Шалость - Анри Ренье

К несчастью для них, удачное похождение в Сен-Рарэ заставило разгореться их аппетиты. Они снова попытались проникнуть туда через предместье Гранжнев, но столкнулись с сильным отрядом драгун и пехоты, о котором, против обыкновения, им ничего заранее не было известно. При первом же залпе капитан Сто Лиц был тяжело ранен. Разбойники поспешили унести его с собой, хотя это было не так легко сделать. Тем не менее капитана удалось доставить в одно из тайных убежищ, где он до сих пор и остается. Стычка в предместье Гранжнев положила на некоторое время конец его подвигам, ловкость и дерзость которых снискали ему теперь большую славу.

Относительно того, что существует место, где в безопасности укрываются разбойники, г-н де Ла Миньер услышал впервые от г-на де Шазо, который, впрочем, не мог сообщить ему никаких подробностей.

Никакие розыски не могли указать главного местопребывания бандитов, где они запасаются провизией, одеждой, оружием и где должно быть спрятано награбленное ими добро. Во всей округе ничего не было известно о гротах, пещерах, подземельях или каких-нибудь обитаемых совами руинах, служивших обычно любимым убежищем для фальшивомонетчиков, контрабандистов и других рыцарей легкой наживы. Местность между Бургвуазином и Сен-Рарэ, где, предполагалось, находится главная база шайки, совершенно не обладала этими таинственностями. Правда, здесь насчитывалось довольно много дворянских поместий, но нельзя было, однако, заподозрить преступных сношений между владельцами замков и разбойниками, хотя и существовали некоторые странности, которым предстояло объясниться только в будущем. Зато относительно знаменитого капитана Сто Лиц ходили кой-какие рассказы, являющие, правда, в очень смутных чертах некоторые просветы истины. Про него говорили, что он человек хорошего происхождения и, очень возможно, дворянского рода. Добавляли также, что он находился на военной службе и должен был покинуть полк вследствие дуэли. Возвратясь во Францию под чужим именем, он стал завсегдатаем игорных домов и всем доступных прелестниц, в особенности одной маленькой актрисы по имени Бергатти, которую он содержал тогда пополам с одним дворянином, ведущим, подобно ему, беспутный образ жизни. Выйдя из главного госпиталя, куда привело ее развратное поведение, эта девица продолжала связь с тем из своих любовников, который приобрел впоследствии имя капитана Сто Лиц, помогая ему сбывать воровскую добычу. Он познакомился с этой Бергатти, когда был актером в одной труппе вместе с нею. Там же было им усвоено искусство менять черты лица, что и послужило причиной дать ему такое прозвание. Но, хотя и был он человеком важной осанки, очень красивым, обладающим тонкими манерами, это не мешало ему, по мере надобности, превращаться в самого жестокого из разбойников и, сверх того, проявлять при случае крайнее мужество, давая таким образом доказательство своего коварства.

Разговаривал таким образом с самим собой, г-н де Ла Миньер приближался к Эспиньолю, и с каждым поворотом колеса возрастало его любопытство, к которому примешивались тщеславие и: пред чувствие любовного возбуждения. Несмотря на свой возраст, г-н де Ла Миньер не пренебрегал возможностью нравиться; мысль о том, что он будет находиться в обществе молодой девушки, в особенности настраивала его на легкомысленный лад. Г-н де Ла Миньер хотел рассыпаться в любезностях не потому, что он рассчитывал быть любимым ради самого себя. Это было бы весьма редким случаем, на который не приходится рассчитывать. Он достаточно умен для того, чтобы подчиниться подобным переживаниям. Но все же чувство неразрывно связано с удовольствием. В этом отношении г-н де Ла Миньер обладал немалым опытом, подтверждающим именно такую точку зрения. Через его руки прошло достаточное количество и девушек и женщин. Существует много способов быть им приятным, если не бояться, когда это надо, проявить свое мужество. Не имея таких намерений по отношению к девице де Фреваль, г-н де Ла Миньер все же радовался тому, что увидит новое миловидное личико, о котором столько хорошего наговорил ему г-н де Шазо. Он чувствовал себя весьма расположенным лично проверить мнение этого офицера и, при благоприятных обстоятельствах, попытаться достигнуть своей цели. Бедной девочке не очень-то весело в Эспиньоле в обществе такого старика, как г-н де Вердло, не принадлежащего к той породе людей, которых долговременная привычка к любви делает способными легко разговаривать с женщинами, входить в их маленькие заботы, маленькие дела тщеславия. Этому Вердло, вероятно, совершенно неведомо то удовольствие, которое без особого труда можно доставить женщинам, разговаривая с ними о них самих и прибавляя к этому мелкие подарки и нежную лесть. Он же, г-н де Ла Миньер, надеется самым лучшим образом преуспеть в этом деликатном искусстве. Почему бы этой девице де Фреваль не оказаться весьма чувствительной к его предупредительности, к его любезностям? Молодые девушки — существа столь странные, что от них можно ожидать самых непредвиденных прихотей. Никогда нельзя знать, что сделает их сердце. Бывали случаи, когда они влюблялись в первого встречного и отдавали ему свою честь, свою безопасность, без всякой видимой причины, и, равным образом, без всяких к тому оснований они отказывались от самых соблазнительных предложений. У г-на де Ла Миньера не было недостатка в примерах, и, так как он имел к ним определенную склонность, он не замедлил представить себе несколько странных и лестных приключений, героем которых он явится и Которые придут к нему навстречу. Поэтому, когда лошади выкатили карету на двор Эспиньоля, он старательно привел в порядок свой парик и положил себе в рот ароматическую пастилку, чтобы придать своему дыханию приятный запах.

