Гордый - Марика Крамор

– Мы все сделаем, все-все. Все что нужно, – вторю сама себе. – Не плачь, моя хорошая.

Тонкие руки обвивают шею, Лида прижимается ко мне крепко и кладёт лоб на плечо. Со всеми эти стрессами она очень похудела.

– У меня и так щадящий режим! Минимум времени в телефоне, компьютере! – голос ее срывается на крик… крик души… – Я и так стараюсь изо всех сил! Вместо статей в интернете и книг слушаю информацию в аудио-форматах! И на лекциях максимально сосредоточена! А тут вот это!

Беда, конечно, невообразимая. Лида горела мечтой учиться на программиста. Основные сложности с глазом, как мы думали, остались в прошлом, и сестрёнка поступила на факультет кибернетики.

– После операции ещё долгое время будет длиться восстановительный период. Наблюдение, консультации. Операция-то сама быстрая. А вот швы снимают месяцев через девять-двенадцать. Как пойдёт.

Лида уже слегка успокоилась и теперь выдаёт информацию четко, ровными порциями бесстрастным голосом.

– Капец, да? – единственный проблеск эмоций в темном взгляде. – Представляешь? Через год швы только снимут!

– Зато все будет хорошо потом. И зрение не будет ухудшаться, – беру ее ладони в свои.

– Угу, – логичный ответ заставил Лиду слегка поморщиться и добавить скептицизма, – очень бы хотелось.

– Лид, не нагнетай. Лучше подробности расскажи по операции.

– Сутки в палате, это после операции. Потом домой. Две недели каждую секунду мази, капли, – слегка преувеличивает, вздыхаю. – Антибиотики, куда ж без них. До операции полное обследование. У меня глазное давление, сама знаешь, не радует. Могут возникнуть сложности. Я полистала в интернете: есть шанс пройти по квоте. Но это не быстро. Желающих много, а донорский материал и свободные руки врачей ограничены.

– А как срочно нужна операция? – заглядываю Лиде в глаза, концентрируя внимание на замутнённой части.

– Подождёт, – бросает почти равнодушно сестра и поднимается на ноги, тащит за собой.

– Ли-ид, – тяну осуждающе, ее слёзы – как нож в сердце. – Я же серьезно.

– Ну как очередь по квоте подойдёт, – отводит прибитый взгляд.

– Значит, в клинике сделаем!

Называет диапазон цен, и я мигом просчитываю мысленно, сколько работы ещё смогу взять до конца месяца. Блин. Все равно оперативно не соберу столько, сколько нужно.

Ладно. Небольшие сбережения есть. Подумаю, что можно сделать. Разберусь.

Лида отходит к окну, укладывает ладони на подоконник. Выглядывает во двор.

– Я думала, скоро смогу вернуться к плаванию, – вздыхает обреченно. – Но нет. Теперь уже точно.

Как же за неё больно. Короткий несчастный случай, а последствия тянутся уже давно.

Неслышно приближаюсь и обнимаю ее со спины. Лида тут же порывисто стискивает мои пальцы.

– Не волнуйся. Мы сделаем все, что нужно. Если захочешь – вернёшься в свое плавание потом. Жизнь такая штука… может, потом ты сама не захочешь.

– У-гу, – мычит себе под нос.

– Лид. Может, ну эту общагу? Возвращайся домой?

– Да нормально там. Девочки… почти хорошие.

– Ты мне никогда не мешаешь. Ты же знаешь…

– Да. Знаю. Ты сегодня дома не ночевала? – переключает тему.

– Приехала поздно.

Вообще, мы с сестрой довольно близки, но глубокие откровения о личной жизни обычно обходят нас стороной.

– Замуж-то ещё не выходишь? – зачем-то добавляет иронию в голос.

– Нет. Ты первая узнаешь об этом.

– А то у тебя телефон почти разрывается, – кивает на подоконник.

Ой, я совсем забыла, что оставила мобильник здесь. Не унесла вчера в спальню. Только звук выключила.

Экран подсвечен, и на нем красуется имя Градовского.

Внезапно вызов обрывается, и я пониманию, что Гордей звонил уже три раза. Неугомонный.

Усилием воли я гашу всплывающие в памяти отрывки нашей ночи. Помимо воли по телу прокатывается волна возбуждения.

– Ну хоть имя твоего ухажёра буду знать. Пойдём, – Лида оборачивается и обнимает меня в ответ. – Так и быть, завтрак тебе приготовлю. А то ты, как всегда, забудешь себя покормить.

Глава 19

– Извините. Я не тороплюсь, – осторожно бросаю в сторону водителя. Этот лихач так быстро и неаккуратно водит, что я практически вцепилась в сидение. – Можно ехать немного помедленнее.

Машина чуть замедляет ход, а я облегченно выдыхаю.

Как же я сегодня устала. Весь день на ногах. Мы с Лидой съездили в пару клиник, как и вчера. Решили проконсультироваться с разными врачами. Все как один твердят:

– Сквозная кератопластика. Без вариантов.

(Кератопластика – операция по пересадке роговицы: роговица полностью или частично заменяется донорским трансплантатом. – Прим. автора).

Лида расстроилась ещё больше. Я как могла старалась ее поддержать. Решили мы начать с выбора клиники и врача: так мне проще будет ориентироваться на необходимую сумму, а Лиде – морально подготовиться к операции. Ещё вчерашняя школьница, сегодня сестрёнка уже планирует, как будет догонять свою группу по успеваемости и как сможет закрывать долги по учёбе.

Уже не первый раз за последний год она заикается о подработке, на что я четко и строго отвечаю ей «нет». Но сама понимаю, если Лида вобьет себе в голову, что она обуза, то станет действовать более решительно. Пока мне удавалось выходить из споров победительницей просто потому, что сестрёнка внутренне разбита и не уверена в себе. Уже достаточно долгий промежуток времени.

А ещё утром я успела ответить на запрос клиента: ужин сегодня. Я до сих пор испытываю жгучее волнение, когда соглашаюсь на очередную встречу с «новенькими». Но мысленно стараюсь себя одёргивать: это мой собственный выбор. Вечер прошёл гладко, Михаил оказался средних лет мужчиной в старомодных очках в роговой оправе и с полысевшей по бокам шевелюрой. Он привёз меня на встречу одноклассников. Честно признаться, это был самый мой необычный вечер. Деньги у Михаила водились, зато с женщинами давно проблемы. И он решил таким вот удивительным способом утереть нос всем, кто много лет назад смеялся над ним в школе. В общем, присутствие на «собрании» наградило искренней улыбкой.

Такси вызвала себе сама, и не бизнес-класс, к которому я, положа руку на сердце, уже успела привыкнуть, а самое обычное – эконом. Мне ли шиковать?

Доехав до дома, устало открываю дверь, медленно проворачивая ключ в замке. Прохожу в тишину и безмолвие родительской квартиры: оказывается, одиночество можно потрогать руками. Нет, все-таки нужно уговорить Лиду вернуться, скучаю я без неё, да и переживаю очень: как она там без меня?! Тем более что сейчас моё присутствие ей нужно больше, чем когда-либо.

Сбрасываю туфли и ступаю на прохладный пол. Оооо… блаженство. Гудящие ноги однозначно благодарят меня.

Медленно плетусь в ванную мыть руки. Сразу смываю и