Последний из нас - Игорь Ветошкин

— Поедешь в Смоленск, в главное управление полиции, попросишь изъять вещественные доказательства, те пули, которыми вы ночью по Мухину палили, ясно?

— Вроде не сложно.

— Так и есть, если ещё раз не облажаешься получишь награду.

Капитан государственной безопасности, как верный пёсик, облизнулся, и его глаза засветились при словах о награде.

— И запомни, Данил, от этих пуль зависит наша жизнь, ты понял?

— Я вас не подведу!

Когда наёмник вышел, Гавриил остался совсем один в своём кабинете. Он имел чудовищное самообладание, но последние события доконали его. Палкин достал крупные сигары, поджёг, блаженно затянулся, выпуская дымок изо рта. Он не курил уже года два, всё отучал себя от этой вредной привычки, но тут это было необходимо, надо было расслабится.

Глава 11 Следопыт

Пять патронов в Макарове, кинжал, кровавый отпечаток на моём лице, плащ туземцев, мой дневник, который тут не помощник. Он только помогает мне не сойти с ума. Пустой желудок, дикая усталость. Что ещё мы имеем? Пожалуй, ничего. Разве, что ещё я потерял следы.

Артём грустно вздохнул, закрыв дневник. Его одолевал голод, страх, усталость, как физическая так и моральная, а ещё было очень холодно. Многие люди не знают этого чувства в такой мере, как его испытывал Грачёв. Да многие ли пережили столько, сколько досталось этому парню? Нет. Кто отважился бы, отправится вслед за дикарями, спасать единственного друга? Не многие. Артём винит себя в трусости, но не замечает, как идёт на мужественные и смелые риски.

Он бежал весь день, напрасно он искал следы на тропе, туземцы ими не пользуются. Уже темнело, когда ликуя от радости, парень понял, что ему за всё последнее время повезло. Слабые ребристые вмятины и отпечатки на грязи — это следы туземцев! Наконец — то! Теперь спешить, чтобы не потерять единственную надежду снова.

Следы петляли между деревьями, пересекали тропы, ручьи, овраги, но с каждым метром становились отчетливее. «Туземцы рядом» — догадался следопыт. — «Теперь надо выбирать тактику. У меня много шансов влиться в их толпу, но рискованно, дикарей немного и, скорее всего они знают друг друга в лицо. С боем прорваться я тоже не смогу, куда с пятью патронами в этой игрушке? Прокрасться в ночной лагерь? Плохая идея, из меня разведчик никудышный, а туземцы дети лесов, они чуткие, внимательные и инстинкты у них звериные. Как тогда? Ладно, решу на месте».

Мягкий приятный свет заката наполнил лес. Под кроной деревьев стало ещё темнее. Идти было трудно, настали такие заросли, где казалось, не ступала нога человека. Артём еле волочил ноги, острые палки, цепкие ветки, колючие кусты то и дело хватали уставшего путника. Глаза устали всматриваться в следы, хотелось свалиться прямо на землю и уснуть. Но прежде поесть, до отвала! В тоже время, когда Грачёв молился о еде, перед глазами предстал огромный малинник.

— О Боже, ты, услышал меня? — с хохотом парень прыгнул в колючие кусты, хватая переспелые, сочные, осенние ягоды.

Артём был рад этому чуду, он упал на колени, жадно хватая еду грязными руками, запихивая крупные пригоршни в рот. Хороша малина, ни пить не хочется, есть тоже хотелось гораздо меньше. Ласковый лучик уходящего солнца нежно поплыл по лицу Артёма. Парень сидел на земле, прислонившись спиной к дереву, и невольно наслаждался тишиной, покоем, сытостью, которая приятно растекалась по всему телу. «Вставай! Нельзя сейчас лежать, ты уснёшь, и упустишь туземцев, вставай!» — твердил себе Грачёв, но он бессилен был против усталости, две бессонных ночи сказались на его состоянии. Парень даже не заметил грани между думами и путешествием в мир грёз. Тело отдыхало, а разум продолжал интенсивно трудиться. Поэтому Артём и не заметил перемен, когда снова открыл глаза.

— О нет! Проспал, как я мог? — прошептал он, глянув на часы.

Даже два часа сна давали ощущение отдыха. И снова бег, поиск следов, только теперь уже в кромешной темноте. Во время появился ещё один ориентир — огонёк, мигающий в глубине леса. Нет сомнений — это костёр, теперь всё зависит от Артёма.

Парень, уже не жалел о часах отдыха, ибо силы наполнили тело и сознание обрело ясность. Теперь не оплошать! Грачёв передёрнул затвор пистолета, снял с предохранителя, повертел кинжал в руке, давая ей привыкнуть к рукоятке, крепче зашнуровал ботинки. Затем попрыгал, прислушиваясь, не шуршит, не звенит ли что — нибудь. Накинув капюшон, положив Макарова в карман, парень старался более бесшумно двигаться к лагерю врага.

Большой костёр, тридцать туземцев вокруг него, котелки с приятно пахнущей едой, и пять пленников недалеко от дикарей сидели спинами друг к другу, связанными. «Жди Антон, я помогу, я тебя не брошу».

Словно на мысли друга пленник обернулся, всматриваясь в темноту леса. Но Артёма, лежащего в кустах, увидеть не могли не охотники, ни туземцы. «Надо собраться, последний рывок!» — парень лёг не спину, сосредоточился.

Недолго пришлось ждать, пока уснут дикари. Кроме часовых бодрствовал и Артём, мужественно выдержав несколько часов. Пора! Грачёв поднялся, и, как ни в чем, не бывало, направился к пленникам. Он шёл уверенно, спокойно вальяжно, крепко держа пистолет в кармане, и остановился только возле пленных. Артём стоял, переваливаясь с ноги на ногу, его никто не должен был заподозрить. Так, по крайней мере, он считал, когда лёгкая рука коснулась плеча, нервы натянулись струной. Стараясь не показать страха на лице, перепуганный Артём обернулся. Туземец, молча, глядел прямо в лицо самозванцу, на его физиономии не отображалось ни каких эмоций, он был бледен, как и его зелёный отпечаток ладони. Дикарь еле заметно поводил носом, словно голодный хищник, и повадки были у него, как у зверя. Это Грачёв понял, когда в скулу ему врезался кулак, сопровождаемый боевым кличем. Туземец врезал шпиону снова, когда тот согнулся от боли. В руке бледного врага блеснул кинжал, и только тогда хлопнул пистолет, а за первым выстрелом раздался следующий. Дикарь завизжал от боли, хватаясь за простреленное колено.

— Остановитесь! — крикнул Артём, взмахивая Макаровым.

Парень был зол, и неуправляем, как загнанное в тупик животное. Но капризная фортуна не желала покровительствовать ему сегодня.

Как пистолет исчез из руки, и как его опрокинули на землю, Артём не успел, заметить. Всё произошло очень быстро. И только жалкое лицо Антона, широко раскрывающийся рот, его пронзительный крик навсегда отпечаталась в памяти. Диверсанта привязали к дереву в дали от остальных, сильно избили, обобрали, и бросили. Раненый туземец ещё выл от боли, когда его сородичи ложились спать.