Власть оружия - Виктор Ночкин

Макар, конечно, разозлился, но приказ выполнил. Игнаш громко, чтобы и работник слышал, бросил Йоле:

— После я тебе наказание назначу за то, что правило нарушила. Говорил же: в моем дому чужого не брать. А сейчас не до тебя. Пригнись и не высовывайся.

Грохоча башмаками по настилу, притопала Ористида. В руке у нее было здоровенное ружье, крупной тетке как раз под стать. Бросила сердитый взгляд на Йолю, говорить ничего не стала, и так понятно.

— Лушу в подвале укрыла, — доложила Мажуге, — ну, что эти? Будут нападать, или как?

— Пока что пугают. А вот что после… поглядим. Ты пройдись по ограде, глянь, что там, на задах, как бы не полезли в обход, пока мы на этих пялимся.

Йоля встала рядом с Мажугой и осмотрела линию синих. Те оставались на месте, ничего не делали. Потянулось ожидание, никто ничего не предпринимал, обе стороны разглядывали друг друга. Солнце медленно ползло вверх, стало понемногу припекать. Йоле надоело, она зевнула и присела у бруствера, подставив лицо солнышку. В небо глядеть ей по-прежнему было невмоготу, но так сидеть зажмурившись оказалось очень даже приятно. Она решила, что Астах со своими не будет нападать. Если бы хотели, то ударили бы сразу, пока защитники не изготовились, а теперь — чего ж? Теперь смысла нету.

Вооруженные работники, выстроившиеся за бруствером, зашевелились, обмениваясь короткими возгласами. Йоля привстала поглядеть, что там. Из синих сендеров вылезло несколько человек. Один, долговязый, в плаще и широкополой шляпе, размахивал руками и командовал. Слов отсюда было не разобрать. Подручный долговязого кивнул и побрел вверх по склону к воротам. Защитники следили за его приближением, все притихли — наконец-то хотя бы что-то случится.

Посланником оказался вчерашний крепыш, перетянутый ремнями. Подошел к воротам и уставился вверх.

— Ну, здорово, что ли, Мажуга! — выкрикнул. Старался мужик держаться невозмутимо, говорил нарочито спокойно, однако напряжение в голосе чувствовалось. Сейчас на переговорщика было направлено с десяток стволов, и он это видел.

— И тебе здоровия, — отозвался Ржавый. — Я гляжу, Астах меня послушался, самолично пожаловал.

— Ага, это он тебе уважение свое показывает. И с ним еще три десятка бойцов. Все тебя очень сильно уважают. Ну что, уступишь поле по-доброму? Или же нам стрельбу начинать? Подумай, Мажуга, ведь если седни отобьешься, назавтра снова жди гостей, у Астаха людей много, да и новых покликать завсегда недолго. На то золото, что ты хочешь, можно хоть сотню стволов набрать. Дешевле их один раз позвать, чем тебе кажен сезон деньгу отстегивать, сообрази же!

— Валяйте, приводите своих бандитов, и пусть стволов у них побольше будет, — кивнул Игнаш. — Я здесь оружейный рынок открою. С харьковскими столковаться мне недолго, они позволят. Чем больше бандитов ко мне Асташка пошлет, тем больше на моем рынке товару. Так что валяйте.

— Сговоришься, стало быть, с харьковскими… — угрюмо процедил переговорщик.

— Не веришь? Так сам у них спроси. Вон они, как раз сюда катят.

Мажуга указал пальцем. Йоля глянула, куда он тычет, да и все на стене завертели головами, высматривая харьковчан. На белой нитке дороги показалось желтое пылевое облако, оно приближалось, распухало, в нем угадывались темные силуэты громоздких самоходов, по бокам от тракта тоже поднялась пыль — похоже, сендеры или мотоциклетки. Переговорщик оглянулся через плечо, охнул и аж слегка присел от неожиданности. Потом, придерживая тяжелую кобуру, засеменил с холма прочь — к своим. Тут Йоля догадалась, что приближаются и впрямь харьковчане — карательная колонна, которую обещался снарядить толстяк Самоха. Ловок дядька Мажуга, всех вокруг пальца обвел…

Тем временем люди Астаха тоже заметили пыль на дороге, хотя им внизу было видно не так хорошо, как с холма. Засуетились, засновали между сендеров, занимая сиденья. Моторы взревели, бронированный самоход пополз в сторону, за ним с места снялись несколько сендеров — синие перестраивались, разворачивая фронт навстречу харьковчанам, но и чтоб к ферме спиной не оказаться.

Желтое пылевое облако приближалось и росло на глазах. Уже можно было разглядеть, что в середине колонны над пылью торчит здоровенная башня, увенчанная ветряком. По случаю похода лопасти убрали, только спицы торчат во все стороны. Показалась и головная машина, тяжелый бронированный самоход с открытым кузовом. Переговорщик Астаха добежал к фланговому сендеру, нырнул на сиденье, водитель стал разворачиваться.

Йоля во все глаза глядела на карателей — большая часть боевых самоходов была ей знакома, такие изредка проезжали по нижним уровням, а вот башню она видела впервой, подобные штуки поднимали из цехов по частям и собирали на поверхности, харьковчане и сами их внизу не видели. Вот колонна подъехала ближе, мотоциклетки проскочили в стороны, уже охватывая синий строй, бронированные самоходы тоже стали съезжать с тракта, строясь в линию против тех, что привел Астах. В сравнении с карателями синие не выглядели грозными, харьковчане оказались куда страшней. Переговорщик снова выбрался из сендера, теперь он шагал в степь — к строю харковчан. Работники Мажуги наблюдали, теперь они приободрились и заговорили громко — напряг снимали разговором, подбодряли сами себя. Они обменивались веселыми замечаниями в адрес Астаха и его людей, страх прошел. Еще бы, с такой поддержкой им никто не страшен!

Переговорщик добрался к головной машине карателей, Йоля различила толстый пушечный ствол, торчащий над кузовом, еще там мелькали желтые безрукавки — полевая форма цеховых бойцов. Башня с ветряком замерла в центре строя, несколько карателей спрыгнули на землю и встали между броневых бортов.

Беседа у переговорщика вышла короткая, вскоре он потрусил обратно. Синие стали разворачиваться. Выстроились колонной и покатили прочь. Этот оборот вызывал у защитников на стене новый приступ веселья. Один из крупных харьковских самоходов покинул строй и покатил к ферме.

— Открывай ворота, — распорядился Мажуга. — Йоля, возверни Макару пистолет.

— Ладно, если цепочку на меня вешать не велишь.

— Не велю, — Мажуга чуть улыбнулся. — Хватит с тебя.

Потом добавил:

— Молодец, что не сбежала, а ко мне пришла, на стену. Сейчас пойдем новых гостей встречать, держись поблизости.

Йоля вернула оружие Макару, тот сердито вырвал «шершень», пробурчал что-то неразборчиво. Злился, оно и понятно. Работники пошли со стены, только двое с оружием остались у ворот, да караульные на вышках. Внизу Игнаш отыскал взглядом Ористиду:

— Стол накрывай, как полагается. Сейчас оружейников принимать будем.