Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Жертвоприношение? — оторопела Огнеслава. — Вы хотите сказать, что змею Зеяжска действительно приносят человеческие жертвы? Я думала это страшные сказки для детей.

— Сказки? — вопросительно взметнулись брови тетушек — Как невеста князя может говорить подобное! Не сказки, а один из главных праздников Зеяжска. Змей покровительствует нашему народу сотни лет. За это время он не съел ни одной коровы, да, что коровы, даже ни единого кролика! А такая большая тварь должна же чем-то питаться.

— И что? Вы празднуете день, в который он съедает кого-то из вас? — Огнеслава испытывала ужас, произнося эти слова, она никак не могла понять, почему местные настолько спокойно говорят о столь жутких вещах.

— Княгинюшка, посуди сама, змей – наше благословение. Он силен настолько, что мог бы убить любого и сжечь до тла десяток городов, однако не спалил ни одного дома, кроме того защищает наше государство от недругов и прорицает будущее. А ещё, может вызвать дождь в засуху и погасить большой пожар. От неурожаев, войн и пожаров в других княжествах погибает гораздо больше, чем мы отдаем змею.

— Два раза в год наш народ приносит жертву, юношу или девушку, — подключилась к рассказу еще одна. — Змей не требует только красивых и здоровых, как болтают в других землях. На деле, важен лишь возраст жертвы и чистая кровь.

— Кровь?

— Да. Кровь должна быть здоровой, без заразы. Поэтому, каждый раз перед обрядом, лучшие лекари Белого дворца объезжают все дома, где молодежь покалечилась. Для обряда отбирают двоих или троих самых подходящих, а дальше уже они меж собой решают, кто станет жертвой. Весной, например, девчонка сама вызвалась. Она из семьи погорельцев, пожар потушили, но её огнем так пожгло, что смотреть страшно было. Калека на всю жизнь, ни то, что замуж никто не возьмет, даже по хозяйству помочь не могла. Горлица, кажется, звали. Красивая была девка, а стала страшилище убогое. Так её родичи сами к воротам дворца принесли.

— Разве это не жестоко?

— Не знаю. Но жизнь её была бы хуже, чем у собаки, останься она среди живых. А так почитаемая дева, о которой только доброе скажут. Да и о семье её князь не забыл, подарками одарил, новый дом им за счет казны справили. Своим выбором, она обеспечила ладную жизнь и родителям, и братьям с сестрами.

— Наши предки заключили договор со змеем. Благодаря ему, земли Зеяжска процветают. Договор усмирил чудовище, заставив его служить людям. Разве это не повод для праздника? — попытались успокоить Огнеславу тетушки, видя, что девица все ещё смотрит на них с недоумением.

— А не может разве так случиться, что родня сама покалечит парня или девицу, чтобы змею отдать и дары от князя получить? — вдруг подала голос Забава.

Взоры всех присутствовавших тут же устремились к лицу молоденькой помощницы.

— Что? Вы никогда об этом не думали? — покачала головой она. — Если князь щедро одаривает семью жертвы, думаете, не найдется корыстных людей, готовых обогатиться. Человеческая жадность подчас не знает границ! Хорошо же ваши князья устроились! Ни о неурожаях, ни о войнах печься не надо, как другим. Корми только чудище низкородными людишками. Они богаты, могут любому денег дать, чтобы вызвался жертвой для змея стать, а князья, благодаря этому, ещё богаче будут.

— Замолчи! Как можешь такое говорить, мерзавка! — взвились женщины. — Князья наши, также жертву приносят, как и все мы! Не знаешь, не говори! Хорошо княгиня не слышит, иначе быть бы тебе поротой!

— Тише, тише, — постаралась успокоить всех Огнеслава. — Она по незнанию. Простите её. Не со зла. Не докладывайте княгине Верее, пожалуйста.

— Не скажем, только потому, что ты просишь, княгинюшка. Добрая ты девица, — сказала старшая их женщин. — Но запомните, при княгине даже не упоминайте о жертвоприношении. Вы не знаете верно, но в свое время, княгиня Верея родила близнецов…

— У княжича Аскольда есть брат? — удивилась Огнеслава.

— Был… — многозначительно произнесла старшая из женщин и все замолчали.

