Формула ЧЧ - Эмиль Офин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тот вечер на Центральной площадке лагеря было особенно шумно и весело. Яркий костер выхватывал из темноты большой круг, отблески пламени играли на красном туловище чудесной машины, которая вместе с пионерами приползла на Большой сбор. Теперь она отдыхала в тени живой изгороди, опустив на землю могучий хвост.
Механик Григорий Иванович (впрочем, ребята уже называли его дядей Гришей) сидел на почетном гостевом чурбачке. Он раскурил свою трубку, вытянул поудобнее ноги в кирзовых сапогах и спросил:
— А есть ли у вас в лагере велосипеды?
— Есть! Есть! — хором ответили ребята.
— А вы горевали, как бы поскорее расчертить поле. — Григорий Иванович вытащил из-за голенища большую отвертку и начал чертить ею на песке. — Смотрите, вот багажник велосипеда. К нему привязываем проволокой пионерский посох, чтобы он торчал дальше заднего колеса, вроде хвоста. На этот хвост подвешиваем какое-либо старое ведро или другую подходящую посудину с раствором мела. В днище делаем небольшое отверстие. Велосипед идет — сзади остается белая линия. И быстро и просто.
Ребята радостно загалдели. Володя встал.
— Слушай мою команду! Разметку поля поручаю пионеру-инструктору Боре Атаманову. Как ты думаешь это организовать, Боря?
Боря тоже встал, поправил на шее пионерский галстук и сказал солидно:
— Я создам два звена — Замешивающих раствор и Доливающих раствор. Звеньевыми назначаю Веронику Звонкову и Екатерину Малинину.
— Есть быть звеньевыми! — быстро и весело ответили Катя с Верой.
— Подготовку и разметку поля, — продолжал Боря, — поручаю лучшим велосипедистам дружины, пионерам второй ступени Геннадию Колечкину и Петру Быкову. Смотрите у меня, чтобы линии были — в струнку! — И он вдруг для чего-то засвистел по-щеглиному.
Григорий Иванович смотрел на пионеров, попыхивал трубкой, слушал и улыбался.
— Дядя Гриша, может, вы, наконец, расскажете, как получилось, что вы приехали к нам? — спросил Володя Ковальчук.
— Отчего не рассказать. Знаете пословицу: «Что посеешь, то и пожнешь». Вы насобирали нам металл на целый трактор, а мы пригнали этот трактор вам на подмогу.
Все повернулись и недоверчиво посмотрели на огромную красивую машину.
Раздались удивленные возгласы:
— Неужели она сделана из нашего железа?
— Из ржавого?
— Из перепутанной проволоки?
— Из разных обломков?
— Так быстро!..
Григорий Иванович засмеялся.
— Ну, может быть, не из вашего именно. И может быть, не так быстро. Хотя вообще-то у нас металл не залеживается. Вот вы боретесь за право называться «Отряд — спутник семилетки». И мы хотим выполнить семилетний план в пять лет. Так что тут прохлаждаться не приходится.
Валька Спицын поднял руку.
— Можно, я спрошу? А как же вы узнали, что до Большого Спортивного воскресенья остается только два дня, и про ямки, что их надо выкопать именно девяносто? Нет, дядя Гриша, здесь что-то не так.
Действительно! Все ребята были удивлены. Но Григорий Иванович сказал:
— Позвольте… На собрании мы единогласно решили послать нашу новую опытную модель «ГЭБ-РЛР» сюда, к вам. Этим мы, как говорится, убиваем двух зайцев: проведем испытания машины в природных условиях и вам окажем помощь. Не могли же мы, в самом деле, оставить без ответа ваше письмо.
Пионеры ещё больше удивились. Начали переглядываться, перешептываться:
— Какое письмо?..
— Как это — какое? Да вот оно.
Григорий Иванович достал бумажник, вынул из него конверт и пнул сапогом в костер, отчего огонь так и взвился.
— Во-первых, адрес: «Машиностроительный завод. Всем рабочим и директору». Не слишком точно, но все же почта доставила. Теперь читаю письмо:
«Здравствуйте, товарищи рабочие и товарищ директор!
Я хотя и не собрал металлического лома, но я не виноват, я старался, даже нарушил Пятое правило и прополз мимо часовых, а нашел только одну бомбу. Но саперы увезли её и взорвали, и я не знаю, осталось ли от неё сколько-нибудь железа и попало ли оно на завод. Зато наши пионеры набрали очень много. Вы же сами написали — на целый трактор. Пусть бы этот трактор приехал к нам. У нас 23 августа — Болшое Спортивное воскресенье, а футбольное поле все ещё в колдобинах и надо выкопать 90 ямок для скамеек. А то приедут учительницы и мамы, и им не на чем будет сидеть. И это будет три раза нехорошо для нашего отряда.
