Оплошка - Андрей Ангелов

Карманник дрожал от холода, злобно поглядывая на архангела. А тот разливался соловьём:

– …им радостно и они умиротворены! Душам праведников позволено беседовать с Богом-отцом, который мудро управляет раем! А также святители учатся у таких великих и достойных личностей, как равноапостольный император Константин, бывший правитель Византии – Восточной Римской империи; Орлеанская Дева; Сергий Радо…

– Твою мать! – не выдержал карманник. – Заткнись ты, чёртов зануда! Без твоей хренотени тошно!

Старичок охнул, с укоризной мотнул головёнкой, покрытой седым пухом, и умолк, насупившись. После взмахнул посохом и демонстративно отлетел вперёд.

36. СТРАСТИ В МОНАСТЫРСКОМ ДВОРЕ: ОКОНЧАНИЕ

В толпе монахов наметилось шевеление. Подбежал запыхавшийся брат Антоний, подал игумену бинт и красную папку. Феофил взял бинт здоровой рукой, сказал:

– Открой четырнадцатую страницу и читай, а я пока перемотаю рану!

Он тут же занялся первичной перевязкой, а попросту стал наматывать бинт на кисть.

Антоний торжественно возгласил:

– Инок Сергий, в миру Сергей Анатольевич Кац! Домашний адрес: город Новосибирск, улица Тихая, дом номер восемьдесят, квартира номер семь! Родился шестого апреля…

– Хватит, хватит, брат Антоний! – перебил настоятель, не отвлекаясь от оказания первой медицинской помощи самому себе. – Им нужен только адрес!

– Тихая, восемьдесят – семь, – негромко повторил Хрыщ и крикнул. – Молодец Феофил! Ты оказал дьяволу услугу! Поехали, Пороська.

– Может, постреляем? – предложил Порось. – Монахи, один хрен, в рай попадут. Благодеяние окажем. Им, поди, самим не терпится на небо!

– Я обещал оставить их в покое… – в раздумье проворчал Хрыщ, окидывая взглядом иноков. – Кроме того, времени нет.

– С каких это пор ты выполняешь свои обещания? – удивился Порось и стал уговаривать. – А мочилово займёт минуту. Я под сиденье ЗРК закинул.

Братия напряжённо вслушивалась в разговор.

– Брат Викентий, завяжи бинт! – попросил игумен стоящего рядом монаха, заросшего до самых ушей бородой. [3] Тот не обратил внимания на просьбу и вытягивал голову, пытаясь уловить то, о чём говорили бесы.

– Не гони, Пороська, – решительно возразил Хрыщ. – Герцог приказал вернуть монахам ящик. Мы не можем отдать его покойникам!

Он направился к машине.

Порось с разочарованным видом сунул пистолет за пояс и двинулся следом.

– Брат Викентий! – прикрикнул Феофил. – Тебя просить несколько раз!?

– А!? – встрепенулся Викентий, ошалело посмотрел на настоятеля и произнёс радостно. – Они уходят, игумен Феофил!

– Я рад, что бандиты выполняют своё обещание! – невозмутимо ответил игумен, глядя прямо на брата Викентия. – Но моей руке от этого не легче… – он сунул кисть бородачу. – Завязывай бинт!

– Сейчас… – смиренно сказал Викентий и стал возиться с бинтом.

Хрыщ открыл дверцу, всунулся в салон, вытащил раку, размахнулся и швырнул. Ящик упал к ногам братии, послышался дружный вздох:

– А-а-ах!

– Благодарите дьявола! – крикнул Хрыщ.

Он залез в кабину. Пороська уже сидел за рулём, включая зажигание, спросил:

– Что ты положил в ларец? Я ведь сам видел, как кости святого светлейший закинул в сейф. Будет кормить ими тех, кто не оправдал его доверие.

– Первое, что попалось под руку, – ответил Хрыщ.

«КамАЗ» взревел, отъезжая.

– Возблагодарим Господа! – крикнул Феофил. Он воздел руки к небу. – За вновь обретённую святыню! Нечестивцы раскаялись и вернули её!

– Аллилуйя! – грянули монахи.

Лишь брат Антоний не кричал. Он вздрогнул от крика и испуганно посмотрел на игумена.

– Братия! Устроим торжественный молебен! Прямо сейчас!

– Игумен Феофил! – подал голос Трифон. – А как же быть с воротами?..

37. ОЧЕРЕДНАЯ БОЙНЯ

Знакомый «Москвич» с парижскими номерами нёсся по трассе. Хотя узнать его теперь было непросто. Машина ярко блестела в солнечных лучах свежей жёлтой краской, пулевые отверстия были заделаны.

Конечно, в автомобиле находились бесы. Они снова сменили не только тачку, но и, в который раз, свой внешний вид: опять человеческое обличье, одинаковые чёрные костюмы, зачесанные назад лоснящиеся волосы.

– Слушай, Пороська, – обратился к шоферу Хрыщ, – ты не устал от этих превращений? Я так скоро забуду, который я настоящий… Давно нас так часто не мотало… Голова кругом, – посетовал Хрыщ.

