Левантевски, шприц! - Радомира Берсень

— Надеюсь, после этого нам позволят хотя бы пожрать, — мрачно заметила Лиза, отнимая у фельдшера один чемоданчик, — а то у меня уже кишки с голоду воют.

В доме их ожидал неприятный сюрприз. А если быть точнее — неприятный пациент. Как раз тот самый типаж, который вызывает ненависть у всего живого. Дом был завален всяческим хламом, грязен, припушен пылью и выглядел довольно заброшенным. На продавленном, покрытом пятнами диване, их ожидал пациент — тучный мужчина с гнилыми зубами и бесформенным лицом.

— О-о! — Тут же взвыл он, не утруждая себя подъемом. — А вот и стремительная помощь стремительно ворвалась в мое жилище. Небось ко всяким там драконам да фениксам летаете будто птички под пенделёчками?

— Возраст, раса, пол … хм … и чем страдаете, — Лиза попыталась собраться с мыслями, несколько выбитая из колеи таким приветствием.

— Пол? — Оскорбленно переспросил больной и демонстративно почесал свой пах. — Ну допустим человек. Ну допустим мужик. Возраст вас не касается. Вообще вы уже должны в лицо меня узнавать.

— У нас значительное количество пациентов и — заметьте! — они не являются постоянными, — холодно ответила Лиза, оглядываясь в попытках найти более-менее чистое местечко, чтобы поставить туда чемоданчик, — на что жалуетесь?

Она брезгливо смахнула с косоногого столика какую-то посуду с присохшей пищей и неопознаваемый мусор. Затем обреченно подумала, что сесть здесь не получится.

— Да вот, — смачно ухмыльнулся пациент, без стеснения рыгнул и пнул с дивана на пол какую-то стеклянную тару, — ел, пил, отдыхал. А потом неожиданно осознал, что прогадиться не могу. Справляйтесь. Это ваша работа.

— Лучше бы ты осознал тщетность своего бытия, — пробурчала Лиза и ощутила увесистый пинок по лодыжке, которым ее наградил Левантевски, — что помешало вам обратиться к какой-нибудь травнице или знахарю? Почему именно стремительная помощь? Давно у вас это состояние?

— Ах-ха! — Рожа пациента расплылась в обширной улыбке. — Давно! Три … нет, пять дней! А сегодня я лежу и вдруг чувствую, что в брюхе-то уже давит и распирает. Ну, думаю, а вдруг мне его порвет и я помру? А я не хочу помирать.

Из-за Лизиного плеча вынырнул озабоченный фельдшер и что-то втолкнул ей в ладонь. Она взглянула на подсунутый пузырек.

— Вот. — Махнула им Лиза. — Лекарство. Пить будете?

— Это не пи-ить! — Вдруг сдавленно зашипел Левантевски. — Это для диагностики! Капнуть на живот. А потом …

— Нет! — Внезапно рявкнул мужик с такой силой, что в глубине дома что-то рухнуло. — Это вредно для здоровья! Магия, знаете ли, тоже всякая бывает. А уж из чего эти ваши зелья делают — я знаю! Да! Знаю! Они же все как одно на ядовитых травах! А что не на травах — то на поганых выделениях всяких животных. Не позволю! Я, знаете ли, здоровьем своим дорожу. Лечите без этого!

Лиза сдержанно скрипнула зубами и через плечо глянула на тихо звереющего фельдшера.

— Ладно, — медленно выговорила она, — Левантевски! А что там у нас еще по поводу диагностики имеется?

— Никакой диагностики! — Взревел пациент. — Нечего время на эту ерунду тратить! Я ж говорю — погадить никак не могу. Чего неясно-то? Смрад один только из меня и выходит, а по крупному — ни-че-го! Тупые вы, что ли? Лечить не умеете? Неучи немагические! Бездари оркоголовые!

