Раздвоение ВВП:как Путин Медведева выбрал - Андрей Колесников

– Давайте вспомним: совсем недавно далеко не все и не до конца понимали, какое значение может иметь эффективная социальная политика для экономики, для страны в целом, для общества. Она по-прежнему воспринималась как собес со всеми его унылыми атрибутами, и по сравнению с такими заманчивыми и интересными понятиями, как финансовые активы, экспорт природных ресурсов, нефти, газа, выглядела непривлекательно, безнадежно отстало. – Владимир Путин отвлекся от написанного текста: – Этим никому не хотелось заниматься! Скучной работа считалась. Но как я уже однажды говорил, на самом деле это самое главное для всех уровней власти и управления.

Картина, которую рисовал Владимир Путин, была и правда ужасной. Трудно было поверить, что еще пару лет назад мы жили в мире, где «многие говорили правильные слова на митингах и призывали к активным действиям, и многие аплодировали им в правильных местах, но жизнь людей и состояние социальной отрасли от этого годами не менялись. Даже в начале 2000-х годов смертность населения значительно превышала уровень рождаемости, школы и больницы продолжали ветшать, а по-настоящему качественное здравоохранение и образование было доступно лишь людям с высокими доходами у нас в стране, а у кого доходов побольше, те вообще предпочитали выезжать в ближнее или дальнее зарубежье… Приток новых кадров в школах и поликлиниках практически остановился, а компьютер и тем более Интернет в школе оставались запредельной мечтой, тем более для сельской местности…»

Все изменилось в 2005 году, и если судить по докладу, то до неузнаваемости.

– Нам не просто удалось решить целый ряд социальных и экономических проблем, – заявил Владимир Путин, – мы смогли, причем по самым принципиальным позициям, вернуть доверие к власти.

Дмитрий Медведев в своем докладе более чем развернуто отчитался о достигнутых результатах, и я обратил внимание на то, что Владимир Путин буквально конспектирует его доклад. Президент писал временами, по-моему, лихорадочно быстро.

Дмитрий Медведев между тем говорил о том, что «страховой полис должен стать универсальным документом для получения медицинской услуги любого уровня, и, соответственно, медицинская страховка должна стать главным финансовым источником для получения средств лечебным учреждением или организацией, ровно так, как сегодня работает родовой сертификат». Стало по меньшей мере понятно, что имел в виду Игорь Шувалов.

Кроме того, мы уже не в первый раз услышали, что надо отказываться от проектов панельных домов 60-70-х годов и что человек достоин того, чтобы жить в своем доме.

Впрочем, и господин Медведев не удержался напоследок от того, чтобы вспомнить о приятном:

– Не скрою, что, когда работа только начиналась, нередко приходилось слышать скептические оценки: мол, эти проекты – популизм чистой воды, способ на какое-то время законсервировать ситуацию, поддержать социалку на плаву, а то и просто предвыборный пиар власти. Сейчас ситуация иная, она даже в эмоциональном плане другая стала.

После этого больше часа выступали министры, отвечающие за профильные нацпроекты. Толковей, то есть короче всех, выступил министр образования и науки Андрей Фурсенко. Он говорил о том, что надо будет сделать в его ведомстве, и получалось, что делать надо все, по сути, с начала. В докладе господин Фурсенко ссылался на мнение экспертов.

Министр социального развития и здравоохранения Татьяна Голикова ссылалась исключительно на куратора нацпроектов Дмитрия Медведева. Министр регионального развития Дмитрий Козак, в свою очередь, ссылался только на мнение Владимира Путина.

И наконец в докладе министра сельского хозяйства Алексея Гордеева, у которого только вчера был день рождения (и по нему это было видно), мелькали ссылки в совершенно равной пропорции и на Дмитрия Медведева, и на Владимира Путина.

Политически грамотно обратился к собравшимся глава «Газпрома» Алексей Миллер, который рассказал о реализации нового нацпроекта – газификации всей страны:

– Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые участники заседания!.. Программа выполнена! Работа будет продолжена!

Владимир Путин не записал, если не ошибаюсь, ни одного слова докладчиков и вообще на глазах становился все более мрачен. Он слушал, скрестив руки на груди, чего за ним вообще трудно было припомнить. Похоже, бесчисленные успехи нацпроектов в различных областях народного хозяйства утомили его. Возможно, он надеялся, что можно будет ограничиться тем, что на эту тему выскажется только он. Но собравшиеся с наслаждением продолжали раскрывать эту тему.