Несмотря на хорошее расположение духа, г-н де Ла Миньер испытал, однако, при выходе из кареты чувство некоторой досады, причиной чему являлась его забинтованная нога. Ему было поэтому приятно, что девица де Фреваль не присутствовала при этом зрелище. Г-н Аркенен, рысью подбежавший к каретной дверце, пришел ему на помощь, в то время как г-н де Вердло рассыпался в приветственных любезностях, которые полагаются при всякой встрече. После объятий г-н де Вердло и г-н де Ла Миньер направились к замку. Там ждала их Анна-Клод. Реверанс ее был безупречен, но г-н де Ла Миньер заметил в нем едва различимую настороженность. Этот холодок приема настолько его подзадорил, что, едва сели за стол, он уже начал докучать Анне-Клод своими комплиментами и пошловатыми замечаниями. Он распространялся по поводу ее лица, ее роста, ее наряда, ее ума, хотя она и не произнесла ни слова, ибо любезности г-на де Ла Миньера не сумели вывести ее из состояния сдержанности и раздумья. Но, если Анну-Клод оставляла равнодушной внимательность г-на де Ла Миньера, г-н де Вердло оказался к ней весьма чувствительным. Каждая любезность заставляла его надуваться от гордости, вздыхать от удовольствия, кивать в ответ головой и одобрительно подмигивать. Г-н де Ла Миньер обратил на это внимание. Уж не влюблен ли г-н де Вердло в еще незрелый плод? Черт возьми, на это стоило посмотреть! Подобная мысль не могла доставить г-ну де Ла Миньеру удовольствия, но он утешал себя тем, что г-н де Вердло в любви ничего не смыслит и что он совершенно не в состоянии с подобной особой достигнуть своей цели. А она могла бы показать ему все оттенки этого чувства. Пусть девица де Фреваль обнаруживает столько сдержанности и осторожности, все равно останется справедливым то, что самая нежная из девушек требует управления опытной и твердой рукой. Г-н де Ла Миньер не мог себе представить бедного. Вердло в этой роли. Что же касается его самого, то он выполнил бы ее лучше, чем кто-либо другой Его первой заботой было бы научить эту хорошенькую девушку вежливости, которая состоит в том, что проявляешь интерес к словам твоего собеседника, чего та вовсе не делала; он успел, впрочем, заметить, что мечтательница вышла из своей задумчивости только когда он начал рассказывать г-ну де Вердло о разбойниках в Сен-Рарэ и об их знаменитом капитане. Правда, у нее уже был случай познакомиться с этим человеком во время нападения на карету при подъеме на «Круглыш». В конце концов, не так уж печально, что грабители доставили столько неприятностей этой молодой особе, которая с такой жеманностью встречает все обращенные к ней любезности и комплименты; она, появившаяся неизвестно откуда, смеет принимать надменный вид, когда представитель рода Ла Миньер удостаивает заниматься ею и делает ей честь своим вниманием!