Он явно наслаждался своей маленькой, но, к сожалению, очень цепкой властью. Лиза закрыла глаза, быстренько обмозговала ситуацию и вдруг успокоилась. Не глядя похлопала по руке пыхтящего фельдшера и улыбнулась пациенту.

— Что же вы — зелье пить отказываетесь, от обследования тоже, и как же нам лечить вас после этого? — Вкрадчиво заговорила Лиза. Пациент радостно блеснул зубами.

— Сделайте мне массаж, — приказным тоном велел он, плюхнулся на спину и обнажил здоровенное брюхо, напоминающее бледное желе, — мне завсегда оно помогает. Давай, красявочка, поработай своими нежными ручками. И скажи спасибо, что я согласен только на ручки.

Больной хохотнул, расслабленно развалился, раскинув ноги, и принялся дурно пахнуть во все стороны, совершенно не стесняясь этого. У Лизы от гнева затряслись руки, но она быстро взяла над собой контроль.

— Левантевски!

— Шприц?

— Нет, парень, — Лиза злорадно улыбнулась, — у нас тут многодневный запор — это раз, наверняка уже каловые завалы сформировались — это два, отравление организма всякой бякой в полном ходу … так что выдай-ка мне, фельдшер, самую здоровенную клизму.

— Зачем тебе призма? — Удивился Левантевски. — Тебе нужна лунная призма? Но она не применяется при лечении запоров!

— Эхх ты, — вздохнула Лиза и отодвинула его от чемоданчика, — ого! Да сюда целая автобаза войдет! Ну, что тут у нас?

Какое-то время Лиза сосредоточенно перебирала малопонятные и незнакомые ей предметы, пока не докопалась до самого нижнего уровня, где хранились устаревшие инструменты.

— Ну ты скоро там? — Нетерпеливо окликнул ее пузанчик. — Давай быстрее! Еще минута и я буду требовать, чтоб массаж мне делала раздетая до трусиков знахарица! И ничего ты мне не сделаешь, ясно? Я вас всех имел, имею и буду иметь! Имею право!

— Право он имеет, — проворчала Лиза, деловито раздвигая всякое барахло и все дальше углубляясь в чемодан, — он значит имеет право и нас, а мы что имеем?

— Ничего, — со вздохом ответил ей фельдшер вполголоса, — но ты лучше поторопись, если этот непросранец пожалуется шефу, то нас будут иметь в два раза интенсивнее, мне вот это вообще не интересно.

Медленно выпрямившись, Лиза остро глянула на нечто в своей руке.

— Фельдшер, будь другом, организуй мне много теплой воды и какое-нибудь ведро, — тихо попросила она, — а вы, многоуважаемый, поворачивайтесь на левый бочок.

— Зачем это? — Настороженно спросил больной, но нехотя перекатился как его попросили. — Массаж, что ли, по новой методике делать будете?

— Конечно, — авторитетно кивнула Лиза, — все-таки ситуация серьезная, требуется основательное лечение. Не бойтесь, больно не будет — я все сделаю нежно и вдохновляюще. Глазом моргнуть не успеете, как … гм … постройнеете и похорошеете. Коленки к животу подожмите … Левантевски? Давай-ка сюда, друже, это ведро. Вот так.

— Ты чего надумала? — С беспокойством спросил Левантевски. Он аккуратно приладил емкость к нижней точке необъятного туловища, с которого Лиза уже ловко сдернула штаны.

— Э, а ведро зачем?! — Возмущенно возопил больной, но Лиза быстро пресекла бунт на корабле:

— Так! Тишина! Сейчас будет волшебное исцеление! Но для этого требуется помолчать! Левантевски! Ведро! Пациент! Расслабьтесь!

— Ую-ю-ююю! — Взвыл пациент, ощутив совершенно непривычную клизму вместо привычного массажа.

— Бе-е, — брезгливо протянул Левантевски, вздохнул и отвернулся. Творилось волшебство — очень грязное волшебство. Лиза ласково улыбалась, скрывая чувство