Разборка по-русски - Владимир Шитов

Минуты через две после того, как Жиган перестал палкой беспокоить медведя в берлоге, с громким шумом и треском от ломаемых сухих веток из берлоги выбрался огромный, двухметровый, со свалявшейся шерстью бурый медведь, которого сразу же взяли в оборот ловкие лайки. Все его попытки «огреть» их своими когтистыми лапами успеха не имели. Лайки были слишком подвижны и опытны, чтобы открыто пытаться мериться с ним своими силами, но если везло, то не упускали удовольствия укусить медведя.

Долго такое захватывающее зрелище Трюбон выдержать не мог. Тщательно прицелившись в медведя из ружья, он старательно выпустил в него все пять зарядов. Появившаяся на снегу кровь поведала охотникам, что медведь ранен, но не смертельно и даже не тяжело. Прищурив и без того свои маленькие глазки, он по-собачьи, прыжками побежал на своего врага, которому ничего другого не оставалось делать, как убегать от него.

«Черт возьми!» — испуганно подумал Трюбон. От страха ноги отказались его слушаться, и он, едва переставляя их на последнем пределе своей воли, все же заставил их подчиниться. Гипнотизирующие глаза набегающего на него медведя едва не парализовали его волю. При такой скорости движения Трюбону невозможно было уйти от преследовавшего его медведя. Однако Геннадий Юрьевич выступил вперед и заслонил Трюбона от медведя, позволив ему уйти под защиту Юрия Андреевича и Жигана.

Когда между Геннадием Юрьевичем и зверем осталось расстояние метра три, он, сорвав со своей головы старую шапку, бросил ее в медведя, который, схватив ее передними лапами, встал на задние во весь свой огромный рост и стал с остервенением рвать ее на мелкие кусочки, как будто у него в лапах была не меховая шапка, а лист бумаги. В это время Голдобеев, подскочив к медведю, ударив его рогатиной в грудь, стал давить на рогатину, как бы пытаясь повалить противника на спину. Но медведь не мог позволить своему двуногому противнику так себя унизить. Навалившись на рогатину всей своей массой, поливая снег кровью, пьянея от злости и ярости, медведь луком согнул рогатину, но не смог ее поломать. Не в привычке зверя отступать и обходить препятствие. Он привык все ломать на своем пути и ни в коем случае не менять тактики своего поведения в зависимости от обстоятельств. Медвежьи повадки Голдобееву были хорошо известны. Зная слабую сторону его «тактики», сейчас он как раз ею и воспользовался.

Закрепив нижний конец рогатины в снегу и следя, чтобы она не упала, Голдобеев ждал того момента, когда медведь устанет и ослабит свое давление на рогатину, попытается передохнуть от единоборства с ней и выпрямится во весь свой огромный рост. Дождавшись благоприятного момента, под аккомпанемент заливающихся лаек, которые отвлекли внимание медведя, он по рукоятку всадил медведю нож в грудь в области сердца. Реакция медведя на удар ножом была запоздалой, он только когтями правой лапы смог разорвать ткань на фуфайке своего противника, от чего вата повисла клочьями.

Упавший на спину медведь, поверженный смертельным ударом ножа Голдобеева, лежа на снегу, по-прежнему вызывал к себе у охотников уважение как к смелому и достойному противнику, в борьбе с которым человек применил недозволенный, запрещенный прием. Однако люди стыда от своего поступка не испытывали, и как далекие их предки, громко крича, смеясь, праздновали торжество своей победы, снимаясь на видеокамеру рядом со своим редким и необычным трофеем.

С большим трудом охотники подогнали упиравшуюся лошадь с санями к убитому медведю, к которому она никак не хотела приближаться. Только общими усилиями физического воздействия они смогли подчинить ее своей команде и погрузить в сани медведя. Приехав на кордон, они отдали тушу медведя Петряеву, который пообещал, сняв шкуру с медведя, вычинить ее. За ней Жиган может приехать дня через три.

— Юрий Андреевич, как вы смотрите на то, чтобы Новый год всей семьей встретить в моем доме? Будут банька, медовуха, разные дары природы.

— Спасибо за приглашение, но мы не можем его принять из-за моих французских друзей, которым твои бытовые условия будут неприемлемы. Им нужны теплый туалет, другие удобства, отсутствие которых вы не замечаете.

— Ну, если так, то не обессудьте, — разведя руками, с пониманием улыбаясь, ответил Петряев, вручая отъезжающим охотникам трехлитровый баллон меда, такой же баллон медовухи и несколько низок сушеных грибов.