– А мне нравится, – весело промурлыкал Порось. – Чувствую себя кинозвездой! Я ведь когда-то очень давно, еще в детстве, подумывал о сцене… Правда, мне все говорили, что у меня таланта маловато… Ну, если быть совсем честным, то говорили, что у меня его и вовсе нет… Даже на курсы дьявольских жополизов не взяли, – загрустил Порось. – Эээх!

– Зато ты классно умеешь отрезать яйца! – ободрил кузен.

– И то верно! – встрепенулся от грусти Пороська.

Мелькнула табличка: «Новосибирск 2 км». Хрыщ достал из бардачка карту города.

Впереди замаячила машина ДПС. Милицейский взмахнул жезлом.

– Менты, – произнёс Пороська. – Хотят, чтобы мы остановились.

Хрыщ поднял голову, оторвавшись от изучения карты:

– Останови.

– Зачем? – удивился Порось, проезжая мимо милицейской машины.

– Сейчас объясню! – прикрикнул Хрыщ, оглядываясь назад. – Давай останавливайся!

– Не вопрос, – Пороська прижал авто к обочине, повернулся к брату. – Нуу?

– У нас очень мало времени, – произнёс Хрыщ, тыкая в карту. – Улица Тихая, где живёт расстрига, находится чёрт знает где, ехать через весь город! В большом городе не так просто проехать из конца в конец… А потом, расстриги может не быть дома, придётся ждать… Начнём убегать, погоня и перестрелка отнимут ещё время. Если мы через три часа не принесём ключи, герцог нас больше не простит.

Подошёл милицейский в жёлто-зелёном жилете, с ним два омоновца с автоматами.

Представитель власти постучал в окно.

– Доставай документы, – сказал Хрыщ. – Пусть проверяет и отваливает.

Порось открыл окошко, стал рыться за пазухой.

– Старший лейтенант Козлов, – произнёс милицейский. – Попрошу выйти из машины.

– Для чегоо это? – вскинулся Пороська. – Ты должен спросить документы.

– Я сам решаю, что и кому я должен, – усмехнулся милицейский. – А ездить по дорогам России с номерами иностранного государства запрещено.

Пороська повернулся к брату:

– Хрыщ, без стрельбы не обойтись. Я знал, нельзя останавливаться! Зря ты иногда ко мне не прислушиваешься! Если бы проскочили, авось бы за нами не погнались!

– Плохо ты знаешь русских ментов, – усмехнулся Хрыщ. – Они бы преследовали до последнего, пока не сдохли!.. А про запрет на французские номера слышу первый раз… Куда ты положил пластид, под заднее сиденье или в багажник?

38. ОБРЕТЕНИЕ СВЯТОЙ РАКИ

Монахи, вытянув шеи, окружили аналой в храме, на котором покоилась злополучная рака. Игумен торжественно сказал:

– Взглянем же, братия, на останки преподобного Алексия, дабы почтить их воочию! Славьте Господа за то, что благодаря его воле нечестивые грабители вернули раку в лоно святой обители!

– Но, игумен Феофил! – вмешался брат Антоний. – Вы слышали, что сказали бесы – благодарите дьявола! Наверное, по приказу дьявола у нас похитили раку, а его слуги – бесы, приехавшие на «КамАЗе», её вернули, после того, как дьявол вволю натешился над останками бедного Алексия!

Игумен отыскал глазами инока, сказал мягко:

– Брат Антоний, ты заблуждаешься… Я повторяю, бесы не водят машину и не стреляют из пистолета… И так далее всё, что я уже говорил… И заткнись! – вдруг рявкнул он. – Твои мысли от лукавого, зайдёшь ко мне в кабинет после, я популярно всё объясню!

Настоятель поджал губы и продолжил далее:

– Воля Господа не подлежит обсуждению! Я не сомневаюсь теперь, при более глубоком размышлении, что Иисус вразумил грабителей своим праведным гневом! То есть они вернули раку не из-за того, что раскаялись и им стало стыдно, а испугавшись гнева Господня! И это хорошо для них, возможно, они перестанут бандитствовать и начнут нравственную жизнь… Ибо, как написано: «Начало мудрости есть страх Господень»!..

Тут же в тишине прозвучал голос Трифона:

– Притча царя Соломона, сына Давида, номер один, стих семь!

– Замолчите вы всеее! – затрясся игумен. Он с яростью стукнул здоровым кулаком по крышке раки.

Монахи глубокомысленно воззрились сначала на ларец, потом на лицо Феофила.

Настоятель потряс рукой, посмотрел на раку, затем на иноков, немного смутился, потёр об рясу ушибленную кисть и произнёс смущённо:

– Итак, братия, откроем раку!

Игумен поднял крышку обоими руками. Взорам иноков предстала дохлая серая кошка. Все монахи, кроме двух, зажали носы.

– Чччч-то это?.. – пролепетал Феофил, теребя обеими руками крест.

– Дохлая кошка… – изрёк Трифон.

– А может, кот… – добавил Викентий.

Настоятель растерянно оглядел иноков, встретился взглядом с братом Антонием. Антоний пальцами обеих рук показывал рога на своей голове, а на его лице ясно читалось: «Я же говорил про бесов, а вы мне не верили!».