Оплошка - Андрей Ангелов

– Хозяин, монах пРинёс золотой кРест! По-моему, сеРедина девятнадцатого века!

Хрыщ стоял возле неработающего телевизора в квартире Танюхи. Сама Танюха лежала на полу, на носилках, руки-ноги были освобождены от липких пут. Нечего и говорить, что девушка даже не шевелилась. Возле неё лицом вниз валялся медбрат, прикрытый медицинским халатом. Из-под халата торчали голые ступни и кусок задницы. Одежда медбрата – серые штаны и зелёный свитер, перекочевала на нечистика.

К стене, рядом с диваном, жалась бригада «Скорой помощи»: среднего роста худощавый мужчина с чемоданчиком в руке, видимо, врач; молодой парень – ещё один медбрат, и золотокудрая девушка – ассистент.

Бес нацеливал автомат по очереди на каждого и грозно спрашивал:

– Среди вас есть спец по нервам?! У меня нервы стали ни к чёрту, надо срочно лечить!

– Я невропатолог по специальности, – подал дрожащий голос доктор.

– Ты лечишь нервы?!

– Лечил… до того, как перешёл работать на «Скорую».

– Хорошо лечил!? – оскалился Хрыщ.

– Н-никто не жаловался, – врач стал заикаться.

Парень цеплялся пальцами за стену, пытаясь слиться с ней в единое и нераздельное целое, девушка молитвенно сложила руки на груди, беспорядочно блуждая испуганным взглядом в поисках спасения.

– Ну-ка, пристрели кого-нибудь! – приказал Хрыщ. Он приблизился к доктору, сунул ему автомат. – На свой выбор, разрешаю.

– Я-я н-не м-могу… – проблеял врач, вжимаясь в стену.

– Сможешь, – успокоил бес.

Он обхватил безвольную, трясущуюся руку эскулапа своей, положил указательный палец доктора на курок. Повернул автомат, подлаживая под палец… Внезапно оружие гулко выстрелило. Пуля засела у Хрыща под шеей, а крови не было.

– Ма-ама! – в ужасе прошептал медбрат.

– Ты не в меня стреляй! – проворчал Хрыщ, немного покачнувшись, но не выпуская руку врача. – Одежду только испортил.

Девушка молча рванулась, пытаясь выбежать из угла.

Реакция Хрыща сработала молниеносно. Эскулаповым пальцем он нажал на спусковой крючок. Ассистентка сделала скачок и рухнула на пол, неловко подвернув ногу. Между лопаток медленно проявлялись две кровавые дырки.

Хрыщ выхватил автомат, сделал шаг назад и надавил на спуск. Три пули впились в грудь доктора. Он выронил чемоданчик, схватился одной рукой за рану, другой за плечо медбрата. Глаза, выражавшие дикую муку, закатились. Доктор упал лицом вверх, испуская изо рта кровавую пену.

– Теперь ты грешен! – объявил убийца. – И, значит, пойдёшь в ад. Наверху могут многое простить, но только не покойников… И я, наконец, подлечу нервы, иначе эта работа совсем их истреплет! Да и Пороське не помешает, тоже стал срываться…

Бес посмотрел на медбрата. Тот всхлипывал, слёзы текли по лицу. Парень стоял неестественно прямо, чуть закинув голову назад, и смотрел вперёд ничего не видящим взором.

– А ты живи! – объявил Хрыщ, опуская автомат. – Я не такой кровожадный, как Порось, убиваю только в интересах дела. – Бес сделал два шага по направлению к выходу, оглянулся. – Иногда бывают срывы, но… это издержки вредного производства…

Бес пошёл прочь.

Медбрат не слышал его разглагольствований. Он, по-прежнему, почти беззвучно плакал, уставившись в одну точку.

Приказчик в антикварной лавке сидел на табурете, откинувшись на стену, и читал газету. Звякнул колокольчик над входом, продавец опустил газету, посмотрел на дверь. Показался Авраам, за ним незнакомый мужчина в чёрном костюме.

– Хасим, дядя на месте? – осведомился еврейчик, останавливаясь возле кассы.

– Да, у него клиент, – Хасим ответил, не поднимаясь, с интересом поглядывая на спутника Авраама.

– Идём, Саша!

Парочка зашла за прилавок, еврейчик потянул на себя белую дверь, ведущую в кабинет, и чуть не столкнулся в проходе с толстым монахом.

– Прошу прощения! – Обошёл Божьего служителя, подошёл к дядиному столу, присел напротив Соломона и задвигал губами. Сидоркин лишь услышал его первый выкрик: «Дядя Соломон!». Далее Арик стал говорить тише.

– Серё-ёга!? – удивился карманник, разглядывая инока.

– Здравствуй, Александр!.. – смутился монах. Он почему-то потупил глаза.

– Что ты тут делаешь!? – Вор стоял, подперев плечом открытую дверь.

– Да так… – Сергий ещё больше зарделся. – Кое-что продавал… – Затем расстрига взглянул на недавнего послушника и добавил обиженно. – Меня выгнали из обители! Из-за тебя!