— На Новый год не помешает, — так он одаривал Голдобеевых за ранее сделанный его жене подарок, заверяя, что эго является неискоренимой русской традицией.

Глава 21

Просмотр видеофильма, снятого Форту Кюнстером, для женщин был жутким зрелищем. Анна-Мария поклялась больше никогда не пускать мужа со сватом и зятем на охоту. Но результат охоты оправдывал те жертвы, которые ждали Трюбона в будущем. Он гордился своим участием в охоте, считая, что в победу над медведем он тоже внес свою лепту, тем более что нашел в выделанной шкуре медведя три отверстия в области живота и конечностей, которые образовались от его пуль.

Известно, что слабостью мужчин всегда были охота, рыбалка, футбол и другие виды спорта. Неожиданно страсть к охоте проснулась и в Трюбоне.

Голдобеевы, видя, как много приятных воспоминаний вызывает у него шкура убитого медведя, подарили ее ему. Своему подарку он радовался так, как будто приобрел в собственность еще одну крупную фирму.

Совместная охота с Голдобеевыми, празднование Нового года вместе с ними дали Трюбону возможность еще ближе познакомиться со своими русскими родственниками и их друзьями. Особенно ему запомнился такой эпизод. Зять на охоте обыденно попросил своего шофера палкой потревожить медведя в берлоге, при этом, как он понял, предварительной договоренности об оказании такой услуги между ними не было. И его водитель, как в порядке вещей, как будто ему каждый день приходилось палкой «шуровать» в медвежьих берлогах, молча и добросовестно исполнил его поручение. А секретарь Трюбона за оказание такой услуги на охоте потребовал бы солидную сумму вознаграждения. Хотя с ним они работали двадцать лет, но их отношения построены только на материальной выгоде обеих, сторон. Схватка зятя с медведем, когда он вышел на него с ножом и рогатиной в руках, просто потрясла его. Если бы он не был очевидцем, то никогда не поверил бы рассказу зятя в возможность такой охоты и посчитал бы его фантазером. Трюбон не мог представить в этой ситуации на охоте ни одного из парней, претендовавших в юности на руку его дочери. Он понял, что бесстрашие зятя и другие его прекрасные качества, которые ему не все пока известны, и покорили сердце Элизабет. Возможно, то, что недавно он увидел и оценил в зяте, Элизабет рассмотрела в нем до замужества.

«При умной, трезвой голове и таких бойцовских качествах мой зять, как промышленник, может сделать очень много полезного для себя, в частности, и для своей страны. Если в России растет молодая поросль промышленников с такой хваткой, то они в скором времени смогут показать себя в деле, лишь бы им никто не мешал в работе», — убежденно подумал Трюбон.

После проводов старого года и встречи нового в узком семейном кругу Трюбон вместе с супругой и личным секретарем улетел к себе домой во Францию, довольный результатами деловой сделки, охотой и отдыхом в семье дочери.

У себя дома, в кругу близких друзей, Трюбон, рассказывая им об охоте на медведя, нисколько не преувеличивал и не фантазировал, описывая ее. Однако все услышанное дамам и господам казалось до такой степени небылицей, что они начинали сомневаться в достоверности рассказа. Тогда он неверующим демонстрировал видеофильм, наслаждаясь произведенным эффектом от его просмотра. Чтобы ошеломить своих слушателей окончательно, он вел их к себе в кабинет и там показывал свой трофей. Шкура медведя лежала на полу возле стола, и каждый мог взять ее в руки и рассмотреть на ней маленькие дырки, куда им был ранен зверь на охоте.

Видя в глазах истинных охотников уже не неверие, а зависть, охотничий интерес и сожаление о том, что они не участвовали в данной охоте, Трюбон начинал говорить им о своих чувствах, которые он испытал, когда оказался безоружным перед разъяренным зверем, готовым разорвать свою жертву на куски, как шапку его зятя.

Его гости, многократно просматривая сцену охоты на медведя, с трудом могли себе представить, что русский промышленник забавы ради мог так рисковать своей жизнью. Трюбон и сам раньше думал бы так же, но, получив неповторимое удовольствие от охоты на дикого, страшного зверя, теперь рассуждал иначе: «Что спорить с людьми, которые ни разу не были на подобной охоте и не испытали тех острых ощущений, которые дает человеку риск?»

Глава 22

Поступив работать шофером в фирму «Стимул», имея заработок в размере ста двадцати тысяч рублей в месяц, по протекции своих покровителей получивший в семейном общежитии одну комнату, Жиган практически с нуля начал свою новую жизнь.