Волк и голубка - Кэтлин Вудивисс

— Не хочешь присоединиться ко мне, мадемуазель? Эйслинн, испуганно вздрогнув, недоверчиво уставилась на него широко раскрытыми глазами:

— Господин?

Но тут Вулфгар рассмеялся, и Эйслинн с облегчением вздохнула. Мужчина окинул ее пристальным взглядом, в котором светились тепло и решимость.

— В другой раз, Эйслинн… когда мы лучше узнаем друг друга, — улыбнулся он.

Девушка, побагровев от смущения, отступила в тень, откуда могла наблюдать за ним, оставаясь незамеченной, хотя несколько раз он посмотрел в ее сторону.

Наконец Вулфгар поднялся и ступил на пол. Эйслинн замерла, опасаясь, что его страсть разгорится с новой силой и ее судьба решится быстро и безжалостно.

При звуках его голоса девушка испуганно встрепенулась.

— Подойди сюда, Эйслинн.

От страшного предчувствия мурашки поползли по спине. Эйслинн гадала, что он сделает, если она попытается сбежать, как вчерашней ночью. Может, ей удастся открыть дверь.

Но мысль о побеге тотчас вылетела у нее из головы. Эйслинн неверной походкой направилась к нему, словно на плаху. Стоя перед Вулфгаром, девушка казалась себе маленькой и беспомощной: ее голова едва доставала ему до подбородка, однако она храбро встретила его взгляд и увидела, что уголки его рта подняты в обычной издевательской усмешке.

— Думаешь, я забыл про цепь, госпожа? Не настолько я тебе доверяю!

Невероятное облегчение затопило сердце Эйслинн, и она покорно ждала, пока Вулфгар застегивал цепь.

Не говоря ни единого слова, он задул свечу и лег, оставив ее недоуменно стоять у кровати. Наконец Эйслинн отвернулась от него и шагнула к изножью, где все еще лежали волчьи шкуры. Чувствуя его пристальный взгляд, девушка сбросила верхнее платье и, оставшись из скромности в нижнем, распустила волосы. В неярком свете пламени очага она долго задумчиво расчесывала их, удивляясь человеку, который имел над ней власть, однако не сделал попытки овладеть ею. Случайно обернувшись, Эйслинн увидела, что он приподнялся на локте и внимательно уставился на нее.

— Если не хочешь оказаться рядом со мной, девушка, — хрипло пробормотал он, — начинай прихорашиваться завтра. Я не настолько устал, чтобы не помнить, какие прелести таятся под этим тонким полотном, и, пожалуй, не посмотрю на то, что ты еще не стала моей по доброй воле.

Эйслинн кивнула и быстро закуталась в лохматые шкуры.

Несколько дней прошло без особых событий, однако девушка не забыла предупреждения Вулфгара, хотя с ней обращались скорее как с крепостной, нежели с любовницей. Она чинила его одежду, приносила еду и помогала одеваться. Вулфгар казался, совершенно равнодушным к ней и вместе со своими людьми возводил укрепления на случай нападения очередной шайки воров или саксов, оставшихся верными Гарольду. От Вильгельма прискакал гонец с сообщением, что армия не может продолжать поход из-за распространившейся среди воинов болезни и Вулфгар должен оставаться в Даркенуолде, пока военные действия не возобновятся. Прочитав послание, Вулфгар ничего не сказал, но Эйслинн показалось, что он рад передышке. Ее немало удивляли хладнокровие рыцаря и его умение справляться с любыми трудностями. Храбрый, но глупый крепостной, загородивший вход убогого жилища норманнам, пытавшимся найти оружие, был поставлен перед выбором — либо его дом сожгут, либо он позволит воинам войти. Бедняга быстро сообразил, чем кончится дело, когда Вулфгар приказал зажечь факелы, и поспешно отскочил от двери. Норманны нашли в его лачуге несколько грубо выкованных ножей и кинжалов, но при допросе выяснилось, что оружие было здесь задолго до их прихода и что крестьянин не замешан ни в каких заговорах против нового господина.

Когда они оставались наедине и дверь спальни была закрыта на засов, Вулфгар не спускал с нее глаз, и Эйслинн отчетливо осознавала, что идет по тонкому льду.

Под его настойчивым, тяжелым взглядом у нее тряслись руки. Лежа на полу, завернутая в шкуры, она чувствовала, что он тоже не спит.

Как-то ночью Эйслинн проснулась от холода и попыталась подбросить дров в очаг, но цепь оказалась слишком коротка. Она нерешительно стояла, обхватив себя руками, не зная, как согреться. Вдруг послышался легкий шум. Повернувшись, она увидела, что Вулфгар тоже проснулся и спустил на пол длинные ноги. Его обнаженное тело смутно виднелось в темноте.

— Замерзла? — спросил он.

Вместо ответа раздался лязг зубов. Девушка кивнула. Стащив с кровати еще одну шкуру, он приблизился к Эйслинн и накинул ее на худенькие плечи, а потом подошел к очагу и подбросил поленьев. Наконец огонь весело занялся. Вулфгар выпрямился и, подойдя к ней, отстегнул цепь и отбросил в сторону. Отблески пламени высвечивали его профиль.

— Поклянись, что не сбежишь. Даешь слово?

— Конечно. Куда мне идти!

— Тогда ты свободна.

Девушка благодарно улыбнулась.

— Мне не нравится сидеть на цепи.

— Мне тоже не по душе тебя приковывать, — заверил он, ложась в постель.

После этой ночи Эйслинн разрешили беспрепятственно разгуливать повсюду. За ней даже не следовала стража, хотя раньше никого так зорко не охраняли. Однако в тот день, когда вернулся Рагнор, Эйслинн выяснила, что за ней все же наблюдают. Двое людей Вулфгара появились словно из воздуха.

— Он не спускает с тебя глаз, а мне дает дурацкие поручения, — пробормотал Рагнор, оглядываясь. — Должно быть, боится потерять такое сокровище.

— Точнее, сэр Рагнор, — улыбнулась девушка, — он слишком хорошо тебя знает.

— Ты, кажется, довольна, — нахмурился Рагнор. — Неужели твой хозяин такой пылкий любовник? Кто бы мог подумать. По-моему, он предпочитает хорошеньких мальчиков.

Эйслинн с невинным видом захлопала ресницами, хотя в глазах плясали лукавые искорки.

— Но, сэр, ты, конечно, шутишь! Я еще никогда не встречала столь могучего человека!

Увидев, как плотно сжались его губы, она продолжила восхитительную игру.

— Осмелюсь ли признаться, что теряю сознание от одного его прикосновения? — еле слышно прошептала она. Лицо Рагнора окаменело.

— Он некрасив.

— Неужели? Впрочем, красота не имеет никакого значения для мужчины.

— Ты шутишь! — вскинулся Рагнор. Девушка сочувственно улыбнулась.

— О сэр, клянусь, это не так! Неужели ты считаешь, что я притворяюсь? И не могу любить того, кто так добр и нежен и зажигает во мне огонь своими ласками?

— Тогда скажи, что ты в нем находишь? — потребовал Рагнор.

— Так и быть, сэр, — пожала плечами Эйслинн. — Я знаю, у тебя мало времени, и не стану обременять твой слух длинной речью о том, почему женщина признает того или иного мужчину своим истинным господином и повелителем и какие именно тайные узы могут связывать любовников. Трудно даже объяснить…