Песня - Людмила Зыкина

…Наспех стерла грим, переоделась — и быстренько в зрительный зал. Примостилась на каком-то откидном стуле.

Стоило ведущему объявить выступавших, как зал загремел аплодисментами.

Вера Петровна Марецкая и Ростислав Янович Плятт.

Уникальный сценический «дуэт» из «Госпожи министерши». Об этих корифеях никогда не скажешь, что они играют, — они живут на сцене. Вот Марецкая опустилась на стул в центре сцены. Плятт встал справа от нее. Она слегка повела головой, откинув руку в противоположную сторону. Высокопрофессиональная органичность жеста — и в одно мгновение сценическое пространство заполнено. На сцене не осталось пустот — два актера, мастерски владея законами пластики, «оживили» сцену, превратив ее в неотъемлемый компонент драматического действия.

После десятилетней работы певицей на радио мне явно недоставало умения непосредственно общаться с публикой, и я в течение целого месяца гастролей в Венгрии из вечера в вечер поглядывала из-за кулисы, как «держит» зал Лев Миров (он ведет конферанс с 1933 года), как мастерски подыгрывает ему Марк Новицкий. Все это время они играли одни и те же интермедии, и я уже выучила весь их репертуар, но мне не было скучно. Я восхищалась их несравненным даром импровизации, безупречным юмором и вкусом. И делала для себя выводы о важности дифференцированной подачи каждой песни, чтобы все десять-пятнадцать минут пребывания на сцене не дать вниманию публики рассеяться.

Искусство опытных драматических и эстрадных актеров учило меня не только поведению на сцене, но и работе над песней. Ведь, несмотря на значительную разницу между искусством драматического актера и искусством певца, есть у них и немало общего.

Жест… Как много значит он для певца — рациональный, выверенный жест. Сама по себе жестикуляция тесно связана со всей манерой держаться на сцене.

Последнее время при исполнении песен стало модным много двигаться, перемещаться по сцене и даже вне ее. Если это допускает характер песни, то пение можно сопровождать и пританцовыванием, и жестикуляцией.

Так, например, неизменно эмоциональная и темпераментная цыганская песня, прежде всего в исполнении самих цыган, требует раскрытия средствами вокала и танца. В этом и традиция и какая-то внутренняя логика цыганской музыки.

Убедительно интерпретирует современную советскую песню талантливая Людмила Гурченко. Яркая и запоминающаяся игра ее в популярной кинокомедии «Карнавальная ночь» способствовала тому, что за ней утвердилась репутация поистине синтетической актрисы. Когда при исполнении трогательного «Возвращения романса» О. Фельцмана Людмила Гурченко кружится в вальсе, то это оправдано самим настроением песни, в которой она словно объясняется в любви со своим «героем».

Конечно, у каждого эстрадного певца, певицы свой стиль, своя манера поведения. Певцы, работающие в непринужденной манере французских шансонье, при исполнении песни могут сойти со сцены, присесть на приступочках и даже разыграть, скажем, одноминутный спектакль с кем-нибудь из зрителей, сделав его конкретным «соучастником» песни. У большого мастера это получается органично, помогает раскрытию темы песни.

Есть и другой стиль — статичный. У него особенно большие традиции в советском эстрадном исполнительстве.

Но, конечно, чувство меры никому не вредит. Не стоит, например, без надобности таскать по сцене микрофонный кабель, используя его как скакалку, словно демонстрируя этим свой темперамент. Меньше всего суета нужна при исполнении песни народной — здесь требуется скупость жеста при внутренней собранности и сосредоточенности. Мне кажется, один из существенных пороков в исполнительской манере некоторых вокалистов — иллюстративность жеста. Если в песне поется о небе или поле, то вовсе нет необходимости делать какие-то жесты, подчеркивающие безбрежность соответствующих понятий.

Вот певица дополняет лирическую песню о любви суетливым размахиванием рук… А ведь о таком прекрасном чувстве не кричат, в любви тихо признаются друг другу. Даже на соревнованиях по фигурному катанию при исполнении лирических композиций зал погружается в полутьму — и это естественно, того требует само действие, суть происходящего на льду.

Прошлым летом мне довелось побывать на концерте одной нашей популярной эстрадной звезды. Исполняла она по-французски трогательную песню «Вернись» — в ней маленький мальчик призывает отца вернуться в семью. «После твоего ухода дома все осталось по-старому, только тебя нет», — грустно говорит юный герой песни. Но в дозировке эмоций певица явно допустила перебор, наполнив эту лирико-драматическую новеллу горячей страстью любовного французского шансона. А ведь пела-то она от лица ребенка!

