Сорок дней спустя - Алексей Доронин

С помощью радиостанции, которую они тоже прихватили у без пяти минут мертвецов, они поймали позывные каких-то спасателей из Академгородка. Туда они и направились. Добравшись до места, они увидели, что населенный пункт полностью обобран и покинут.

Но Убежище действительно было, и им удалось на него выйти. И их приняли, сделав для них огромное исключение. Правда, парень был сильно опечален, когда все продукты у него изъял на входе вместе дежурный пост ООП. Но никто не знал, что столько же еды и полезных ништяков он припрятал в одном подвале.

Вот туда-то он и собирался наведаться теперь. Борис не имел никакой специальной подготовки в деле выживания, кроме практики, зато ему фантастически везло, и все неприятности обходили его стороной.

Но в день удача от него отвернулась. Не успел он взяться за ручку, как во входную дверь постучали. Он еле успел снять плащ и знаками показать Роману, чтоб запнул гитару под диван и спрятал бутылку.

На пороге стоял никто иной, как Павел Ефремов - младший лейтенант ракетных войск, ныне четвертое лицо в Убежище, начальник караульной службы. Один без сопровождения - он знал тут каждый камень,

- Е-мое, знакомые все лица, - Расслабляетесь? Посижу с вами, посмотрю, как службу несете. Вы вот наверно думаете, мы в игрушки играем. А на вас, между прочим, ответственность за все убежище сейчас.

Снова потянулось время, только теперь халтурить было нельзя. Разницу между днем и ночью глаз уловить не мог, но биологические часы неумолимо отсчитывали свое, и в три часа утра спать всем хотелось зверски. Выручал только крепкий чай.

Но когда до конца дежурства оставалось двадцать минут, случилось нечто, что надолго вырвало их из привычного распорядка дня.

В абсолютной тишине за окном, к которой они привыкли настолько, что перестали ее замечать, раздался свист, а за ним отрывистый хлопок.

- Это еще что?.. - Роман, который стоял ближе всего к балконной двери, приоткрыл ее и высунулся наружу. Небо со стороны проспекта было раскрашено всеми оттенками зеленого.

- Ложись, баран! - не дожидаясь реакции, Ефремов ухватил бойца за шкварник и рванул к полу. Тот растянулся и, похоже, приложился мордой. Судя по хлюпанью - разбил нос. Все лучше, чем получить пулю в башку.

Мельниченко залег без чужого напоминания.

У Павла сразу возникло две версии относительно этих огоньков. Условно хорошая и плохая. Возможно, сигнал кому бы то ни было. А может, обманка для глупых часовых, которые вылезают и начинают высматривать: "а что это там?" И синхронно снимаются двумя-тремя меткими стрелками с СВД или даже "Тиграми" с разных позиций.

100-ваттная лампочка, закрытая 3-миллиметровой фанеркой обнаруживается с прибором ночного видения на расстоянии в километр.

Это было маловероятно, очень маловероятно. Но разве легче умирать, дрыгая ногами и разбрызгивая содержимое черепной коробки, если знаешь, что вероятность рокового выстрела была один к тысячи?

Павел поднес бинокль к глазам. И поморщился, когда тот же участок неба снова расцветился ядовито-зелеными всполохами.

"Три зеленых свистка", - вспомнил он старый анекдот.

Что же это? Спасатели прилетели? Уцелевших ищут?

Смешно. Какие спасатели, когда вокруг такая жопа... Все спасатели себя спасают. Скорее, сигнал к атаке для скопившихся вокруг сил врага. Нужно же им координировать действия отделений и рот без рации. Впрочем, это еще меньше походило на правду. Какие еще роты? Еще бы батальоны вспомнил. Тут не Берлинская операция. Постольку больше не собираются - не прокормиться. Да и если б чужаки каким-то чудом отыскали убежище, они постарались бы приблизиться к нему как можно тише. А эти зачем-то на таком расстоянии обозначили свое присутствие.

Страх, который защитники Убежища испытали двумя неделями ранее, когда в пяти километрах от города проехала по шоссе неизвестная группировка на бронетехнике, не прошел даром. С тех пор они замаскировали вентиляционные короба обломками, чтоб ни у кого не возникло соблазна прервать подачу воздуха в бункер, и укрепили шлюзовые камеры, сделав их защитой не только от радиации, но и от вторжения извне. Подземный переход, который на какое-то время служил местом размещения части укрываемых, теперь снова был покинут и приведен в первозданное состояние. Слишком уж слабым местом он казался.

Теперь Убежище было так просто не взять. Чего нельзя сказать о двух бедолагах-наблюдателях, составлявших его первую линию обороны.

