Ореолла (СИ) - Твелицкая Элина

Выбежав из укрытия, увидела много нелюдей колдуна на лошадях. Люди в страхе отступали к морю, а нелюди продолжали их притеснять. Я поняла, что судно еще не вернулось, и людям деваться было некуда, как войти в воду. Детей и женщин посадили в лодки, отправили подальше от берега.

Недолго думая, я пошла на встречу нелюдям. Я знала, что стрелы им не причиняют вреда, поэтому сразу вооружилась ножом.

Когда подошла ближе, увидела, что эти уроды отличались от предыдущих. Они были намного крупнее и ужаснее.

Облизнув пересохшие губы, я не спешила пустить в ход нож, изучая врага. Нелюди так же не торопились на меня нападать. Они с любопытством разглядывали меня желтыми глазами, но агрессии не проявляли.

— У нас указание доставить тебя к Габару. Если ты подчинишься, мы не станем убивать людей, которых ты хочешь спасти, переправив их в Мертвую долину. Твои старания будут напрасны. Габару не составит труда убить всех, куда бы они не попрятались, — сказал один из воинов.

— Что колдуну от меня надо?

— Нам неизвестно, — ответил он.

— Хорошо, я пойду с вами, но вначале переговорю с людьми.

— Мы подождем, — не раздумывая, согласился он.

Я направилась к Ястребу и Захрану. Они единственные, кто остался на берегу. Подойдя к ним, я взяла у Ястреба фляжку с водой, сделала несколько глотков, сказала:

— Я пойду к колдуну. Вы переправляйте людей и ждите меня на судне. На берег не сходите. Шлюпку только не забудьте мне оставить.

— Ореолла, зачем тебе идти к колдуну? Ведь он убьет тебя, — испуганно проговорил Ястреб.

— Так надо. И потом, вряд ли он хочет меня убить. Все будет хорошо. Если я не вернусь через трое суток, уходите в море.

— Как всегда, — чуть не плача, простонал Ястреб. — Когда же все это закончится?

— Не печалься, все будет хорошо, — я чмокнула в губы Ястреба, затем обняла Захрана. — Помогите людям переправиться через мост, — напоследок сказала я и отправилась к нелюдям. Они выделили мне огненно-красную лошадь, я вскочила на нее, и мы помчались по пыльной дороге в Зимград.

Скакали без остановок. Достигнув города, я ужаснулась. Все что я увидела, казалось неправдоподобным. На улице не было ни одного человека. Зато их заполонили нелюди, слишком уродливые и очень глупые. Они тыкались друг в друга как слепые котята, старались отобрать что-нибудь, неважно что, и попробовать на зуб. По всей вероятности, они были голодны.

Но чем они питались? Человеческую еду не ели. Они не прикасались к ней, топтали хлеб и прочие продукты.

Я в ужасе озиралась по сторонам, наблюдая за происходящим. Меня волновали вопросы: что колдун сделал с этими людьми и где женщины и дети?

Мы приблизились к дворцу правителя, где былая роскошь была практически уничтожена. Дворцовая площадь, вымощенная из белого камня, пестрела кровавыми пятнами. Кое-где виднелись останки от человеческих тел. По всей вероятности, их разрывали на части. «Но зачем? К чему такая жестокость?» — не понимала я.

У крыльца я спрыгнула с лошади и стала подниматься по ступеням. Два урода, стоявших у входных дверей, нерасторопно отворотили высокие створки, сделанные из черного дерева с замысловатой резьбой и орнаментом из золотой краски. Я вошла в двери и попала в приемный зал. На высоком, из белого дерева просторном кресле сидел колдун. По правую и левую сторону у стен стояли жуткие чудовища, почти ничего не имеющие общего с людьми.

— Ну, здравствуй Ореолла, — встав с кресла, улыбнулся колдун.

Я посмотрела на него и сильно удивилась. Передо мной стоял молодой, очень красивый парень. Со светлыми кудрями, рассыпавшимися по плечам и спине. Над серо-зелеными глазами, обрамленными черными ресницами расположились, словно нарисованные темные брови. Прямой, слегка длинноватый нос, чуть тонковатые губы и подбородок с ямочкой вписывались в его образ как нельзя кстати. Высокий рост, величественная стать, и дорогая одежда зачаровывали, заставляли любоваться совершенством человеческой красоты. Я мысленно одернула себя и прищурилась.

— Что тебе от меня надо?