Трудно заранее предугадать тот или иной жест. Каким он будет — подскажет мое сиюминутное ощущение песни. Это зависит порой и от настроения в момент выступления, и от сидящей в зале публики, которая оказывает «обратное» воздействие на певца.

Импровизационность, столь характерная для народного пения, рождает новые интонации, порой неожиданные краски. Приведу пример все с той же песней С. Туликова «Лишь ты смогла, моя Россия». Широкая, распевная, гимновая эта мелодия определяет точный жест. «Спасти весь мир от темной силы», — и рука порывисто взметается вверх, словно останавливая нахлынувшую темную силу: Россию никому не покорить! Этим жестом я словно подчеркиваю свою причастность к трудной судьбе народа-победителя. В результате песня получает заостренно эпический и героический акцент.

В другом концерте акцент смещается, и эта же песня у меня звучит лиричнее, чуточку теплее, не утрачивая от этого своей гражданственности. Ударение приходится на слова: «Спасти родимые края…» Руки, простертые вперед, замыкаются, словно прикрывая собой Россию и сохраняя ее покой от ненавистного врага…

Поискам образа в песне, точной дозировке жеста, рациональному поведению на сцене — особенно при работе над тематическими программами — я во многом училась у нашей неповторимой эстрадной актрисы Марии Владимировны Мироновой.

Каким удивительным даром перевоплощения она владеет! Мгновенная смена настроения, и сразу же — новая походка, улыбка, осанка; у каждого острохарактерного персонажа свое лицо, своя мимика и, что очень важно, — каждый раз новые модуляции в голосе. Разве можно забыть ее колоритных героинь из сатирических спектаклей «Вопрос о воспитании» и «Дела семейные»?

Эстрада — искусство специфическое. Стоишь на сцене один на один с публикой, и ничто не ускользает от внимания сотен, а иногда и тысяч глаз. Здесь нет ничего второстепенного — все играет, всю, как говорят, работает на общее впечатление: и как ты кланяешься, и как принимаешь цветы, и как отвечаешь на записки, и многое другое.

В последнее время некоторые способные вокалисты предваряют исполнение песни поэтическими монологами, не обладая необходимыми на то данными. Как правило, такое «новаторство» только обесценивает исполнителя и комкает впечатление от его выступления.

На одном конкурсе эстрады А. Ведищева предпослала песне «С берез неслышен, невесом…» М. Блантера какие-то рассуждения о людях в плащ-палатках, собиравшихся возле костров «в лесу прифронтовом». Видимо, певица таким образом заполняла сценические пустоты — во время этой поэтической «прокладки» стали выстраиваться вокруг микрофона совершенно реальные музыканты-аккомпаниаторы в ядовито-оранжевых, как у дорожных рабочих, пиджаках; диссонанс между претендующим на поэтичность монологом и накладывающимся на него конкретным действием резал зрение и слух.

Еще хуже, на мой взгляд, когда певцы, заигрывая с публикой, представляют своих музыкантов в «непринужденной» манере, как бы «по-семейному» — вот, мол, трубач — председатель кассы взаимопомощи, а гитарист всегда забывает вовремя возвращать книги в библиотеку и т. д. Такие разговоры отнюдь не способствуют серьезной популярности исполнителя, ибо основным мерилом певца было и остается его мастерство, а не околопесенные выкрутасы. Сцена не прощает фальши, безжалостно обнажая неискренность и позу. «Если вы будете эксплуатировать искусство, — писал Станиславский, — оно вас предаст: искусство очень мстительно».

Составив программу концерта, я стараюсь уже не менять последовательность заявленных песен, не вводить в последний момент никаких новых. Но нет правил без исключения, особенно когда нежданно нагрянет горе…

Никак не могла я отменить концерт в тот день, когда в эфире на разных языках звучала горестная весть о трагической гибели космонавтов Георгия Добровольского, Владислава Волкова, Виктора Пацаева.

Я тогда заканчивала гастроли в Риге, выступала с оркестром Осипова. А за несколько дней до отъезда из Москвы мы встретились с Волковым в редакции газеты «Красная звезда». С ее неизменным главным редактором Николаем Ивановичем Макеевым, душевным и чутким человеком, меня связывают давние добрые отношения. Именно в этой газете были опубликованы первые очерки о моих выступлениях перед благодарной солдатской аудиторией, что придало силы и уверенность на начальных этапах моего нелегкого пути к Песне…