Огнеслава вмиг вспомнила сказки деда Деяна, что не раз слышала в детстве. Неужели и то правда, что одного из княжеских близнецов приносят в жертву змею? Сейчас злобное поведение свекрови не казалось ей таким уж мерзким. Подумать только, что пережила эта женщина! Как она справилась и не лишилась рассудка? А скоро и сама Огнеслава войдет в этот род. Словно тяжелый камень лег на грудь. Стало тяжело дышать. Она подумала о змее. Вчера он заступился за неё, княжич назвал его своим другом, но всё же это чудовище, которое пожирает людей.

С другой стороны, змей — всего лишь зверь, как медведь или волк. Зверь утоляет свой голод, чтобы жить. Люди, которых приносят в жертву, для змея просто пища, пища, которую ему добровольно отдают. Разве можно винить змея? Нет. Вина лежит на людях, которые готовы так жить. Вот цена богатства Зеяжска! Княжна мотнула головой, стараясь прогнать недобрые мысли и быстро зашагала в сторону берега. Стоял погожий осенний денек. Солнце ласкало по-летнему, но холодный ветер с реки пробирал до костей.

Вечер наступил быстро. Служанки разошлись, лишь Забава осталась, чтобы составить компанию за вышиванием. Ровно горели лампады. В открытое окошко сквозняком тянуло запахи сырости и тины.

— Душечка, закрой окно. Что-то совсем холодно стало, — не отрываясь от работы, попросила Огнеслава.

Никто не ответил, она взглянула на Забаву. Помощница крепко спала, растянувшись на лавке. Чудно. Вот только вроде вышивала, даже иголку из руки не выпустила, а спит так крепко. Уже зная, на что способен жених, княжна не сомневалась, это его рук дело.

— Аскольд… — поднявшись из-за пяльцев, тихо позвала она.

Никого. В открытое окно снова повеяло холодом, и княжна решила сама закрыть его. Стоило ей подойти ближе, как вместе с ветром в светлицу ворвалось облачко из нежно-розовых лепестков шиповника. Осыпав девицу с ног до головы, лепестки осели на дощатый пол. Только сейчас Огнеслава заметила, что на подоконнике лежит сверток из ткани. На всякий случай она выглянула на улицу, но ничего не увидела. Закрыв створку, развернула сверток. В узелке нашла простые девичьи одежды, наподобие тех, что носили крестьянки в праздничные дни, и записку.

«Надень это и иди за огнем» — говорилось в записке.

Почему-то она ни на минуту не сомневалась от кого это письмо и следует ли ей сделать так, как написано. Быстро переодевшись, она выскользнула за дверь. Все в тереме спали. Кругом темнота, хоть глаз выколи. С трудом добравшись до выхода, девица уже начала сомневаться, верно ли поступает. Но как только она оказалась на крыльце, сразу увидела огонек, мерцающий у дорожки.

Стоило подойти к огоньку, он потух, но дальше вспыхнул другой. Огнеслава улыбнулась. Она добежала до огонька, и тот снова потух, сменяемый следующим, горевшим теперь на берегу. Спустя некоторое время она уже ступала по плотному песку, на который робко выкатывались речные волны. Ветер стих, огонек, к которому она шла, горел ярко. Как только княжна поравнялась с ним, пламя угасло. Девица оказалась в кромешной темноте. Она оглядывалась по сторонам, ища следующий маячок, но ничего не видела. И вот, когда она уже отчаялась хоть что-то рассмотреть, пламя вспыхнуло совсем близко. Оно пылало в нескольких шагах, меж двух ладоней. Огнеслава подняла изумленный взгляд и увидела знакомые черты лица, освещенные теплым светом.

— Как ты это делаешь? — шепотом спросила она.

— Колдовство, — улыбнулся ей в ответ княжич и, сомкнув ладони, погасил огонек. — Идем!

Он взял её за руку, уводя в темноту. Оказалось, что рядом находится лодка. Молодой князь посадил невесту в лодку, сам же, оттолкнув её от берега, прыгнул следом. Юноша сел на весла, и вскоре лодочка заскользила по реке, все дальше отдаляясь от острова.

Нос лодки мягко резал зеркало воды. Звезды отражались в темных омутах Черной речки. Прохладный ветерок ласкал кожу. Сырой воздух проникал в нос, наполнял грудь и, казалось, пропитывал тело.

— Похоже на побег, — улыбнулась Огнеслава, умиротворение окутывало её душу, прогоняя тревоги дня. Стоило княжичу появиться, как все дурные мысли и опасения исчезли без следа.