Общий враг - Павел Мамонтов

А главное, первые разведчики родились ещё на Внешней Земле и не имели особых способностей: не могли видеть в темноте, плохо чувствовали магию, зато были чрезвычайно подвержены её воздействию. Большинство бойцов из «Первого призыва» погибло. Но они позволили накопить Разведке бесценный опыт, которым воспользовалось уже второе, моё, поколение разведчиков.

На зеркально отдраенном паркете плечом к плечу стояли сорок разведчиков. Лучшие. Отобранные специально для семинара, проводимого Сэнсэем. Все в белых кимоно – дань традиции, – лица довольные, стойка расслабленная, тренировка ещё не началась, кто-то переговаривался внутри строя. Перед ними, в потоке света, стоял сам Сэнсэй.

– Ахромеев, быстрее в строй, не задерживайся! – раздался его окрик.

Я в ответ только улыбнулся, зашёл в раздевалку, выгнав оттуда несколько зевак, быстро переоделся и вернулся в зал.

Я встал в строй – второе место справа во втором ряду. Сразу за Серёгой Матвеевым. Сергей погиб в прошлом году, ничего не исправишь, его место занято незнакомым мне разведчиком, и я тоже занял своё. Взрослые мужики, битые разведчики, некоторым уже за двадцать пять перевалило, а стоим, улыбаемся, как юнцы перед девушкой.

Сэнсэй медленно прошёл вдоль рядов, казалось, заглянул каждому в глаза.

– Тоё!!! – резкий выкрик хлестнул по ушам и задел что-то внутри. Правый кулак Сэнсэя взметнулся вверх.

– Тоё!!! – выдохнул-выбросил строй в ответ. Разведчики в едином движении повторили жест наставника.

– Ну что? – весело крикнул Сэнсэй, голос его облетел весь зал. – Теперь побегаем?

И сам побежал, задавая темп остальным.

Через час бега, после упражнений на ускорение, Сэнсэй приказал остановиться.

– Теперь поработаем, – сказал он спокойным, ни капли не запыхавшимся голосом, будто и не тренировался вместе с нами. Сэнсэй начал выкрикивать фамилии. Те, кого он называл, выходили из строя.

– Осипов.

Мой старый друг Виталик. Человек с идеальной фигурой. Русоволосый, чуть ниже меня ростом.

– Волобуев.

Крупный парень, коренастый, невысокого роста, со здоровенными покатыми плечами. Из пятого батальона, зовут то ли Боря, то ли Жора. А вот кличку помню, она у него подходящая – Вол.

– Шамилов.

Рустам, высоченный парень, за два метра, с рыжей копной волос и длинным горбатым носом.

– Уфимов.

Данила Уфимов – самый молодой из нас. Выносливый, сильный, но с Сэнсэем ещё не тренировался по-настоящему.

– Емелин.

Этот чуть ли не выбежал из строя. Черноволосый, жилистый, быстрый и подвижный, чем-то он напоминал Рикки. Звали его Никита, был он из первого батальона. Прозвище носил – Шмель. Иногда его дразнили Шмелёк, но таких было немного.

– Ахромеев.

Ну и я. Все мои сто девяносто два сантиметра роста и девяносто килограммов веса. Параллельно я отметил, что группа подобралась хорошая, интересная и разносторонняя. У каждого есть свои слабые и сильные стороны. Похоже, наставник решил провести интересный урок, во время которого каждого ученика ткнёт носом в его… кхм, собственные ошибки. А остальные будут смотреть и тоже учиться.

– Шесты, – наш тренер указал на стеллаж, на котором лежали двухметровые палки.

Разобрав «оружие», наша компания вшестером встала полукругом. Мы с Виталиком, не сговариваясь, замкнули фланги. В центре строя стоял Данила.

Вшестером мы сомкнулись, подровнялись и начали надвигаться на тренера, одиноко стоявшего в центре зала, ощетинившись длинными, гладко отполированными палками.

Первым не выдержал Данила, когда Сэнсэй, до которого оставалось метра три, нагло повернулся боком и выставил левую ногу вперёд. Данила ударил шестом, но, вместо того чтобы попасть по цели (подбить ногу), шест пролетел мимо, а нога странным образом убралась. Данилу же отбросило на остальных парней. Строй сломался. Вол и Шамилов кинулись атаковать Сэнсэя, который, как они полагали, оказался в невыгодном положении. Виталик тоже рванулся вперёд, заходя сбоку на своего учителя.

Сэнсэй в это время прорвался в ближний бой к Емелину и Шмелю, тот попытался набрать дистанцию и ударить, но не успел. Я хотел было достать Сэнсэя, но его от меня уже закрывали спины Вола и Шамилова. Мой наставник легко толкнул Шмеля и подсёк его правую ногу, Шмель рухнул точно на Данилу, который уже лежал на полу. В образовавшуюся кучу с ходу врезались Вол с Рустамом, частично перелетев через неё. А Сэнсэй отошёл подальше от шевелящейся груды тел, пригнулся, пропуская удар Виталика, легко обошёл его и одновременно подцепил ему ногу. Тогда же я попытался ткнуть своего учителя шестом из-за плеча поднимающегося Рустама, не достал, увидел, как Виталя потерял равновесие, но не упал. Сэнсэй же никого атаковать не стал, отошёл на пять метров и остановился, невозмутимо взирая на нас.

