Последний из нас - Игорь Ветошкин

— Ну, и что ты мне скажешь? — резко развернулся Шерхан, когда посчитал, что они уже на приличное расстояние отошли от лагеря.

— Скажу, только то, что я прав, может не та роща, может туземцы передумали, или…

— Молчать! — рявкнул охотник.

— Я просто думаю, что…

— А знаешь, что думаю я? Предатель ты!

— Что? Я? Да ты с ума сошёл!

— Почему засады не было в Роще, почему ты так упорно вёл нас к берегу, а?

— Клянусь, я не сдавал вас!

— Плевал я на твои клятвы, где туземцы?

— Я не знаю!

— Не ври!

Со спины подошли два ветерана — охотника, и взяли под локти парня.

— Ты, надеюсь, знаешь, как хорошо умеют охотники развязывать языки, так что глупо молчать.

Это было правдой, Грачёв молниеносно соображал, как выкрутится, и пошёл наудачу.

— Ладно, я всё расскажу.

Что он будет рассказывать, молодой врач ещё сам не знал, зато понимал, что отмалчиваться, и клясться в невиновности себе дороже. Артёма усадили на землю спиной к стволу дерева, Шерхан сел на корточки перед ним.

— Где туземцы? — уже более спокойно заговорил командир.

— В болотах.

— В каких?

— Не знаю, я пару раз у них в лагере был, крупные топи, они там от охотников прячутся.

— Сколько человек?

— Пол сотни, много женщин и детей, потому — то и прячутся. — сочинял Артём.

При этих словах у Шерхана заблестели глаза, такая лёгкая добыча!

— Сколько нас ждало туземцев на реке?

— Десяток, полтора точно не знаю.

Грачёв и моргнуть не успел, как сильный удар кулака опрокинул его на землю.

— Сволочь! — потрясая рукой, прошипел командир. — Где лагерь туземцев показать сможешь?

— Да на болотах они! — с дрожью в голосе повторил врач, чувствуя во рту солоноватый привкус крови.

— Болот тут много, завтра сам поведёшь, и только попробуй, нас сдать!

Грачёва оттащили поближе к лагерю, связали по рукам и ногам, приставили часового. «Боже, что я наплёл! — поражался Артём. — Ну, они поверили, наивные, а теперь — то, что мне делать? Хорошо, что я место не назвал, так буду вести отряд, и у меня будет запас времени. И через болота, где дорог я не знаю, они меня сразу раскусят и тогда… А повторять путь Сусанина я не собираюсь. Проклятье, как же всё плохо обернулось, и никто не поможет, у меня нет друзей. Хотя, может Антон?».

Грачёв через кусты смотрел на веселящихся охотников у костра.

— А Тёма где? — спросил Антон, когда Шерхан приблизился к костру.

— Я его на часы поставил.

— А — а, это дело хорошее.

«Проклятье, вот гад!» — выругался бы Артем, если не мешал бы кляп. Часовой у кустов повернулся с недобрым взглядом, конечно, он сейчас ненавидел пленника, сидеть бы со всеми у костра, а не сторожить парня. Грачев, поняв намек, откинулся спиной на ствол дерева. Как жаль, что его никто не видит в кустах, никто не поможет.

«Вот и выбился в люди, теперь сижу тут в грязи в кустах, связанный, как предатель, — мрачно думал молодой врач. — Сколько несправедливости в жизни, какой жестокий вокруг мир! Смерть Спичкова, ложное обвинение в шпионстве и предательстве. Почему столько зла вокруг? Как люди дошли до этого? И почему я, как слепой котёнок не замечал этого раньше? Разве совсем нет добра вокруг? Что испортило людей? Потоп? Нет, безнаказанность. Люди обозлились не из-за катастрофы, а от того, что всё позволено, и власти нет дела до своих граждан. Это называется беспредел. Когда можно торговать наркотиками, рабами, воровать, и убивать, и вряд ли ты попадёшься, вот причина. Все люди стали эгоистами, это ужасно. Каждый готов сделать всё ради денег, ради власти, вместе со старым миром на дно ушли и положительные черты людских характеров. И всё же нет. Спичков прекрасный пример, ради меня он погиб, ради того, чтобы жил я. А значит, не всё потеряно, я слишком рано делаю выводы, не узнав большего количества людей».

Антон поднялся и направился в лес, наверное по нужде, как и многие охотники, потому он не вызвал подозрения. А Грачёв был полностью погружен в свои мрачные мысли, что не видел своего единственного друга.

«Что же я, как баран, которого завтра ведут на бойню? Нельзя отчаиваться, надо верить. Надежда всегда умирает последней. Так говорил отец» — при сладких воспоминаниях об отце, Артёму стало теплее и приятнее. Он посмотрел на отцовские часы — единственная памятная вещь. На глазах парня проступили слёзы, он так хотел, что бы сейчас рядом оказался его лучший по жизни друг, самый родной и верный человек, любимый отец. Как много приятных чувств он испытывал, при этом слове.

Глухой и резкий тук, прервал воспоминания. Из родного дома, где рядом с ним сидел на кровати отец, парень снова оказался в тёмном лесу, где вместо родного отца стоял спиной к нему часовой, а рядом в земле торчал нож. Чуть поодаль из леса выходи Антон, он еле заметно подмигнул своему другу в кустах, и вернулся к костру, рассказывая смешную историю.

Нож! Это спасение, если использовать его с умом. Расправившись с верёвками на руках и ногах, Артём остался в той позе, в которой был, с загнутыми за спину руками, в которых нервно плавал нож.

«Свобода! Но нет, ещё слишком рано, как быть? Бежать когда все уснут? Но часовой поднимет тревогу, убить часового? Как? Я никогда не убивал людей, подкрасться, и порезать ему горло? Нет, я не смогу. Вонзить нож в спину? Господи, я думаю об убийстве, как о чём — то обыденном, ежедневном. Как тогда если не убивать этого человека? Это тот страшный случай, когда либо ты, либо тебя». — Пока парень мучился в размышлениях, охотники уже ложились спать. Сжав покрепче нож, Артём приготовился к нападению. Вот сейчас, ударить ножом в спину, закрыть ладонью рот, тихо уложить в кусты, и бежать, бежать от всего, бежать!

«Нет! Я не убийца! Мне этот человек ничего не сделал, я так не поступлю». Парень откинулся обратно, прикрыл глаза, ему было очень тяжело, и от мысли, как он будет жить с этим грехом, и как он будет относиться к себе. Артём и сам не заметил, как задремал, сильная физическая усталость, и нервное напряжение, тяжкие мысли, грустные воспоминания, сыграли свою роль, хотелось одного — отойти от всего, расслабится.

Разбудил Грачёва кашель часового. Вокруг было совсем темно, костёр тлел слабо, храпели охотники, луна скрывалась за лесом, скоро её место займёт солнце, но пока те самое время суток, когда спать хочется сильнее всего.

Часовой стоял, опустив голову, неужели он так провёл всю ночь? Неуместное чувство закралось в душу Артёма — жалость. Теперь ему надо было убить этого человека, но в чём он виноват? Несчастный лишь выполняет приказ, как его выполнял бы Антон, а его Артём мог бы убить? Нет. «Может просто бросится в лес? Догонят, скорее всего, а если и сбегу, туземцы выловят, или же в болотах утону» — пока Артём сверлил глазами спину часового, к охотнику подкралась тень.