Оплошка - Андрей Ангелов

Рядом, как джинн из бутылки, возник маленький, седенький старичок в длинном платье до пят, похожем на ночную рубашку, с посохом в руке. Сморщенное личико украшали огромные белые усищи, голубые глаза лучились строгой добротой. Высоким звучным голосом, плохо соответствовавшим внешнему виду, старичок торжественно вымолвил:

– Ну что, раб Божий, новопреставленный Александр? Пора в путь! Я провожу тебя на суд, проводимый по воле Господней! – Кашлянул в сухонький кулачок и добавил менее напыщенным тоном. – Можешь звать меня Гавриил Иоаннович, я архангел и твой проводник.

Провожатый махнул посохом и плавно воспарил.

– Да ладно!.. – пробормотал Саня.

Карманник окинул последний раз взглядом сцену внизу и… неведомая сила повлекла его вверх и вверх, вслед за дедом Гавриилом.

34. СТРАСТИ В МОНАСТЫРСКОМ ДВОРЕ: НАЧАЛО

По черноватой степной земле мчался «КамАЗ», пробивая мрак фарами и подпрыгивая на кочках. Над Сибирью раскинулась ночь. Порось яростно крутил руль, Хрыщ сидел рядом и курил сигарету.

Свет фар выхватил из темноты приближающиеся постройки монастыря.

«КамАЗ» снёс монастырские ворота, въехал на территорию, развернулся, освещая электрическим светом пространство перед флигелем.

Из флигеля выбежал брат Трифон с перекошенным лицом. Мотор заглох, но яркий свет фар продолжал слепить ошалелого монаха. Бесы выпрыгнули из машины, как черти из табакерки. Именно, как черти, в своем истинном облике: вычурно-гротескные рожи, коричневый цвет кожи, хвосты, торчащие из-под замасленных спецовок. Нечистики осмотрелись, двинулись к Трифону.

Тот сощурился, вглядываясь, побледнел, поднял ладонь щепотью, осенил себя крестным знамением.

Бесы, ухмыляясь, подходили.

– Отче Наш, иже еси на небеси, да святится Имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет во… – инок ожесточённо крестил братьев.

– Хорош паклями размахивать! – оборвал его Хрыщ, стукнув по руке.

Монах сказал прерывисто:

– Вы пришли за мной!? – он вжался в стену флигелька, подпустил в голос страстности, прижал к худой груди сжатые ладони. – Клянусь, к краже раки я не имею ни малейшего отношения! Мой сосед-послушник ничего мне не говорил про свой подлый замысел! Пожалуйста, не забирайте меня в ад! Я отмолю все-все грехи, даже самые мелкие! – Трифон поднял глаза к ночному небу. – Господь Боже! Прошу у тебя прощения! Я знаю, что грешен, Господи….

– Заткнись! – вмешался Порось. – Ты нам на хрен не нужен!

– Правда!? – монах опустил глаза, тревожно поглядел на незваных гостей. – Тогда кто вам нужен? Я скажу, где этот человек!

– Эй, Трифон, что случилось? – послышался от храма голос Феофила. – Что это за машина и где ворота?

– Нам нужен ваш игумен, – произнёс Хрыщ, не обращая на голос внимания. – Ты покажешь, где он!

Настоятель в чёрном подряснике и с неизменным крестом на груди вступил на освещённое пространство:

– Вы кто такие?! – зычно поинтересовался он.

Бесы повернулись к нему.

– Вот он, игумен Феофил! – крикнул Трифон, поглядывая на затылки братьев и наставив указательный палец на игумена.

– Что за маскарад? – строго спрашивал Феофил. – Я знаю, зачем вы переоделись в чертей, но не знаю… в точности, чего хотите! Если решили нас ограбить, то в обители ничего нет! Расстрига Сергий украл все наши сбережения: сорок тысяч рублей, а также золотой крест, принадлежавший ещё святому Алексию!

– С этого места поподробнее! – попросил приказным тоном Хрыщ. – Кто такой этот расстрига Сергий?

– Мой бывший инок… – флегматично пожал плечами игумен. – Невольный сообщник одного святотатца-послушника…

В этот момент послышался топот четырёх десятков ног, Феофил обернулся.

К флигелю приблизилась толпа черноризцев, вооружённых кольями, топорами, просто досками. Монахи остановились возле игумена, тот взглядывал то на них, то на братьев.

– Это что за восстание монахов? – насмешливо протянул Порось.

Иноки разглядывали пришельцев в течение 6 секунд.

– Бееесы! – крикнул брат Антоний, стоявший во главе толпы и размахивающий топором.

– Свят-свят-свят!.. – забормотали иноки, крестясь.

Один лишь Антоний не крестился, а помахивал топором с диким блеском в глазах.

– Сгиньте, нечистые! – возопил он.

Тут вмешался Феофил, которому надоели переглядки, он развернулся к братии полностью лицом, успокаивающе воздел руки:

– Братия! Бесы не ходят по земле и у них совершенно другой вид!

Монахи тотчас затихли. Они слушали, открыв рты. Антоний опустил руку с оружием и недовольно морщился при словах духовного наставника.

