Как искорка удачи - Мара Вульф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я слишком поздно осознала эту опасность.
– Теперь с этим ничего не поделаешь, – серьезно сказал Мерлин. – Я буду скрывать их, пока мы не уничтожим все три печати. Не переживай.
– Мне нужно найти шесть друзей, которые проведут со мной ритуал и помогут создать убежище для печатей, – сообщила я.
– Сотни людей будут готовы помочь тебе. Давай решать проблемы по мере их поступления.
– Ты не боишься, что все может быть напрасным?
– Если мы перестанем надеяться, это ни к чему не приведет, Элиза. Надежда – единственное, что у нас осталось. Нас много, и мы полны решимости бороться за свой мир. И у нас есть ты. Не забывай об этом. – Он подмигнул мне. – Ты – наше секретное оружие.
Я не могла не рассмеяться. Это был самый красивый комплимент из всех, что я получала за свою жизнь.
Вернувшись за стол, я почувствовала странное облегчение. Надо было гораздо раньше отдать Мерлину печати. Теперь недоверие казалось мне ребячеством. Коллам кивнул мне. Этим он, вероятно, хотел дать понять, что одобряет это решение.
– Хочешь пойти в кабинет воспоминаний вместе со мной и бабушкой? – поинтересовалась Элизьен, не успела я сесть. – Я хотела показать ей воспоминания Эльдорина и ее собственные.
– Я думала, ты помнишь! – сказала я бабуле. Не думала, что это хорошая идея.
– Я помню кое-что, – ответила она. – Но не все. К сожалению, у меня обычная человеческая память.
– Ты действительно этого хочешь?
Одно дело – вспоминать отрывки благодаря моим рассказам и остаточным воспоминаниям, вернувшимся через перо. Но переживание старых чувств, мыслей и эпизодов может быть очень болезненным. Все-таки человеческие воспоминания с годами меркли.
– Ты хорошо все обдумала?
Бабушка кивнула.
– Эльдорин был важной частью моей жизни, и сейчас я нахожусь в том возрасте, когда воспоминания становятся очень важны. Я хочу знать, что тогда случилось.
Вот в чем дело. Достаточно умно с ее стороны. Видимо, она решила воспользоваться тем, что Элизьен все еще чувствовала себя виноватой.
– Что ж, тогда, – начала я, помогая бабуле встать, – давайте покопаемся в прошлом.
С нехорошим предчувствием я двинулась вперед рядом с ними. Что увидит бабушка? Не будет ли это слишком больно? Хотелось бы я знать прошлое, будь я на ее месте?
Элизьен вела нас в кабинет воспоминаний так целеустремленно, будто готовилась к этому. Лембрар эльфов стоял у подножия лестницы, а рядом с ним на столе лежали несколько катушек с воспоминаниями. Значит, мои догадки оказались верны.
– Лучше тебе присесть, – сказала бабуле Элизьен. – Это будет нелегко, и я хочу заранее принести извинения. В те времена мне было непросто принять решение, но я считала, что так будет лучше. Для всех. Я хотела совершенно нового начала для Эльдорина и Ларимар.
Она бросила первую катушку в чашу. Я догадывалась, что мы сейчас увидим. Как и в первый раз, серебряная нить сначала сформировалась в скамью, а затем в двух человек, сидевших на ней. Бабушка держала Эльдорина за руку и всхлипывала.
Увидев себя в молодости, она поднесла руку ко рту, но осталась на удивление спокойной.
– Эдену хотелось вернуться, – тихо сказал Эльдорин. – Ему так хотелось вернуться, – тихо продолжил. – Но когда он отправился в путь, король остановил его и запер. Он сделал все возможное, чтобы сбежать. Мне так жаль.
– Это было так ужасно, – снова всхлипнула бабушка. – Они заперли и мучили ее. Ребенок и Гвин погибли. – Она промокнула слезы на щеках носовым платком. – Она ждала его до самой последней минуты.
Эльдорин приобнял ее одной рукой и притянул ближе к себе.
– Все окончилось бы гораздо лучше, если бы они никогда не встречались, – прошептал он.
– Они любили друг друга, – возразила бабушка. – Гвин была счастлива с ним.
– Мы тоже любили друг друга, – заметил Эльдорин, и в его голосе прозвучала грусть. – Но это не принесло нам счастья.
Тут моя бабушка зарыдала, и я взяла ее за руку. Нельзя было возвращать ей эти тягостные воспоминания. С другой стороны, они целиком и полностью принадлежали ей.
Словно завороженные, мы продолжали смотреть воспоминание.
– Бывают дни, – прошептала она, – когда я предпочла бы об этом забыть. Но это, – она смяла в руках носовой платок, – все еще больно. Но я рада проведенному с тобой времени.
Эльдорин опустился перед ней на колени и взял за руки.
– Я не могу остаться с тобой, – поспешно заявил он. – Я женюсь на Ларимар. Моя сестра просила меня об этом. Ларимар – будущая Верховная жрица, а Элизьен нуждается в ее поддержке. Если я соглашусь, Элизьен отпустит Эдена, иначе он погибнет в этом подземелье, – продолжил Эльдорин.
– Почему ты вернулся? – едва слышно спросила бабушка. – Почему сейчас?
Он вытер глаза ладонью.
– Мне нужно было увидеть тебя последний раз, – прошептал он и, поднявшись на ноги, притянул ее к себе. Он коснулся ее губ своими и потянулся за пером, что лежал в кармане брюк, продолжая целовать.
– Он сделал это, чтобы защитить тебя, – сказала Элизьен, и в ее глазах тоже блеснули слезы. – И чтобы исполнить наставление Мойры. Ты должна была забыть о нашем мире, чтобы дать Элизе ее имя.
Бабушка молча кивнула, и даже пока по ее щекам текли слезы, она была удивительно спокойной.
– Я благодарю тебя, – сказала она, – за то, что показала мне. Это много для меня значит. Я так удивилась, когда он вернулся. Я никогда не сомневалась в его любви, хотя все это было для меня непросто. Особенно когда с Гвин такое случилось… Я боялась, что он погиб. А потом он вдруг появился передо мной.
– Хочешь посмотреть еще одно? – мягко поинтересовалась Элизьен. – Ты имеешь право узнать, как сильно он тебя любил. Ларимар нравилась ему, и я была этому рада. Но любил он только тебя.
Бабуля отважно кивнула, хотя я предпочла бы избавить ее от того, что ей предстояло увидеть.
– Не знаю, сложилось ли бы все иначе, если бы я послушала Ларимар. После исчезновения Рубина наши отношения стали очень натянутыми, – сообщила королева. – У меня сложилось впечатление, что она забыла о сыне. Она никогда со мной не говорила о нем. Отказывалась даже искать его. Я считала ее жестокосердной и полагала, что она по-прежнему любит Дэмиана. Может быть, я просто завидовала, потому что она осмелилась вступить
