Легенда - Дед Скрипун

топи поехали, даже не заметили, что свернули, и что дорога другая стала. Очнулись только когда кони по воде копытами забулькали. Да что толку, что очнулись. Уже поздно было. Сирин уже песню запела. Мы как куклы из седел повыпали. Сильная она, конечно, колдунья, тут спору нет. Ну а дальше ты знаешь. Сам нас будил. Вот и вся история. Сглупили мы. – Вздохнул он и замолчал.

- Зато выспались на славу. – Закончил рассказ шишок и заржал. Что с него взять. На то он и создан был Стрибогом, чтобы не скучать, а радовать, не умеет быть серьезным этот неунывающий дух.

Князь встретил их тепло и тут же усадил за накрытый стол. Блюда подавал бывший слуга Хоквуда. Теперь его было не узнать. Куда делся заискивающий взгляд и сгорбленная спина? Прошло-то всего несколько дней, а уже не узнать. Вот на сколько расправляет плечи свобода да уважение. Гордый, сверкающий счастьем в глазах толстячек, ходил с достоинством, неторопливо и вальяжно расставляя угощения, изредка поглядывая на Сослава с благодарностью, а тот слушал рассказ путешественников о приключениях и кивал головой.

Беседа текла неторопливо, но довольно эмоционально. Князю особенно нравилось, как Федогран сбил с дерева Сирин, и он несколько раз просил повторить историю. Радовался тому, что лес избавили от Лиха, очень уж эта тварь донимала местных крестьян, не давала житья, а также тому, что Берендей вновь на стороне старых богов. Только вот то, что отпустили Лешего, расстроило Сослава. Слишком уж шкодливый дух, вроде и вреда от него немного, но и хорошего мало. Когда от проделок хулигана заблудишься меж трех берез, не до смеха, тут убить хочется. Ну да что теперь говорить. Отпустили так, отпустили. Тем более, что он пакостить прекратить, пообещал.

Для отдыха друзьям отвели комнаты в княжеском тереме. Как не смеялись друзья, что под колыбельную Сирин выспались на пять лет вперед, но усталость взяла свое, уснули быстро и проспали долго.

Задерживаться в столице не стали, дома жены ждут, волнуются, пора и честь в гостях знать. В путь отправились на следующий день. Хоквуда Сослав, при себе оставил, в дружину определил, ратником, правда с условием, что он свои железки кузнецу отдаст, на переплавку, а сам оденется нормально, в доспехи достойные воина, а не пугала. Тот согласился, кочевряжится не стал, сбегал в кузню, и преобразился. Теперь выглядел по-другому. «Истинный богатырь, а не консервная банка». – Прокомментировал его изменение Федогран, правда никто не понял, что такое «консервная банка», но он объяснять не стал, махнул рукой и рассмеялся.

Дорога домой она всегда приятная, хотя и долгая, возвращаться туда, где тебя ждут всегда занимает больше времени чем уезжать, вот вроде и расстояние одинаковое, а время словно резиновый жгут растягивается, не дождаться, сгорая от нетерпения. Числобоговы шутки. Его работа.

Лес на удивление изменился. Это чувствовалось во всем. Птицы пели радостнее, даже кукушка отсчитывала время веселее, длиннее отмеряя жизнь, листья и трава зеленее, словно они напитались счастьем, и спешат им поделиться с путниками. Даже камешки на дороге, не досаждали копытам коней хрустом - отскакивали в сторону. Ветер, напитанный солнечными лучами, ласкал кожу, нежными ладонями. Вот что значит зло изгнали. Легкий и приятный оказался путь назад.

В Новгоре их встретили новостью, что пришел Чащун, и ждет у воеводы в доме. «Подождет», — решили братья, старших, конечно, уважать надо, но и жен своих обижать не гоже. Не убегут дела, да заботы, они не радость, не скоротечны. С дороги надо сначала любимых обнять, да расцеловать, встречи порадоваться, а потом уж новыми неприятностями озаботиться. А с чем еще мог старый лесной дух в гости прийти как не сними? Обождет, не обидится, он, конечно, дядька нетерпеливый, но умный. Сообразит, что да к чему.

Алинка встретила, на радость Ильке блинами. Обнялись счастливые молодые, за столом посидели, за руки держась, поболтали, чаю попили, да и выгнали шишка вон. Пусть погуляет, не растает на свежем воздухе. Им вдвоем побыть хочется. Ночь провести. Третий лишний в таких делах. Ночь пролетела как на крыльях. Не выспались, конечно, но разве это важно?..

Чащун сидел на лавке окутанный клубами дыма и насупившись рассматривал сучки в досках на полу. Федогран пришел первым и остановился на пороге, не зная, как обратить на себя внимание, дух жизни ничего не замечал, погруженный в собственные мысли. Парень многозначительно покашлял, но это не произвело никакого впечатления. Сзади в спину подтолкнули и на плечо Федограна легла тяжелая ладонь.

- Чего это с ним. – Прозвучал удивленный голос Бера.

- Не знаю. – Богатырь ответил не оборачиваясь. – Пошли с ним рядом присядем, придет в себя, ответит.

Они вошли и молча опустились рядом, с двух сторон от задумавшегося духа. Через некоторое время в дверном проеме появился Вул.

- Привет, братья, и ты будь здрав дух жизни. – Радостно поздоровался он, но обратив внимание на безучастного старика и удивленно добавил. – Чего это с ним?

- Не знаем. – Пожали синхронно те плечами. – Мы пришли, а он вот так вот сидит, и только дым пускает.

- Еще бормочет что-то. – Прислушался Вул, окунув голову в облако дыма.

- Не мешайте, он с богами разговаривает. – Вылез откуда-то Илька. – Они все, кого природа по темечку стукнула так себя ведут. - Вздохнул он и засмеялся, карабкаясь на свое любимое место на плече Федограна. – Хорошо хоть не буйный.

- Отрежут тебе когда-нибудь язык, балабол. – Улыбнулся парень. – А я подержу, что бы не брыкался.

- Нет, не сможешь. – Вздохнул шишок.

— Это от чего же. – Сощурился Федогран ожидая подвоха.

- Пожалеешь. Ты же жену любишь? – Вновь вздохнул коротышка.

- Ну? – Богатырь насторожился.

- Так вот, если мне язык оттяпать, то некому ее блины хвалить будет. Ты не в счет. – Третий раз вздохнул проказник, и всем видом изобразил стеснение, еще немного и покраснеет.

Наступившую было настороженную тишину взорвал дружный хохот. Казалось, даже стены смеются. Чащун наконец очнулся и недоуменно огляделся:

- Вы чего это? На до мной что ли? – Стрельнул он глазами.

- Конечно над тобой, тут же больше никого нет. Развел в руки стороны Илька, но тут же был схвачен вытянувшейся рукой колдуна и погрузился в облако дыма, перед глазами старика.

- Я тебе уши оторву, негодник. – Пробасил Чащун.

- Простите дедушка, я больше так не буду.