С места выступил и Сергей Миронов, который, несмотря на то, что выборы в Госдуму давно закончились, предложил подумать над системой беспроцентного кредитования молодых семей и над системой строительных сберкасс.

– А главное – необходимо, чтобы государство сформировало госзаказ на семейные ценности, – отметил он.

Для этого предстоит создать общественные советы на телевидении (американская мечта российских депутатов) и вернуть звание «Мать-героиня» (советская мечта российских депутатов).

– Я лично не сторонник расширения нацпроектов. – заявила губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко. – Но культура!.. Она действительно требует поддержки!

Владимир Путин напоследок высказался еще раз. Я ожидал, что наконец-то он скажет что-то такое, из-за чего тут все собрались за три дня до выборов.

И он сказал, но совершенно не то, что я ожидал:

– Гору застарелых проблем нам удалось сдвинуть с мертвой точки. Но я не разделяю оптимизма тех, кто говорит, что мы решили эти проблемы. Мы пока их не решили, только сдвинули с мертвой точки. Мы не разгребли эту гору.

Господин Путин неожиданно смазал бенефис своего преемника.

Судя по всему, он собирался сказать что-то другое. Но общее победоносное настроение не только не увлекло его, но и заставило противоречить самому себе: ведь вначале он тоже говорил о триумфальном возвращении доверия к власти, которое случилось исключительно благодаря реализации нацпроектов.

Господин Путин ничего не сказал и о том, что нацпроекты будут преобразованы в госпрограммы. Вдруг оказалось, что, действительно, ничего же такого не сделано. Ну, вложили деньги в социалку. В общем-то, и все.

Таким образом, господин Путин сам поставил крест на жизнеутверждающем завершении предвыборной программы своего кандидата. При этом кандидат в президенты совершенно не казался расстроенным.

Создалось такое впечатление, что за три до выборов они совершенно расслабились и могут позволить себе говорить то, что считают нужным. Просто потому, что уверены: все, что должно случиться 2 марта 2008 года, уже случилось.

Рассмотренные претенденты

глава 4

В последний день августа 2005 года президент Владимир Путин в своей сочинской резиденции «Бочаров ручей» принял министра обороны Сергея Иванова, который рассказал ему о том, как высока нынче боеготовность российских вооруженных сил. А журналистам министр обороны рассказал, как правильно делать бутерброд из огурца с черной икрой и какова судьба главкома ВМФ адмирала Куроедова.

Министру обороны хорошо было в Сочи. Густо ионизированная атмосфера «Бочарова ручья» расслабляюще действовала на господина Иванова.

– Что на вас произвело самое сильное впечатление на учениях объединенной системы ПВО России, Армении, Белоруссии и Таджикистана? – прямо спросил я министра.

– Самое сильное? – задумался господин Иванов. – Арбузы – это понятно, сезон в разгаре. А, килька! Потрясающая, невероятная там килька! Я этот вкус с детства помню! Этот нежный вкус кильки.

Он выжидательно посмотрел на меня, словно сомневаясь, в состоянии ли я поддержать разговор.

– Не в томатном ведь соусе, да? – наудачу предположил я. – Другая совсем.

– Да! – воодушевился министр. – В этих, больших таких.

– Круглых консервных банках! – и в самом деле вспомнил я.

– В них! И вот в Астрахани я снова попробовал кильку… Чудесно! В Астрахани было чудесно.

– И икры, конечно, попробовали?

– Только не просто икры. Вы знаете, как надо есть икру?! – возбужденно заговорил Сергей Иванов. – Берешь кусочек черного хлеба, тонкий срез огурчика… но не такого, не из теплицы (поморщившись, он кивнул куда-то направо. – А. К.), а такого!.. с пупырышками, живого… И на него – тонким слоем… икорочку… черную.

Я уж не стал расстраивать министра вопросом о степени боеготовности систем ПВО перед угрозой атаки вероятного противника. Это было бы слишком жестоко сейчас.

– И запиваешь это все…

– Чайком, чайком, – остудил он меня.

– С чем? – спросил кто-то, все еще надеясь на интерактивную искренность министра.

– С конфетой «Тузик», – неожиданно с вызовом ответил министр.

– Да таких нет, – недоверчиво произнесла юная сочинская журналистка.