Вторая жизнь Арсения Коренева #4 - Геннадий Борисович Марченко

— Терпимо… Всё-таки эта процедура у врача отнимает немало сил, необходимо попасть в нужную точку с точностью практически до миллиметра. Я ещё и энергетически воздействовал на ваш организм, наверняка чувствовали исходящее от моей ладони тепло. Так что всё куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд.

— Да-а, — протянул Михаил Борисович, — тут нужно быть настоящим профессионалом. И вы в ваши годы… Ну да ладно. Я же билеты принёс, один момент.

Так и не надев рубашку, он кинулся к своему дипломату, откуда извлёк два прямоугольных листочка бумаги с простенькой надписью на каждом: «Ансамбль островов Карибского моря». Ишь ты, как шифруются, усмехнулся я про себя. Билеты были на первый концерт «Boney M.» 8 декабря, 15-й ряд партера, 17 и 18 места.

— Это практически центр партера, — подсказал Лесневский.

— Ну спасибо… Сколько я вам должен?

— Какие деньги, Арсений Ильич?! Вы мне жизнь спасли! Даже не предлагайте, иначе обижусь. Вообще я вам должен ещё доплатить.

— Э, нет, Михаил Борисович, денег я принципиально за своё лечение не беру. Можете считать это блажью, но своей позиции я не меняю.

Он помотал головой и со вздохом развёл руки в стороны, мол, святой вы человек, товарища Коренев.

В тот же вечер я набрал Лебедевых и сообщил Рите, что приглашаю её 8-го декабря на концерт «Boney M.». Наверное, не нужно говорить, что она согласилась, не раздумывая. Если бы я находился в этот момент рядом с ней, не исключено, что она меня бы расцеловала. И не факт, что только в щёчку.

К мероприятию я готовился тщательно. Хотелось одеться попроще, в джинсы, батничек на кнопках модный… Так ведь не принято так нынче на концерты ходить, пусть даже это диско. Надел костюм, но без галстука. На ноги – купленные недавно в ГУМе немецкие «Salamander», как раз зимний вариант, из натуральной кожи с натуральным мехом. 70 рублей стоили, больше половины месячной зарплаты инженера, потому, наверное, народу за ними почти не стояло. Надевал пока только один раз, очень удобные и тёплые, можно в обычных носках ходить.

На шею тонкой выделки кашне из шерсти и шёлка с бахромой – Италия. Причём новое, в упаковке, купил пару недель назад в комиссионном. Опять же, двадцать пять рублей выложь да положь. Короткая и удобная дублёнка дополняла мой гардероб. Шапку решил надеть, всё-таки на улице минус 30. Тут ещё аккумулятор тащить пришлось из дома, ставить, клеммы накидывать… Я вообще при такой погоде предпочитаю больше общественный транспорт. Масло, опять же, становится вязким, это вам не импортный «Sintec». Но сегодня случай особый, на своей тачке покрасоваться круче, чем такси вылавливать. Те тоже в такие аномальные морозы особо не колесят по столице.

За час до начала концерта я был на Мосфильмовской. Едва остановился возле подъезда, как на улицу выскочила улыбающаяся Рита. Караулила меня, наверное, в окно поглядывала. Вот она-то была и в дублёнке ниже колен, и в шапке, не знаю уж из какого зверя, но что-то светлое и пушистое.

Я выхожу из машины, говорю: «Привет!», в ответ слышу то же самое, галантно распахиваю перед девушкой дверцу.

— К сессии готовишься? — спросил я, трогаясь с места.

— Готовлюсь, — вздохнула девушка. — Каждую свободную минуту конспекты зубрю. Какая уже по счёту сессия за пять лет, а всё равно каждый раз переживаю, словно она у меня первая.

— И я переживаю, она у меня в этом институте на самом деле первая. Только я буду находиться по другую сторону баррикад, если так можно выразиться. А вообще я заметил, как серьёзно ты относишься к учёбе, думаю, не стоит так уж волноваться, всё будет нормально… Кстати, вот, передай отцу, а то я ему телефон ан каком-то клочке бумаги записал того, может уже и потерял.

С этими словами я протянул Рите визитную карточку.

— Красивая, — оценила та, рассматривая прямоугольничек бумаги. — Ой, я ведь совсем забыла! Родители же просили передать, что приглашают тебя встретить Новый год у нас.

Ни фига себе! Встретить Новый год в компании не только красивой девушки, но и начальника милицейской Академии… Да кто ж откажется?!

— Конечно, буду! — вполне искренне воскликнул я. — Встретить Новый год рядом с тобой – что может быть чудеснее?!

Она потянулась ко мне, насколько хватило длины ремня, и чмокнула в щёку.

— Уточни только у родителей, во сколько лучше подъехать вечером 31 декабря, — сказал я, довольный, как бурый медведь, нашедший полную мёда борть.

Так за болтовнёй провели остаток пути. У ГЦКЗ «Россия» обнаружилась огромная толпа, я кое-как нашёл место, чтобы припарковаться за милицейским оцеплением. Отовсюду слышалось: «Нет лишнего билетика?» «Продайте билетик!» Какой-то грузин держал в руках джинсы и кричал: «Две пары джинсов за билет!»[2] Кто-то кричал: «Триста рублей!», и некоторые замедляли шаг, словно раздумывая, не поддаться ли соблазну.

В фойе концертного зала висело объявление, в точности повторяющее то, что было пропечатано на билетах: «Выступает ансамбль островов Карибского моря». Когда сдали верхнюю одежу в гардероб и вернулись в фойе, я неожиданно услышал:

— Арсений! И вы здесь?

Обернулся на голос и увидел нашего заведующего отделением Гольдштейна, державшего под ручку полноватую и низенькую даму.

— Здравствуйте, Яков Михайлович! Вот уж не чаял вас здесь встретить.

— Это всё супруга моя, Наталья Львовна, очень уж захотела выйти в свет, устав от сидения в четырёх стенах.

Хм, интересно, а чего это она сидит в этих четырёх стенах? На инвалида вроде не похожа… Ну да ладно, это не моё дело. А как, любопытно, Гольдштейну удалось достать билеты? По своим еврейским каналам или по профсоюзной линии? Опять же, не моё дело, достал и достал. Я вон тоже изловчился, пусть и не с первого раза, но удалось разжиться билетами.

Кстати, судя по хитроватому взгляду Гольдштейна, Риту он узнал, однако предпочёл никак это не комментировать.

— Вы где сидите? — спросил он. — В партере? 15-й ряд? Ого, повезло вам. А мы на балконе, но по центру… Что ж, желаю вам приятного времяпрепровождения! Увидимся в понедельник в отделении.

Мы заняли свои места, с нетерпением ожидая начала концерта, одновременно я разглядывал тех, кто сидел перед нами, даже можно