– Они с рогами и копытами! – продолжал Феофил. – Покрыты шерстью!.. Бесы не умеют управлять современной техникой… – он показал на «КамАЗ».

– Но, игумен Феофил! – не сдержался Антоний, показывая на братьев. – Они…

– Молчи, брат Антоний! – предостерег настоятель и продолжил тем же увещевательным тоном. – Это просто бандиты, желающие ограбить нашу бедную обитель… Их необычный вид – это обычные маски и грим… Классический приём, чтобы потом бандитов нельзя было опознать…

Бесы внимательно слушали речь, ухмыляясь. Наконец, Порось насмешливо выкрикнул:

– Феофил, не вешай братии лапшу! Много ты понимаешь в бесовской породе!

Иноки выжидающе воззрились на игумена, тот жевал губы.

– Лучше скажи, где нам найти расстригу! – предложил Хрыщ.

Настоятель развернулся к флигелю лицом и спросил:

– Если я дам вам адрес Сергия, то уйдёте?

– Ты ещё будешь торговаться, сукин сын!? – изумился Порось. – Он достал из-за пояса, под спецовкой, пистолет. – Колись быстро!

– Видите!? – вскричал игумен, тыкая указательным пальцем в братьев. – У них пистолет! А оружие бесов – это острые зубы и когти на руках!..

Феофил поднял левую руку, назидательно помахал пальцем. Пороська выстрелил, пуля срезала указующий перст, он упал на землю, из культяшки фонтанчиком брызнула кровь.

Иноки посмотрели на искалеченную конечность, синхронно сделали по два шага вперёд, уставились на палец, лежащий под ногами игумена. Феофил даже не пикнул, лишь с удивлением посмотрел на кисть, затем взглянул вниз – на палец. Потом на бесов, после снова на кисть и опять на бесов.

– Господь не оставит меня! – сказал он твёрдо. – А вас накажет!

Феофил зажал рану пальцами другой руки.

Иноки, по-прежнему, глядели на отстреленный палец, как на чудо.

– Мы оценили твоё мужество, – сказал Хрыщ. – Однако кончай кобениться и гнать порожняк! Твои представления о бесах устарели на двести лет. Давай адрес расстриги, и мы оставим вас в покое. Иначе монастырь превратится в кладбище!

– Ага! – осклабился Порось, крутанув в пальцах пистолет.

– Он должен находиться в Новосибирске… во всяком случае, у него там жила престарелая мать… – Феофил скрипнул зубами, всё же, видно, рана давала себя знать. – Я дам её адрес!

Игумен разыскал глазами Антония:

– Брат Антоний, сходи в мою келью! На тумбочке, у кровати, лежит красная папка, принеси её… И захвати из аптечки бинт, иначе я изойду кровью! Знаешь, где стоит аптечка?

– Знаю, в самой тумбочке! – Антоний передал топор соседу – монаху, заросшему до ушей бородой… и быстро ушёл. [2]

Бесы всё ухмылялись, Пороська поигрывал пистолетом.

Брат Трифон за их спинами стоял ни жив, ни мёртв.

35. ХОЛОДНАЯ ПРОПОВЕДЬ

Сидоркин и Гавриил Иоаннович летели в тёмной, мерцающей пустоте. Куда ни кинь взгляд, мелкой россыпью были разбросаны звёзды, тускло освещая две фигуры.

Санькина душа летела сжавшись, обхватив себя руками, на лице блестела изморозь.

– Ттут вс-сегда такой дуб-бак? – спросил карманник.

Дедушка Гавриил как будто не чувствовал ледяного дыхания космоса.

– В космическом вакууме всегда холодно, чадо. Потерпи, завтра прилетим, – проговорил он воодушевлённо, поворачивая к подопечному румяное лицо.

– За-а-автра!? – вскричал Сидоркин. – Я загнусь до зааавтра!

– Ты уже умер, – напомнил старичок. – Так что не переживай по данному поводу.

Мимо пролетела, легко обогнав странников, летающая тарелка. За ней, сразу, ещё одна.

– К-кто эт-то? – полюбопытствовал вор. – Инопланетяне?

Дедуся поджал губы, затем звучно и высокопарно возгласил:

– Великие праведники, чадо! Безгрешные и скромные души, всю жизнь трудившиеся в благодатном лоне Церкви!

– Блатные… – пробормотал Санька, тоскливым взором провожая корабли. – Будущие полож-женцы, белая кость, етих их… – он завистливо сглотнул.

– Удобную доставку нужно заслужить, – развивал мысль Гавриил. – Иисус учит – земная жизнь дана людям для того, чтобы заработать спасение в раю. И не обходит праведников благодатью. Создаёт им все удобства! В чистилище, куда мы держим путь, селит в люксовых номерах. К их услугам всё, что угодно безгрешной душе: нравоучительные фильмы и книги, бильярд, лото, самые лучшие овощи и рыба. После чистилища праведные души отправляются в Эдем – райский сад! Там они гуляют, общаются друг с другом, дружат со зверями…