— Милая Ореолла. Ты принадлежишь мне, и я давно влюблен в тебя. Я предлагаю тебе союз. Хочу сделать тебя земной богиней и все, что есть на земле, будет у твоих ног. Я хочу…

— Меня не интересует, чего ты хочешь. Неужели трудно было догадаться узнать мое мнение: захочу ли я стать твоей, а не принуждать с помощью заклятия «Верности»?

— О! Так ты знаешь о заклятии «Верности»? Неужели твое сердце уже отдано другому мужчине? — нахмурился колдун. Такое известие его явно не обрадовало.

— Это не твое дело. И не тебе решать, кому отдавать сердце и кого из мужчин любить. Я никогда не стану твоей и никогда не буду тебе принадлежать. И не ищи во мне союзника. Я против того, что ты творишь. Ты вон выглядишь как кукла ряженая, а во что ты превратил людей? Ничего уродливее я еще не видела. Неужели ты думал, что я одобрю твои деяния? — мой гнев нарастал.

Колдун изучал меня, но почему-то не приближался. Не делал попыток атаковать или с помощью колдовства навредить мне. И как не странно, я его совсем не боялась.

— Если ты станешь моей, все измениться. Обещаю, я не буду обращать людей в нелюдей. Мы сыграем свадьбу. Я отпущу твоих родителей. Мы будем счастливы вместе. Я все сделаю, чтобы ты меня полюбила. Любой твой каприз будет…

— Стоп. Хватит, Габар. Я уже говорила, что мне от тебя ничего не надо. У меня свои ценности в жизни. Мне не нужно богатство или власть. Мы с тобой абсолютно разные и останемся такими. И потом, я же тебе сказала, что люблю другого мужчину.

— Заклятие «Верности» не даст тебе быть с другим мужчиной. Ты только моя и ничья больше.

— Это ты так думаешь. Я лучше умру, чем буду с тобой или убью тебя, что меня больше устраивает.

— Заприте ее в подземелье. Не давайте ей еды и воды. Пусть выпустит пар, — крикнул он и небрежно вскинул рукой.

Нелюди, стоявшие у стен, тут же кинулись в мою сторону. Я вынула нож и приготовилась к бою. Воины оказались сильными и живучими. Но я все равно была сильнее и быстрее их. Трупы валялись у моих ног, и я переступала через них.

Но рано я радовалась. Распахнулись двери и в них ввалилось много сильных нелюдей. Как бы я не была проворна, им все же удалось меня скрутить и утащить в подземелье.

Пролетев несколько метров и сильно стукнувшись о каменную стену, я услышала, как скрипнула дверь и лязгнул замок.

Я села, потерла ушибленный лоб, закрыла глаза, стараясь собраться с мыслями. Тут я вспомнила о питомце. Вскочив на ноги, протянула руку, подставила ладонь к плечу. Зверек вылез, и я ощутила, как он дрожит. Он уткнулся в мою руку, я прижала его к груди.

— Прости дружок, что испугала тебя. Не бойся, мы что-нибудь придумаем, как отсюда выбраться. Хочешь печенье? — сказала я и вынула из кармана остатки печенья. Зверек посмотрел на меня, потом на печенье. — Ты кушай, обо мне не беспокойся. Я не голодна.

Зверек еще раз глянул на меня, затем аккуратно передними лапками взял маленький кусочек и стал его грызть.

Прошло довольно много времени, но меня никто не навещал. Я сидела на каменном полу, строила планы побега. Причем вслух. Зверек слушал внимательно, и мне казалось, он меня понимал.

Я встала, подошла к двери.

— Дверь закрыта на ключ. Хорошо, что не на замок или засов, — выдохнула я. — Судя по скважине, ключ не большой, а значит, не тяжелый. Давай-ка мы с тобой кое-что попробуем сделать, — наконец решилась я на действия.

Я стала тарабанить в дверь, держа наготове нож. Вскоре открылось окошко, расположенное в верхней части двери, и я увидела обезображенную морду с красными глазами. Вблизи, нелюди были еще омерзительнее. Молниеносно ударила в глаз ножом, вогнав по самую рукоять, но выдергивать его не спешила. Уродец завопил, затем стих. Так и остался стоять, склонившись над окном, потому что я придерживала голову за рукоять ножа.

— Сможешь принести мне ключ? — спросила я зверька.

Ласкан заерзал. Я на ладони поднесла его к проему. Он юркнул в окно и долго не появлялся. Я уже начала беспокоиться, как вдруг заметила шевеление. Ласкан медленно взбирался по одежде нелюди вниз головой. Он волоком тащил длинный ключ, держа зубами за тонкий ободок. Я просунула в окно руку, схватила ключ.