Помогите нам, пожалуйста.
С пионерским приветом
Рядовой Лесной Республики».
Григорий Иванович кончил читать. Стало слышно, как потрескивают ветки в костре.
Все смотрели туда, где между Катей Малининой и Володей Ковальчуком сидел маленький Клим.
— Между прочим, ребята, — продолжал Григорий Иванович, — посмотрите на буквы, которые написаны на дверках машины. ГЭБ — означает: гидравлический экскаватор-бульдозер, а РЛР — Рядовой Лесной Республики. Так рабочие решили назвать нашу новую машину в честь вас и многих других пионеров, которые помогают строить хорошую жизнь.
Разноцветные флаги полощутся, хлопают на ветру. Скамейки вокруг футбольного поля заполнены зрителями. Это колхозники, рабочие Машиностроительного завода, преподаватели, мамы и папы. Вот две молодые женщины в красивых платьях сидят недалеко от новых ворот, выкрашенных в черно-белые полоски. В воротах стоит вратарь. Не беда, что он мал ростом, зато смышлен и ловок. Да и не один ведь он защищает ворота. Впереди надежная защита — его товарищи, рядовые Лесной Республики.
КНИГА ТРЕТЬЯ
Форпост Зоркий
Глава первая
ПЛЕМЯННИК
Мальчик сопротивлялся молча. Но возле самого отделения милиции он вдруг закричал: «Пустите!..» — и, вытягивая из воротника полинялой футболки тонкую шею, попытался укусить руку милиционера. Из толпы вынырнул остроносый парень в клетчатой кепке, с папироской, зажатой в мелких белых зубах.
— Кто дал право издеваться над ребенком?
Он огляделся, ожидая поддержки, и не ошибся. Сразу раздалось несколько голосов:
— Ну, чего к малышу пристал?
— Нашел под силу!
— Руки ломать — это они умеют!
— Никто ему рук не ломает, граждане. А наказать его следует. Он хотел вырвать сумку у женщины в магазине.
И милиционер втолкнул мальчика под арку высоких ворот.
* * *В конце длинного коридора за дверью с надписью «Оперуполномоченный» сидел, ссутулясь над письменным столом, молодой лейтенант в очках.
Мальчик сразу сник. Исподлобья косясь на лейтенанта, отошел к окну, устало присел на табурет, вытирая ладонью вспотевшее лицо. Оно было покрыто синяками и ссадинами.
— Встать! Не в гости пришёл.
Пока милиционер, пристроившись у края стола, писал рапорт, лейтенант хмуро смотрел поверх очков на мальчика — узкоплечего, худого, растрепанного, обутого в тяжелые рабочие ботинки, которые были ему явно велики.
Пробежав глазами рапорт, лейтенант отпустил постового. Потом вынул из стола папку, сердито зашелестел в ней бумагами.
— Вот пожалуйста: ровно неделю назад в трамвае залез кому-то в карман, а теперь — подымай выше! Грабеж! Сумку хотел вырвать. Ну, что волком глядишь? Тебе на меня обижаться не приходится, я своё слово сдержал: ни в школу, ни домой не сообщил тогда. Поверил тебе. А ты… Нет, Федор Новиков, на этот раз ты поедешь в исправительную колонию. Как дважды два.
В раскрытое окно доносился шум улицы, отчетливо слышались голоса играющих во дворе детей; клочок осеннего голубого неба просвечивал сквозь листву старого тополя. Порыв ветерка шевельнул бумаги на столе.
Новиков шмыгнул косом.
— Ну и отправляйте. Все равно я бы и сам уехал…
Лейтенант поправил очки, внимательно поглядел на мальчика.
— Подойди-ка поближе. Это кто же наставил тебе синяков?
— Ребята с нашего двора, — неохотно ответил Новиков и отвернулся.
Его потертые брючишки вздувались на коленях бугорками, один карман сильно оттопыривался. Лейтенант быстро запустил руку в этот карман. Там оказались плоскогубцы и отвертка.
— Отдайте, дяденька! Это, это…
— Вижу что это. Решил, значит, заняться кражей со взломом? Сядь и расскажи, куда ты собрался уезжать. Ты и сумку украсть решил, чтобы запастись деньгами на дорогу?
Новиков смотрел на свои инструменты и молчал, только губы его кривились — вот-вот заплачет.
Лейтенант снял очки, подышал на них, долго протирал носовым платком стекла, потом сказал:
— Иди домой, Федя.
Но мальчик не обрадовался. Он умоляюще смотрел на лейтенанта.
— Отдайте, дяденька… Это мне тракторист с лесного склада подарил. Я ему целый месяц помогал бревна на берег вытаскивать.