Безумные мечты - Джоанна Беррингтон

Чьи-то? Ее держал Мэтью! Он прижимал ее к себе, нежно и сильно одновременно. Он был так близко, что Миранда даже ощутила его дыхание на своей щеке. Но это длилось всего несколько мгновений.

— Чуть не упала, — растерянно улыбнулась Миранда, вставая на ноги. — Спасибо. Если бы не ты…

— Это я виноват. Надо было подать тебе руку, — покачал головой Мэтью. — Лестница крутая. Я-то привык.

Он выглядел виноватым и смотрел так испуганно, что Миранда вдруг захотела его обнять — словно маленького ребенка. Успокоить, сказать, что ничего страшного не произошло, что все в порядке, переживать не нужно…

Конечно же она сдержала этот душевный порыв. Ведь, скорее всего, Мэтью бы понял ее неправильно. Не те у них отношения, чтобы лезть друг к другу с объятиями. Вместо этого Миранда сказала:

— Пойдем. Нас, наверное, потеряли.

— Пойдем, — отозвался он.

И вдруг… Нет, этого она от него точно не ожидала. Он взял ее руку в свою. Словно чтобы поддержать, если она снова упадет. Хотя вряд ли это могло случиться, ведь идти им предстояло по коридору, устланному мягкой ковровой дорожкой…

Не важно. Они шли вдвоем, и Миранда ощущала тепло ладони Мэтью. И то, что она испытывала в этот момент, можно было назвать счастьем.

— Ну вот, совсем другое дело! — Режиссер довольно развел руками. — Ты молодец, Миранда. Это был очень удачный дубль.

Миранда вздохнула с облегчением. Как, впрочем, и все присутствующие. Съемки продолжались уже несколько часов, поэтому хотелось поскорее закончить и разойтись по домам.

Она отставила баночку с кремом и вышла из кадра. К ней тут же подошла гримерша и начала поправлять макияж.

— Может, мы продолжим? — предложил режиссер. — Боюсь, если сделать перерыв, потом будет сложно сосредоточиться. Все, я вижу, устали. Так что давайте настроимся на последний рывок.

Миранда нашла глазами Мэтью. Он стоял неподалеку, беседуя о чем-то с Билли Доу.

— Итак, все собрались! — командовал режиссер. — Что у нас там по сценарию? Ага. Финальная сцена. Мистер Осгуд, где вы, я вас не вижу…

Мэтью тут же подошел к съемочной площадке. Миранда, поняв, что сейчас произойдет, прикусила нижнюю губу. Ее вновь охватило волнение. Ну почему первый в ее жизни поцелуй должен случиться перед камерой? Ей и так-то не просто, а тут еще толпа народу.

Кто-то принес живую лилию и вручил ее Мэтью. Тот улыбнулся и посмотрел на свою партнершу по рекламе. Миранда, впрочем, в этот момент мечтала оказаться далеко отсюда. Вдвоем с Мэтью, но уж точно не здесь.

— Итак, молодые люди, все очень просто, — объявил режиссер. — Мистер Осгуд приближается к Миранде. Смотрит влюбленно. Лилия тоже должна быть в кадре, так что держите ее повыше. Потом мистер Осгуд слегка наклоняет голову и касается губ Миранды. Легко, как будто бабочка крылом задела. И на этом все. Справитесь, Мэтью? Или мне показать?

— Нет, спасибо, справлюсь сам, — отозвался тот.

Миранда ждала, затаив дыхание. Пусть все происходит не в реальности, а на съемочной площадке, без разницы! Сейчас случится то, о чем она и мечтать не могла…

Заработала камера, и режиссер подал Мэтью знак. Светловолосый красавец подошел так близко, что Миранда увидела в его голубых глазах свое отражение.

— Ты должна смотреть так, будто влюблена, — напомнил режиссер.

Он мог бы этого и не говорить. Потому что чувства захватили Миранду целиком. Может быть, окружающие и подумали в этот момент, что она хорошая актриса, но самой-то ей было известно, что она вовсе не играла!

А потом Мэтью наклонился, коснулся своими губами ее губ… И Миранда почувствовала, как нахлынули волны блаженства, смывая съемочную площадку вместе со всеми продюсерами, режиссерами, гримерами и операторами… Теперь во всей Вселенной существовали лишь два человека — она и Мэтью…

Кевин подошел к нужной двери и осторожно постучал. Прислушался. Шагов вроде бы не было.

Неужели Мэй нет дома? — с досадой подумал он. И где же она, интересно, ходит вечерами… Наверное, завела себе нового дружка и гуляет с ним.

Но он постучал еще раз, погромче, — на всякий случай. Подождал немного и уже решил было уходить ни с чем, как вдруг раздался щелчок замка и дверь открылась.

На пороге стояла Мэй — в махровом халате.

— Ты? — удивленно произнесла она. — Я выходила из душа, и мне показалось, будто кто-то пришел. Сначала решила, что ослышалась, а теперь вижу — вовсе нет. Зачем ты здесь?

— Нужно поговорить. Впустишь?

Мэй неуверенно посторонилась. Она, если честно, не видела тем для разговоров, но захлопывать дверь посчитала неприличным.

Кевин вошел в комнату и огляделся. Все здесь было, как и раньше. И вещи Миранды, наверное, тоже лежат на привычных местах.

Он присел на стул рядом с письменным столом. Мэй стояла напротив, сложив руки на груди, и ждала, что будет дальше.

— Итак? — сказала она, поняв, что пауза затягивается.

— Может быть, я просто соскучился? — предположил Кевин. — Захотел тебя увидеть?

— Я не верю, — покачала головой Мэй. — Но даже если это так, то все равно ты зря пришел. Потому что я не скучала.

— Мэй, Мэй, подожди. Ты слишком категорична. Может, все не так? Подумай. Нам же было хорошо вместе. Мы были отличной парой.

Кевин говорил так, будто заранее выучил текст. Впрочем, это было недалеко от истины. Он же предполагал, что должен сказать, оказавшись в комнате Миранды.

Мэй с сожалением посмотрела на часы. Зря она впустила своего бывшего ухажера. Теперь только теряет с ним время.

И Кевин, уловив ход ее мыслей, решил, что нужно действовать. Натужно покашлял, потер рукой шею…

— Прости, я могу попросить стакан воды? — спросил он.

Мэй молча отправилась на кухню.

Кевин, проводив ее взглядом, осторожно выдвинул верхний ящик письменного стола. Он думал только об одном — лишь бы дневник Миранды был на месте.

Ему повезло, он сразу же увидел тетрадь в бордовой обложке. Торопливо достал ее, сунул во внутренний карман куртки и задвинул ящик.

Как раз вовремя — в комнату уже входила Мэй со стаканом в руке.

— Вот, держи.

Кевин сделал несколько глотков, после чего вернул стакан Мэй. Поблагодарил и вновь уставился на нее. В принципе, можно уже уходить, но нельзя же было просто встать и хлопнуть дверью…

Впрочем, Мэй оказала ему услугу.

— Знаешь, я сегодня очень устала, — сказала она. — А поскольку разговоры ни к чему не приведут, я бы хотела, чтобы через минуту тебя здесь не было. Между нами уже ничего не может быть. Никогда.

Кевин глубоко вздохнул — как бы сожалея, что все так печально. Но возражать, естественно, не стал.