Подделка - Кирстен Чен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В том, что произошло, я могу винить только себя. Как-то апрельским днем, когда я уже проработала на Винни месяца три, я возвращалась из Южного Сан-Франциско и застряла на автостраде из-за ужасной автомобильной аварии. Движение было бампер к бамперу, и полчаса я буквально не могла двинуться с места. И пока я стояла в этом тупике, Оли написал мне сообщение, что ушёл с работы пораньше и направляется домой. Я понимала, что он меня обгонит и обнаружит дома лишь Марию и Анри.
Он тоже понятия не имел, сколько времени я уделяла нашему бизнесу. Я сказал ему то же самое, что и Марии, – что я просто помогаю Винни, пока ищу работу получше, и что да, конечно, она мне платит. Я распорядилась, чтобы пять тысяч долларов ежемесячно перечислялись на общий счет. Он не допытывался, тем более что работа отвлекала меня от нытья по поводу того, что он по-прежнему живёт в Пало-Альто.
Я ответила ему, что застряла в пробке, и чтобы он не беспокоился, Мария посидит с Анри. Когда он спросил, куда я пропала, пришлось соврать, что я поехала в Менло-Парк, выпить кофе с бывшей коллегой.
После этого я позвонила Марии и сказала, что она может уйти, как только Оли вернется домой. Я помолчала, не желая говорить то, что должна была сказать.
Что-нибудь ещё? – спросила она.
Если честно, да. Вы могли бы не говорить ему, что я поехала в Южный Сан-Франциско? Скажите, что не знаете, где я.
Теперь замолчала она. Потом ответила – ла-адно, протягивая второй слог.
Что?
Вы всегда раньше говорили мне, куда уезжаете и насколько.
Она была совершенно права. Хорошо, ответила я, тогда скажите ему, что я поехала в Менло-Парк встретиться с подругой.
Ладно.
Мне показалось, что я всё-таки должна ей что-то объяснить. Он знает, что я работаю неполный день, но считает, что мне недостаточно платят, вот я и не хочу, чтобы он знал, сколько часов я работаю.
Да, само собой.
Она никогда не задавала лишних вопросов.
Надо было на этом и закончить, но я, идиотка, на следующее утро, всё ещё чувствуя себя виноватой, что заставила Марию соврать, сунула ей в сумку конверт с пятьюдесятью долларами. Мне сразу же стало лучше.
А это за что? – спросила она, помахивая конвертом перед подбородком, как будто это был не конверт, а веер. Вид у неё был совершенно растерянный.
Просто…спасибо, что не сказали Оли…ну, сами понимаете, где я.
Её лицо помрачнело. За это мне платить не нужно.
Я понимаю, быстро сказала я. Просто маленькая благодарность за всё. Вы столько мне помогали в последнее время, всегда допоздна сидели с Анри.
Вы платили мне сверхурочные, заметила она и положила конверт на кухонную стойку между нами.
Я вновь придвинула его к ней. Это маленький знак признательности. Она приподняла бровь и пробормотала: хорошо, спасибо.
После этого Мария начала от меня отдаляться. Когда я предлагала ей выпить чаю с печеньем, она отказывалась и говорила, что лучше запустит стирку, пока есть возможность. Вскоре наши разговоры свелись только к Анри и стали сугубо утилитарными: что он ел, сколько плакал, когда покакал.
Меня беспокоило, что она разочаровалась в нашей семье, и, поскольку мои растущие доходы это позволяли, я охотно предложила ей прибавку, которую она приняла с тем же подозрением, и это привело к дальнейшему её охлаждению.
Как я уже сказала, детектив, я приложила огромные усилия, чтобы никто из моих близких не узнал, чем я занимаюсь. Близкими я считаю не только Оли и Марию, но и своих подруг Карлу и Джоанну. Когда нам троим наконец удалось вместе выбраться в бар, я сняла с запястья новые часы «ролекс» из розового золота, опасаясь, что это вызовет вопросы.
У Джоанны недавно родился второй ребёнок, а у Карлы появился солидный бойфренд, и с учётом их плотного рабочего графика (они вице-президент «Банана Репаблик» и акушер-гинеколог соответственно), мы встречались очень редко. С тех пор, как Винни появилась в моей жизни, мы лишь вели захватывающую дух переписку, и я упомянула о ней, но не сказала, что она стала моей подругой и уж тем более – что она стала моей начальницей.
До бара я добралась первой. Они прибыли вместе, рука об руку, спустя несколько минут, и, едва заняли свои места, засыпали меня вопросами: насколько изменилась Винни? Как часто она приезжает в Сан-Франциско? С какой стати я так много с ней тусуюсь?
К счастью, прежде чем я успела ответить на этот последний вопрос, официант принёс нам пенистые коктейли в несоответствующих крепости бокалах, и подруги приумолкли, чтобы их попробовать. В этот момент Джоанна заметила мою аметистовую «Келли», которую я в последний момент взяла с собой, не сомневаясь, что девчонкам она понравится.
Это то, о чём я думаю? – спросила она, беря в руки сумку. Это копия, быстро ответила я. Купила в Гонконге. Фиолетовая! – воскликнула Карла, которая не интересовалась дизайнерской модой. Как не похоже на тебя. Ты хоть раз в жизни до этого покупала сумку не чёрного цвета?
Хорошая копия, заключила Джоанна, а потом увидела под столом мои балетки с принтом под зебру. Мы не виделись пару месяцев, и за это время ты стала совсем другим человеком? Она повернулась к Карле. Сколько времени я пыталась заставить её надеть что-то цветное?
Много лет, ответила Карла, может, больше десяти.
Они спросили, в курсе ли я, чем Винни зарабатывает на жизнь. Джоанна сказала: уверена, это что-то очень мутное. Импорт-экспорт. Санитарная профилактика.
Они рассмеялись, и я вместе с ними. Хотите верьте, хотите нет, но так и есть, сказала я. Она связывает американские компании по производству кожгалантереи с китайскими фабриками, и на деле это так же скучно, как на словах. Уж я-то знаю. Я читаю её контракты, поскольку у меня теперь есть немного свободного времени.
Да ну? И давно? – спросила Карла.
Тебе кажется, это хорошая идея? – спросила Джоанна.
Я заверила их, что удостоверилась в этом как следует. В конце
