Дракула. Последняя исповедь - Крис Хамфрис

Но человек, стоявший перед ним на пороге, не собирался терпеть поражение.

— Который из этих шелудивых псов Дракула? — спросил он евнуха, оказавшегося рядом с ним.

Тот показал ему. В следующий момент Влада за волосы стащили с матраса и поволокли по полу к выходу.

— А его братец?

— Он… с младшей группой, эфенди, — ответил перепуганный евнух. — Я приведу его.

— Покажи его моим людям, — сказал капитан. — А ты отправишься со мной. — Он наклонился, крепко сжал руку Влада и завернул ее за спину.

Дракулу провели по коридору к главным дверям. Капитан крепко держал его вывернутую руку, вздернув ее вверх. Другой ладонью он упирался в шею заложника. Вдоль стен коридора стояли ученики, с изумлением и ужасом наблюдавшие за происходящим. У выхода Влад увидел бледного как смерть Раду, которого привели сюда таким же образом. Братьев без промедления вытолкнули во внутренний двор школы и повели через него. Здесь возникла заминка, так как испуганный привратник не мог вставить ключ в скважину.

Влад склонился к брату и прошептал ему на родном языке:

— Помни, о чем мы говорили. Ни в чем не признавайся.

— Молчать! — закричал капитан и еще сильнее сжал руку пленника.

Боль стала нестерпимой, и юноша вскрикнул. Наконец они миновали ворота, оказались на ипподроме и быстро пошли по полю. В спешке привратник уронил ключи, наклонился, чтобы поднять их, и потому не видел, что в темноте мимо него проскочил Ион.

Гвардейцы волокли братьев к конюшням, ворота которых были широко распахнуты. Внутри в свете факелов мелькали лошади и люди. Арестованных вели напрямик, потом они свернули направо, прошли мимо стойл и клеток с ястребами, где Влад частенько проводил свободное время.

Он повернул голову и взглянул на них. Птицы, на головы которых были надеты колпачки, тревожно поворачивались на шум. Странно, но в этот момент заложник подумал о том, который из этих ястребов может оказаться Сайезад. Мехмет поставил ее на кон перед началом джерида, но так и не соизволил прислать, проиграв. Одна птица начала кричать. Она широко раскинула крылья, то спрыгивала с насеста, то снова поднималась на него. Влад увидел, как кто-то подошел, протянул руку, взял ястреба и исчез в темноте.

Они прошли мимо клеток. Крики стали тише, но не прекратились. Появился новый звук, ритмичный, ровный. Так металл ударяется о металл. Только теперь Влад сообразил, куда их привели, и его охватил ужас.

Ему до сих пор и в голову не приходило, что наказанием за похищение девушки может стать смерть. Его жизнь представляла определенную ценность для турок, но они были мастерами наказаний. Об одной такой истории он рассказывал Илоне перед отплытием. Сыновья сербского правителя Бранковича, тоже бывшие заложниками, попытались послать сообщение своему отцу. Их не убили. Им просто выжгли глаза раскаленным железом.

Жар кузницы ударил в лицо так, словно кто-то приложился кулаком. Влада толкнули и заставили встать на колени. Раду поставили рядом с ним. Перед ними стоял Мехмет в парчовой куртке и длинном греческом одеянии. Он улыбался. Рядом с ним почему-то оказался кузнец, голову которого скрывал капюшон, похожий на колпачок, надетый на ястреба, сидящего в клетке. Он доставал из огня что-то раскаленное, поблескивающее в темноте.

Влад почувствовал, что у него свело живот. Его противник по джериду был той персоной, которую он уж никак не желал бы увидеть здесь, рядом с огненно-горячим металлом. Однако пленник презирал страх.

Он решил вести себя смело, даже с вызовом, и крикнул Мехмету:

— Ты должен мне ястреба!

Охранники ударили его и бросили на твердую как камень землю перед наковальней. Влад лежал и поглядывал вверх, словно загипнотизированный темно-красным шаром, плавящимся перед ним. Его обдувало жаром, проникавшим в каждую клеточку тела. Он невольно спрашивал себя, неужели это последнее, что он видит в жизни. Раду, лежавший рядом с ним, не сдержался и заплакал.

Потом Влад вдруг осознал, что не только они лежали на земле. Все, кто сопровождал их, пали ниц. Даже Мехмет не побоялся извалять в пыли свое сверкающее одеяние. Только один человек остался стоять на ногах.

Это был кузнец, одетый так же, как и любой иной человек, занимающийся тем же ремеслом. Кожаный передник защищал его тело от шеи до колен. На руки были надеты толстые рукавицы, лицо закрывал капюшон с прорезями для глаз, закрытыми металлической сеткой. Глаза кузнеца, скрытые в темной глубине, поблескивали, отражая жар раскаленного железа. Он поворачивал его щипцами, поднимал, разглядывал некоторое время, клал на наковальню. Молот ритмично опускался и поднимался вновь. Потом мастер снова брал металл и опускал его в воду. Широкими клубами вздымался пар. Кузнец откладывал молот в сторону, щипцами подносил изделие к прорезям в капюшоне, поворачивал его и внимательно осматривал.

Влад мог видеть только металл. Его форма сначала испугала, это была какая-то непонятная загогулина. Потом Дракула слегка пришел в себя и узнал самую обыкновенную конскую подкову. Когда она остыла, кузнец вздохнул, положил ее рядом с остальными, точно такими же, тут же взял еще один металлический слиток и кинул его на угли.

Потом он поднял капюшон и произнес:

— Аллаху было угодно, чтобы эта работа оказалась важной. Все мастерство исходит от Всевышнего, а я — лишь скромное орудие его промысла.

Капюшон упал с его головы. Кузнец повернулся, и тогда Влад увидел и понял, почему все упали ниц перед ним.

— Мурад, — выдохнул он тихо, чтобы никто не мог услышать.

Величие и свет мира, путеводная звезда всего сущего, султан Оттоманской империи отошел от наковальни.

Глава десятая

НАКАЗАНИЕ

Ион, затаив дыхание, стоял в темноте, рядом с дверями кузницы, раскрытыми настежь. Он прижался глазом к щели в стене и наблюдал за тем, что происходило внутри. Его мучили сомнения. Тремблак неслышно пришел следом за своими друзьями, которых притащили сюда гвардейцы. Если его обнаружат здесь, сидящим на корточках в пыли, то могут догадаться, что он тоже участвовал в похищении наложницы.

Ион прикоснулся пальцами к дверному косяку и вдруг услышал едва различимый шорох в дальнем конце кузницы. Там явно кто-то двигался. Он пригляделся и увидел двух мужчин, стоявших по обеим сторонам от Мурада. Это были султанские лучники, его личные телохранители, вооруженные особыми зазубренными стрелами. Ион знал, что один из них стреляет с левой руки, а другой — с правой, так что они постоянно держали своего господина под прикрытием. Ему было хорошо известно, что эти люди никогда не промахиваются.