На краю пропасти - Патриция Вентворт

Тяжелые портьеры закрывали окна. Затхлый воздух в комнате казался пропитанным древностью. Драпировки, ковер, старомодные обои с тисненым рисунком, массивная мебель — все источало этот запах.

Лайл быстро разделась и раздвинула портьеры. В одно мгновение комнату наполнила ночь, посеребренная лунным светом. Вместе с ней ворвалось свежее дуновение бриза. Лайл откинула одеяло, чтобы укрыться одной простыней. Потом легла, подложив ладонь под щеку, и устремила взгляд на вершины деревьев, возвышающиеся над итальянским садом, и на море, таинственно и тускло светящееся в темноте. Она чувствовала, что силам ее пришел конец Она больше не могла ни о чем думать. С того момента как Лайл договорилась о встрече с мисс Мод Силвер, ее раздирали новые страхи и новые сомнения. Не исчезали и прежние. Одна страшная мысль постоянно возвращалась. Она была настолько ужасающей, что Лайл попыталась отмахнуться от нее. Но как только ей удалось избавиться от этой мысли, Лайл начала безумно бояться ее возвращения. Сознание Лайл пребывало в бесконечном напряжении, все время ожидая возвращения кошмара. Теперь это кончилось. Напряжение было так сильно, что лопнуло под собственной тяжестью. Разум Лайл бездействовал. В полнейшем хаосе только одна мысль сохранила четкие очертания: Дейл попросил ее помочь ему, и она согласилась. После этого она не могла поехать к мисс Силвер. Значит, придется завтра утром отправиться в Ледлингтон и позвонить ей. Причину необязательно объяснять. Нужно только извиниться и сказать, что она не может приехать. Дальше этого мысли Лайл не шли. Она не может ехать к мисс Силвер, потому что Дейл попросил ее о помощи и она согласилась. Она не может ехать к мисс Силвер, потому что это повредит Дейлу. Это не может ему помочь, но может повредить ему…

Лайл заснула. Ей снились странные сны: будто она летела на самолете, оглушенная ревом его мотора. Все ветра мира проносились мимо, а облака вытягивались в тонкую нить, потому что летела она с быстротой молнии. И рядом не было пилота. Лайл летела совершенно одна…

Сон кончился. Лайл на мгновение проснулась, увидела лунный свет, отвернулась от него и погрузилась в другое видение. Теперь ей представилась пустыня. Там не было никого, даже Лайл. Это было ужасное средоточие полнейшего одиночества, место, где ты теряешь все, даже самого себя. Лайл вскрикнула и проснулась, дрожа и покрывшись холодным потом.

Укрывшись, она снова заснула. В этом сне Лайл гуляла по своему любимому уголку сада. Ясный день клонился к закату. По какой-то незнакомой лестнице Лайл спустилась на морской берег. Этого пляжа она никогда не видела: прямая, твердая полоса золотистого песка и солнце, низко нависшее над водой. Все выглядело очень спокойным и умиротворенным. Начался отлив. Сон казался счастливым, но Лайл чувствовала невыносимую тяжесть на сердце. Вдруг позади она услышала шаги. Это были шаги рока, оставлявшие следы на песке времен. И ничего нельзя было изменить. Шаги эти были неумолимы, они неизбежно догоняли ее. И никакие силы не могли помочь Лайл обернуться, или пойти назад, или хотя бы остановиться и не двигаться.

Внезапно на ее пути, закрыв свет, выросла скала. Она была такой же высокой, как Тэйн-Хэд. И вдруг это и вправду оказался Тэйн-Хэд. У подножия лежало разбитое о камни тело Сисси Коул, накрытое жакетом Лайл. Шаги приблизились и оборвались, потому что путь закончился. Лайл посмотрела вниз, на жакет, потом наклонилась и убрала ткань с лица. И оказалось, что мертвое тело принадлежит не Сисси Коул, а Лайл Джернингхэм. Кто-то протянул руку и дотронулся до нее…

Лайл проснулась. Комнату заливала тьма. Где-то в доме хлопнула дверь. К Лайл постепенно вернулось чувство ориентации. Она выбралась из кровати и подошла к правому окну. Туман поднялся с моря и закрыл Луну. Невозможно было разглядеть хоть что-нибудь, кроме тяжелой портьеры сбоку. Лайл долго стояла у окна, вглядываясь в темноту.

Глава 26

Туман все еще висел в воздухе, когда на следующее утро Лайл проснулась и спустилась вниз. Дейл уже позавтракал и ушел. Алисия курила и потягивала апельсиновый сок. Приветственно помахав сигаретой и оставив в воздухе дымную закорючку, она произнесла сладчайшим голосом:

— Дейл, кажется, уже сообщил тебе, что мы должны изображать закадычных подружек. Он безумно боится даже намека на скандал, правда? Я-то ничего не имею против, но мужчины такие ханжи, а Дейл, как я уже сказала тому симпатичному полисмену, настоящий феодал. Для него и вправду имеет значение, что говорят все эти деревенские Коулы, Куперы и Криспы. А для тебя?

Лайл, наливая себе кофе, ответила не оборачиваясь:

— Я не знаю.

— И что ты хочешь этим сказать, моя дорогая?

Лайл поставила кофейник на место.

— Мне не хочется, чтобы в деревне говорили или думали о Дейле плохо. Если люди правы, это всем нам причинит боль. А если нет — глупо позволять им и дальше так думать.