Приказчик наблюдал, навострив уши и забыв про газету.

– Как это? – Сидоркин изобразил непонимание.

– Игумен Феофил очень рассердился на меня за то, что ты в моё дежурство украл раку… Ты сюда её продал?

– Рака – это ящик с костями? Так называется?

Сергий кивнул:

– Да. В раке лежал прах святого Алексия, покровителя монастыря…

– И ящик, и кости я отдал дьяволу, Серёга, – будничным тоном произнёс карманник. – Боюсь, для монастыря они потеряны. Если только вашему аббату не придёт в голову спуститься за этими вещами в преисподнюю. Только помимо костей вашего святого пряника там лежали ключи спасения. Вот, хочу спасти Бога. Он бы сам себя спас, но, по ходу, не знает о грозящей опасности.

Инок открыл рот и быстро-быстро заморгал. Приказчик сильно вытянул голову и тоже открыл рот, прислушиваясь.

– Саша, подойди! – позвал Арик.

– Пойдём-ка со мной! – Сидоркин развернул инока, легонько подтолкнул. Дверь за ними плавно закрылась.

Монах не двигался с места, по-прежнему часто моргая.

– Идём, идём! – карманник обнял невольного подельника за плечи. Так они и прошли к столу.

– Арик, познакомься, и вы тоже, Соломон! – торжественно сказал Саня. – Это мой подельник – Серёга. Помог вынести… как ты сказал?

– Рака… – пробормотал инок, переводя взгляд со старого еврея на молодого.

– Ага. – Саня кивнул. – Помог мне вынести раку с ключами с территории монастыря! За что аббат вытурил его оттуда.

Еврейчик поразился:

– Саша, ты украл раку с прахом святого!?

– Конечно! – передёрнул плечами Санёк. – Ты думал, я ключи на улице нашёл!?

Соломон не проявлял ни малейшего удивления, лицо его было бесстрастно.

– Игумен Феофил внёс меня в «чёрный список»! – сообщил Сергий. – Меня больше не примут ни в один монастырь! – пожаловался монах.

Впрочем, последнее сообщение осталось без внимания.

Сидоркин взял по-хозяйски два стула с высокими спинками от стены, поставил их возле стола. Бухнулся на свой стул, хлопнул по сиденью другого ладонью:

– Садись, Серёга! Потолкуешь с нами. Может, подскажешь чего, всё-таки Бога ты должен знать лучше всех нас.

Сергий опустился на сиденье, чинно сложив руки на коленях.

– Ты ввёл дядю в курс дела? – спросил Сидоркин у еврейчика.

– Нет, но дядя нам поможет. Правда?

– Да, я помогу вам, – антиквар посмотрел на Саню. – Знаете, когда Авраам загорается какой-то идеей, его невозможно переубедить. А так как его идеи всегда приносят ощутимую выгоду нашему с ним благосостоянию, – еврей потёр пальцы друг о дружку, – то я подчиняюсь.

– Дядя! – прервал еврейчик. – Расскажи Саше, что ты сделал по моей просьбе.

Монах снова открыл рот. Вообще, это у него была характерная черта. Когда инок внимательно слушал, он всегда держал рот полуоткрытым. Правда, если не ел.

– Арик всегда меня одёргивает. – Соломон забарабанил пальцами по столу. – Но я прощаю, ведь он – мой единственный и любимый племянник… – Жид оставил стол в покое. – Я позвонил своему человеку, он работает на таможне, в аэропорту «Толмачёво». Вы с Ариком завтра в пять часов утра летите грузовым рейсом. Приземлитесь в Тель-Авиве, и на автобусе доедете до Иерусалима.

– Прекрасно! – обрадовался еврейчик. – Я тебе говорил, Саша, что мой дядя самый ловкий и понимающий! Завтра мы будем уже в Святом городе! Посетим то место, которое нам нужно, и всё закончится!

– Для Бога закончится, но не для меня, – проворчал карманник. – А до завтра нужно ещё дожить! Ты сказал дяде про отморозков?

– Нет ещё, – еврейчик отрицательно мотнул головой.

– Тогда скажу я! – Сидоркин прямо взглянул на антиквара. – Соломон! Я не буду пудрить вам мозги всей хренотенью, что узнал час назад. Совсем скоро… к вашему магазинчику подгребут два отмороженных типа, для которых убить легче, чем посцать! Где-то рядом болтается ещё один тип, который всё выглядывает и вынюхивает… – Карманник яростно мусолил нос. – Поэтому сейчас мы все быстро валим прочь! Уйдем из магазина хитрым способом, которому меня научил дядя Вася Седой. Обрубает любую погоню. Серёга пойдёт с нами. Когда будем в безопасности и уверены, что никто не следит, Серёга – иди куда хочешь, – вор похлопал инока по плечу. – Соломон, а вы отдайте мне ключи! И до понедельника не светитесь ни дома, ни на работе. Тогда будете живы!

30. ПРИШИТОЕ УХО

К «РЕСТОРАЦИИ», завывая сиренами, подъехали две милицейские машины: чёрная «Волга» и «УАЗ». Из автомобилей выскочили 8 человек.