Красавица для миллиардера - Нана Гаур

/Архип Кагратов/

Встреча идёт как надо.

Сейчас напротив меня сидит Зуфар Абдулов. Пьет чудесный кофе, сваренный моей Ирочкой. Моя прекрасная и умная секретарша. Всегда знает, когда нужно промолчать, когда улыбнуться, когда эротично показать ножку или расстегнуть пуговицу на блузке.

Абдулов обратил на неё внимание, сто процентов. Значит, буду вызывать девочку в нужные моменты. Отвлечь внимание она умеет. Она хочет красивой жизни, но имеет хоть какие-то принципы и понятия, чтобы откровенно на меня не вешаться.

Зуб даю, что она бы уже давно прыгнула ко мне в койку, если бы я сделал хоть малейший намек, что хочу её там видеть.

Но мне это ни к чему. На работе всё должно быть кристально чисто.

Просто принцип. Не трахать тех, с кем работаешь. Никогда это ещё до добра не доводило. А Ирочка не глупа. Хоть и смотрит с искренним обожанием, но никогда не переступает границу дозволенного. Я люблю у девочек сиськи и упругую задницу, но никогда не считал, что мозги – это плохо.

А Ира своими пользоваться умеет. Поэтому понимает, что лучше подавать боссу кофе, бегать по поручениям, рычать на незваных посетителей, чем бездумно обнажаться и норовить соблазнить.

Другое дело – партнёры. Мало кто не обращает внимания на сексуальную кошечку в деловом костюме, которая покорно опускает глазки и закусывает пухлые губки. Ровно то, что дозволено приличиями, и в то же время чего достаточно, чтобы дружок в штанах принял боевую стойку.

Демьян, зная, как я ловко манипулирую девочкой на переговорах, только посмеивался. Но, в целом, не осуждал. Как-то сам ронял слюни на мою Иру, но я сразу сказал: девчонку не трогать. Мне с ней ещё работать. Зачем неприятности?

Тогда брат оскорбился, но я был непреклонен. Иру руками не трогать.

Будь у меня законная жена, она бы Иру невзлюбила в один миг. Было бы за что. Точно. Но пока я холост и вообще являюсь одним из завиднейших женихов в нашем обществе, можно не боятся. Ира умеет быть очень эффектной. И это мне нравится. И моим партнерам, который не против уложить рыжую куколку в постель – тоже нравится.

Интересно, какой будет моя жена.

Но о об этом рано. Неделю назад я расстался с Лялей, которая стала много о себе понимать.

Поначалу было всё хорошо.

Ляля очень любила сладкое. Конфеты, духи и мальчиков. Молоденьких таких, со смазливыми физиономиями, которым надо не баб трахать, а самим отдаваться властным самцам.

Но потом она почуяла мой интерес. И резко изменила вкусовые предпочтения. Всегда говорил, что если ты хорош собой, не имеешь проблем со стояком и имеешь кучу бабок, рано или поздно к твоим ногам падет любая крепость.

Возвращаясь к Ляле… когда мы стали спать вместе, мальчики закончились. Сразу предупредил, что не покатит никаких свободных отношений и походов налево. Мне не нужны сюрпризы в виде половых инфекций и неожиданных героев сексуального фронта, оказавшихся в её постели, когда я приду.

Я, видите ли, собственник.

Поначалу Ляля была не в восторге. Но потом, осознав свою выгоду, согласилась.

Она моложе меня на пять лет. Красива, сексуальна, энергична и умеет помолчать. Ясное дело, что эта длинноногая блондинка (все, как я люблю) не против была надеть на пальчик обручальное кольцо, только вот я уверен был, что ей не хватит ума обставить всё красиво. Для того, чтобы я подумал про официальный брак, нужно нечто большее, чем красивые ноги и глубокий минет.

Не хватило ума. Начала наглеть. Считать, что имеет право на что-то, практически считая себя госпожой Кагратовой. Поэтому порвал без всяких сожалений.

К тому же в голове теперь была другая. Алиса.

Хрупкая девочка с огромными голубыми глазами и нежнейшей кожей. Его стоны до сих пор звучат в моих ушах, не давая сосредоточиться.

Зуфар Абдулов смотрит на рамку с фотографией отца, Демьяна и Пелагеи, нашей сестры, стоящую на столе. Очень внимательно так смотрит, будто что-то задумал. Особенно, на мою сестренку.

Делаю глоток кофе — горчит. Что это с Ирой? Так засмотрелась на Зуфара, что забыла положить сахар? Или мне уже всё несладко рядом с этим человеком?

Вроде бы и нормально заключили контракт, но что-то меня грызёт изнутри. Что-то не так. Или только кажется?

— Жена? — интересуется Абдулов, продолжая внимательно рассматривать фотографию. Слишком внимательно. До жути. В какой-то момент хочет последнюю тупо спрятать, чтобы не пялился, куда не просят.

Это начинает конкретно напрягать. Нечего так смотреть на то, что принадлежит мне. И неважно, что это: машина, украшения или сестра. За сестренку порву.

Кто-то бы сейчас укорил меня, что нельзя ставить на одну планку неодушевлённые предметы, бизнес и людей. Но мне плевать. И так ясно, что семья – святое. И я ни капли не стесняюсь душевного тепла к родным.

— Сестра, — говорю я ровным тоном, пока ещё не пуская в голос скрытую угрозу.

— Работает тут тоже? — как ни в чём не бывало продолжает он и переводит взгляд на меня. В его пальцах тоже зажата маленькая белая чашка, и сизый парок ещё поднимается вверх.

— Да. А что?

Семейное дело есть семейное дело. Где ей ещё работать? У нас все добровольно, но Пелагея сама выказала желание работать в деле родителей.

Зуфар все смотрит.

Нехорошо, неправильно. В последнем вопросе интонация выходит нехорошая. Словно задиристый петух, который увидел конкурента на своей территории.

Сравнение нелепое, но почему-то кажется забавным, давая возможность переключиться с таких мыслей на Абдулова. И напомнить себе, что надо держать себя в руках. Нельзя хотеть свернуть шею партнеру только за один взгляд.

Я – собственник, да. Даже если речь идет не о любовнице.

Впрочем, все мужчины — собственники. Это даже не обсуждается. Если же мужчина заявляет, что собственничество для него — пустое слово, то ему банально плевать, кто вы и с кем вы. Причём настолько, что легче всё позволить, нежели объяснять: «Детка, я тебя забыл, стоило выйти из твоей спальни».