала, что все паршмены являлись Несущими Пустоту в зародыше. У него было достаточно оснований доверять словам веденки, учитывая то, что она ему показала. Но как поступить? Сияющие вернулись, у паршенди проявились красные глаза. Далинар чувствовал себя так, будто пытается предотвратить прорыв плотины, находясь в постоянном неведении, где на самом деле располагаются протечки.

Клапаны палатки разошлись, и внутрь, пригнувшись, вошел Адолин, сопровождающий Навани. Она повесила штормовой плащ на вешалку рядом со входом, а принц схватил полотенце и начал сушить волосы и лицо.

Адолин оказался помолвлен с Сияющей.

«Она сказала, что еще не стала одной из них», — напомнил себе Далинар.

Это имело смысл. Человек может оказаться умелым копейщиком, не будучи солдатом. Одно подразумевает мастерство, другое — профессию.

— Они привели паршенди? — спросил Далинар.

— Да, — подтвердила Навани, занимая место в одном из кресел.

Адолин не стал садиться, зато нашел кувшин с фильтрованной дождевой водой и налил себе кубок. Его палец постукивал по оловянному кубку, пока он пил.

Все они были обеспокоены обнаружением красноглазых паршенди. После того, как ночью не последовало атаки, Далинар приказал трем армиям маршировать дальше.

Медленно, но они приближались к центру равнин, по крайней мере, по оценкам Шаллан. Районы, исследованные разведчиками, остались далеко позади. Теперь им приходилось полагаться на карты девушки.

Входные клапаны разошлись снова, и внутрь шагнул Телеб вместе с пленником. Далинар приставил светлорда и его личную охрану к этому «Рлаину», поскольку ему не нравилось, как того защищали мостовики. Кронпринц пригласил на допрос их лейтенантов — Шрама и повара-рогоеда, которого называли Камнем, и они вдвоем вошли следом за Телебом и его людьми. Генерал Хал и Ренарин ожидали в другой палатке вместе с Аладаром и Ройоном, занятые разработкой тактики для момента, когда армии приблизятся к лагерю паршенди.

Навани выпрямилась, немного наклонилась вперед и прищурила глаза, вглядываясь в заключенного. Шаллан тоже хотела присутствовать, но Далинар пообещал, что все сказанное будет записано и передано ей. К счастью, Отец Штормов подарил девушке немного здравого смысла, и она не настаивала. Присутствие слишком многих людей в непосредственной близости от шпиона казалось Далинару опасным.

Он смутно помнил охранника-паршмена, который временами присоединялся к мужчинам Четвертого моста на дежурстве. Паршмены были почти невидимы, но как только один из них начал носить копье, то мгновенно стал привлекать внимание. Не то чтобы он чем-то отличался — все то же приземистое тело паршмена, мраморная кожа, потухший взгляд.

Существо перед ним не имело с тем паршменом ничего общего. Полноценный воин паршенди с оранжево-красным костяным покрытием на лице и бронированным панцирем на груди, бедрах и предплечьях. Он был так же высок, как алети, но более мускулист.

Несмотря на отсутствие оружия, охранники по-прежнему относились к нему как к самому опасному существу на этом плато, и, возможно, так оно и было. Войдя внутрь, паршенди отсалютовал Далинару, приложив руку к груди. Как и остальные мостовики. На его лбу виднелись татуировки, поднимающиеся и исчезающие в костяном наросте на голове.

— Садись, — приказал Далинар, кивнув в сторону табуретки в центре палатки.

Рлаин подчинился.

— Мне сказали, что ты отказываешься сообщить нам любые сведения о планах паршенди.

— Мне они неизвестны, — ответил Рлаин.

В его голосе слышались ритмические интонации, общие для всех паршенди, но он очень хорошо говорил на алети. Лучше любого паршмена, речь которого Далинар слышал ранее.

— Ты шпионил, — сказал кронпринц, заложив руки за спину, и попытался угрожающе нависнуть над паршенди, но при этом остаться на достаточном отдалении, чтобы, если тот вдруг захочет его схватить, Адолин успел бы преградить паршенди путь.

— Да, сэр.

— Как долго?

— Больше трех лет. В разных военных лагерях.

Стоящий с поднятым забралом Телеб повернулся к Далинару и повел бровью.

— Ты отвечаешь мне, когда я спрашиваю, — сказал Далинар. — Но не кому-то другому. Почему?

— Вы мой командир, — объяснил Рлаин.

— Ты паршенди.

— Я...

Ссутулившись, Рлаин уставился в землю, а затем прикоснулся рукой к голове, ощупав выступ на коже там, где тот оканчивался костяным шлемом.

— Что-то очень неправильно, сэр. Голос Эшонай... на плато в тот день, когда она пришла встретиться с принцем Адолином...

— Эшонай, — подтолкнул Далинар. — Носитель Осколков паршенди?

Сидящая рядом Навани быстро записывала на бумагу каждое произнесенное слово.

— Да. Она была моим командиром. Но теперь...

Паршенди поднял голову, и, несмотря на чужеродную кожу и странную манеру речи, Далинар распознал в лице этого существа горе. Ужасное горе.

— Сэр, у меня есть основания полагать, что все, кого я знаю... все, кого я люблю... уничтожены, заменены на монстров. Слушающих, паршенди, наверное, уже не существует. У меня ничего не осталось...

— Конечно же осталось, — вмешался в разговор Шрам из наружного кольца охранников. — Ты — из Четвертого моста.

Рлаин посмотрел на него.

— Я предатель.

— Ха! — воскликнул Камень. — Вот еще проблема. Это поправимо.

Далинар сделал успокаивающий жест рукой в сторону мостовиков и бросил взгляд на Навани, которая кивнула ему, чтобы он продолжал.

— Расскажи мне, — произнес Далинар, — как ты прятался среди паршменов.

— Я...

— Солдат! — рявкнул Далинар. — Это приказ!

Рлаин сел прямо. Удивительно, но он, по всей видимости, хотел подчиняться, как если бы нуждался в чем-то, что могло дать ему силы.

— Сэр, — проговорил Рлаин, — такова особенность моего народа. Мы выбираем форму, основываясь на наших нуждах, на том, какая работа нас ожидает. Вялая форма, одна из наших форм, очень походит на паршменов. Нет ничего легче, чем спрятаться среди них.

— Мы ведем тщательный учет наших паршменов, — сказала Навани.

— Да, — ответил Рлаин, — и нас замечают, но редко задают вопросы. Когда вы находите лежащую на земле сферу, то не спрашиваете, откуда она взялась. Сфера не вызывает подозрений. Простое везение.