Говоря это, Лайл повернулась и подошла со своей чашкой к столу.

Алисия рассмеялась.

— Как целомудренно это звучит! Так что же, когда мы обираемся устроить показательное выступление? Как насчет того, чтобы прогуляться по деревне рука об руку? Можно придумать, что мы там будем делать.

В этот момент в комнату лениво вошел Рейф, и Алисия прервала свою речь.

— Привет! Почему ты не уехал зарабатывать на жизнь?

Рейф подошел к столу и стал заглядывать под крышки на блюдах.

— Омлет — пожалуй. Бекон — не думаю. Что ты сказала, дорогая?

— Я спросила, почему ты не на работе?

Он помахал перед ней своей правой рукой.

— У меня все еще вывихнут большой палец. А если ты собираешься утверждать, что мне это только кажется, я отвечу: «Если мне кажется, будто у меня вывих, то ведь мне с таким же успехом может показаться, что из-за него я не могу рисовать». Очко в мою пользу!

Алисия выпустила аккуратное облачко дыма.

— Ты рисуешь большим пальцем?

— Попробуй-ка порисовать без него, дорогая. Гейм и сет, я выиграл! Мне показалось, пахнет копченой рыбой. Лайл, что ты пьешь, кофе? Это твоя американская кровь! — Рейф положил на тарелку копченую рыбу и сел за стол. — Добрая королева Бесс съедала за завтраком толстый филей и выпивала несколько кружек пива. В наш век люди уже выродились. Ты насквозь европеизирована — клюешь как птичка. Алисия — явный декадент: есть что-то зловещее апельсиновом соке с никотином. Я поддерживаю производство копченой сельди. Что вы собираетесь делать сегодня?

Алисия затушила окурок о край его тарелки.

— Попробуй никотин с копченой рыбой — это действительно в декадентском стиле! Мы с Лайл собираемся пойти в деревню, излучая дружбу.

Лайл подняла глаза.

— Боюсь, сегодня утром я не смогу.

— Да? — Алисия уставилась на нее. — А почему?

— Мне нужно поехать в Ледлингтон.

Алисия рассмеялась:

— Дейл забрал машину.

— О, — слабо выдохнула Лайл. Ее охватила паника. А что, если Алисия предложит отвезти ее в Ледлингтон. Ей придется поехать, она ведь должна позвонить мисс Силвер. А если Алисия не предложит? Уильям Крисп дает свою машину напрокат, можно воспользоваться ею. Но тогда все в деревне будут обсуждать, почему и зачем Лайл взяла напрокат машину.

— Мне надоел Ледлингтон, — заявила Алисия. — Мы можем показаться там в другое время. Лучше начать с деревни.

— Какая ты услужливая! — сказал Рейф. — Все, кажется, забыли, что у меня есть машина. Мы с Лайл поедем в Ледлингтон, а ты можешь отправляться в деревню. В котором часу ты хочешь выехать, моя сладкая?

Алисия вспыхнула.

— Какое дурацкое обращение! Будь я Дейлом…

Рейф расхохотался.

— Ты бы как следует позавтракала. Могу поспорить, он-то отведал всего, что здесь есть. — Он повернулся к Лайл: — Так когда мы выезжаем?

Она благодарно взглянула на него:

— Можно пораньше?

— Можно.

— А ты собираешься покупать новую машину? — язвительно поинтересовалась Алисия.

— Не знаю, возможно. Без нее трудно.

— О, но в твоем распоряжении будет Рейф — всякий раз, когда вывихнет палец.

Рейф поднялся, чтобы отнести свою тарелку. Возвращаясь к столу, продекламировал:

— «Позволь мне притвориться больным, и я это сделаю, если это для того, чтобы отвезти тебя!»

Алисия внезапно расхохоталась.

— Пытаешься заставить Лайл поверить, будто ты ее любишь? Пустая трата времени!

Рейф улыбнулся.

— Она ведь доверчивое существо, могла бы и попасться. Тебе лучше ее предупредить о моих недостатках. Хотя ты и так собираешься это сделать, мне не показалось? — Его смеющийся взгляд обратился к Лайл. — Я не пророк в своей стране! Алисия всего лишь хочет сказать, что я никогда в жизни никого не любил. Я — дамский угодник, специалист по флирту, бессовестный браконьер в чужих угодьях. Я граблю курятники, но даже не хочу есть яйца, а выбрасываю их, потому что люблю все ломать. Всем известно, что у меня нет сердца. Ну вот, ты получила предупреждение. Лайл вымученно улыбнулась. В шутливом разговоре, как стремительное глубинное течение, крылся тайный смысл. Лайл не понимала его, но уже боялась. Она спросила как можно более легкомысленным тоном: — Разве это может быть правдой? Алисия снова рассмеялась. — Конечно, это правда! Он холоден как рыба. Нет, рыба — плохое сравнение. Думаю, они очень преданные создания по сравнению с ним. — Может, змей-искуситель? — В голосе Рейфа зазвучал неподдельный интерес к теме разговора. — Это мне нравится. «Он одел свою душу в змеиную кожу, завернулся в нее и спрятался в ней». Абсолютно оригинальный экспромт Рейфа Джернингхэма! А на самом деле, моя сладкая, Алисия хочет сказать: «Не вздумай доверять этому человеку, ему только дай палец, и он откусит всю руку! И ни в коем случае не позволяй ему везти тебя в Ледлингтон, потому что это не совпадает с моими собственными планами на это утро».