– Стоять, – рявкнул я и чуть ли не дёрнул за воротник Рустама. Мгновением позже такой же крик издал Виталик. Упавшие поднялись, строй собрался.

– Кто первым выйдет из строя, тому затылок проломлю, – мрачно пошутил Виталик, он, похоже, разозлился не на штуку.

Всё повторилось снова: шестеро человек с палками идут на одного, – медленное сближение, шаг за шагом.

Так продолжалось, пока учитель не атаковал сам.

Рывок в одну сторону, на фланг на Виталика, и плавное, будто смазанное, движение к центру на Шмеля с Данилой. Сэнсэй смог увернуться от нескольких шестов, бивших по нему тупыми, но всё же очень опасными (никто не церемонился и не пытался ослабить удар) концами. И снова прорвался в ближний бой, но на этот раз мы успели перестроиться. Рустам и Волобуев развернулись, я был за ними, на другом фланге маячил Виталик. Мы слитно ударили, причём по разным уровням, но достать своего учителя всё равно не смогли. Наш противник двигался плавно, будто перетекал из одного положения в другое, но всё равно очень быстро, а ещё он предугадывал все наши намерения. Что это было, опыт или магия, не знаю, но голову свою я старался держать «пустой» – не позволял задерживаться мыслям о том, куда нанесу удар. Виталик ударил снизу, чуть присев параллельно полу. Вол – тоже снизу горизонтальным ударом на уровне бёдер. Шамилов бил колющим точно в грудь. А я ударил сверху наискось. Изо всех сил, как алебардой, целя в спину или плечо. Вот она, спина в сером выцветшем кимоно, казалось, ещё чуть-чуть – и древко опустится на неё, но вместо этого – только сухой треск.

Мой шест столкнулся с шестом Шамилова, Виталика развернуло, его оружие, не встретив сопротивления, полетело дальше, увлекая за собой хозяина, а Вол просто не удержался на ногах. В последний момент я успел заметить руку в знакомом кимоно, мелькнувшую над затылком Волобуева. Железные пальцы нежно, почти ласково коснулись его затылка и шеи, но этого было достаточно.

Шест заскользил в руках, я пытался вывести его на более удобную дистанцию боя, когда на меня натолкнулся Шамилов, а потом согнулся, держась за живот.

Я отступил на шаг, ударил шестом косо, снизу вверх, одновременно с движением корпуса выбросил вперёд правую ногу – между своих выбывших из строя соратников.

От шеста Сэнсэй уклонился, а удар ногой принял на железные мышцы пресса и чуть довернул туловище. Меня вынесло вперёд энергией собственного удара, и я упал, споткнувшись о кого-то из лежащих на паркете, но перед этим в «полёте» успел ткнуть шестом куда-то назад – вроде попал. Погасив падение, мягко сгруппировавшись, я перекувыркнулся и, не вставая с колен, горизонтально махнул шестом.

Сэнсэй подпрыгнул, а мой шест с глухим стуком ударил в голень Шамилова, всё ещё державшегося за живот. Рустам вскрикнул и повалился на бок.

Через меня перепрыгнул Виталик, его шест вращался, выписывая замысловатые узоры, так что очертания его смазывались. А мой наставник просто отступил назад и махнул рукой, Виталя вскинул ногу, будто поскользнулся, и упал.

Я рывком встал с коленей, но меня опередил Шмель, а за ним бежал, подволакивая ногу, Данила.

– Постой! – успел крикнуть я, Шмель остановился, но это не помогло.

Сэнсэй продолжал так же стоять на месте, просто провёл двумя пальцами вертикальную волнистую линию, и Емелин согнулся, приседая на корточки, как будто его ударили в солнечное сплетение. Отчасти так оно и было.

А Данила не нашёл ничего лучше, кроме как нападать в одиночку, даже попробовал применить какой-то ложный замах. Сэнсэй сделал плавный шаг, «перетёк» вперёд, поймал разгоняющуюся палку, чуть довернул и отправил молодого разведчика в свободное падение.

И вот тут я не упустил момента. Толчок обеими ногами, прыжок и удар с разворотом прямо в воздухе. Я бил на силу, неважно, куда придётся удар, пусть даже на середину шеста, – всё равно снесёт одной только массой.

Сэнсэй, стоя ко мне полубоком, вдруг развернулся на месте, выбрасывая назад ногу. Навстречу мне. Я, как и мой учитель несколькими секундами ранее, напряг пресс и довернул корпус, пытаясь ослабить удар. Твёрдая как камень пятка вонзилась куда-то между диафрагмой и печенью. Я выдохнул сквозь зубы, сбавляя боль. Меня развернуло, и я врезался в спину Сэнсэя.