Тем временем фейерверк сошел на нет, и над проспектом снова сгустился чернильный мрак. Но длилось это недолго. Еще через полминуты - Олег проверил по секундомеру - взлетела новая. На этот раз он увидел ее, яркую смазанную комету, которая взмыла в небо над обглоданными силуэтами домов и брызнула искрами как бенгальский огонь. С минуту она разбрасывала сполохи зеленого пламени, а потом все опять погасло.

Они ждали, замерев. Прошло не меньше трех минут в абсолютной темноте, прежде чем Павел позволил себе приподняться. Облокотившись на подоконник бывшей лоджии, на которой все еще стояли кадки с замерзшими бегониями и живым деревом, он чуть отодвинул фанерный лист, заменявший выбитое взрывом стекло.

Павел припал к окулярам прибора. И как раз в этот момент на темно-зеленом фоне появилось размытое молочно-белое пятно. Свет был не таким ярким, как от вспышек сигнальных ракет, но стабильным и ровным. И Ефремов готов был поклясться, его источник находится примерно там же, откуда недавно запускали "салют". ([Author ID0: at Mon Mar 30 10:59:00 2009 ]марк[Author ID0: at Wed Feb 25 15:25:00 2009 ]а)

Взгляд лейтенанта задержался на силуэте трехэтажного панельного здания метрах в пятистах от них. Он узнал его сразу. Школа. Такая же заброшенная, как тот дом, где коротали часы они, но не в пример лучше сохранившая. И сейчас в одном из окон горел яркий фонарь. Луч был направлен вверх под углом градусов в тридцать, вонзаясь в низкое небо.

Он успел заметить, что здание было выбрано не случайно, а со знанием дела. Со всех сторон его окружал школьный сад. Когда-то тут росли дикие яблони, но теперь от них остались одни палки. Через этот пустырь незамеченным не подберешься.

"Похоже на приглашение встретиться и покалякать о делах наших скорбных", - предположил Павел. - Или засада? Есть так, то очень уж глупая. Ладно, пусть у Борисыча голова болит".

- Сидим тихо, по комнате не бегаем, - не поворачиваясь, бросил он бойцам, которые и без команды застыли как статуи, не поднимаясь над линией подоконника, - Вдруг у них там снайпер. Или пулемет.

Хотя сам в это слабо верил. Снайпер, если бы он держал их на прицеле, воспользовался бы случаем и снял бы этого дуралея. А потом была бы атака.

Он схватил трубку армейского полевого телефона. Рядом на столике до сих пор валялся обычный домашний, и даже шнур был воткнут в розетку.

- Наблюдательный пункт, что у вас там? - сонный голос дежурного на том конце провода был раздраженным. Они давненько не объявляли тревогу, и "внизу" успели отвыкнуть.

- Это Ефремов. Наверху посторонние, подают световые сигналы ракетами. Похоже, хотят связаться с нами. Оповестите Сергея Борисовича.

- Ждите. Сейчас разбужу. Ух и злой он будет...

- Да быстрее, блин! - раздраженно бросил лейтенант. - Бегом беги, а то тут они тут, кажись, Новый Год отмечать собрались. Демаскируют нас на хрен.

За те пять минут, пока в Убежище решался вопрос об отправке группы на переговоры с пришельцами, сигнал повторился еще раз.

*****

Через четверть часа сам Демьянов "в силах тяжких" выдвинулся навстречу пришельцам. С ним был оперативный отряд гарнизона убежища численностью пятьдесят семь человек, в который входили самые боеспособные, испытанные еще во время спасательной операции бойцы. Каким же далеким прошлым это теперь казалось...

Карабкаясь по лестнице запасного выхода вместе с отборными бойцами, майор пытался постичь логику неизвестных гостей. Те явно знали об Убежище, или, по крайней мере, о том, что здесь есть нечто большее, чем кучка уцелевших. Но вместо того чтобы организовать скрытное наблюдение, они раскрывали себя почем зря. Широкий жест, который вроде бы должен говорить о мирных намерениях. Или о том, что гости успели все разведать и узнать. А насчет намерений... кто знает? Время такое, что доверять можно только себе, да и то с оговорками.

К тому же пришельцы раскрывали не только себя. Своими фейерверком они показывали, что здесь в районе остались не только замерзшие покойники, а это был совсем нежелательно. Хоть Академгородок и выглядел покинутым, вокруг вполне могли бродить опасные гады. Звездюлей за этот первомайский салют им надо дать, будь они хоть красный крест с полумесяцем.

Хотя был ли другой способ связаться с убежищем, не зная, где точно оно находится?

Как бы то ни было, риск был обоюдным. Пришельцы тоже поставили себя под удар, пытаясь привлечь их внимание. А значит, не меньше в них нуждались, и об этом на переговорах следовало помнить.