Вторая жизнь Арсения Коренева #4 - Геннадий Борисович Марченко

— Вам спасибо, Рита, что составили компанию, — парировал я с лёгкой улыбкой. — А в этом платье вы были просто обворожительны. И, когда мы наедине и тем более не на кафедре, давайте без отчества. Я старше вас всего на несколько лет.

— Согласна… Арсений, — ответила она чуть с запинкой, тоже улыбаясь.

6 ноября посетил праздничный концерт в актовом зале института. Рита в компании трёх сокурсниц под «минус» исполнили песню «Любовь, комсомол и весна». Задорно получилось.

А на следующее утро пришлось шествовать на праздничной демонстрации в рядах ММСИ. Но прежде, зная, что профессор встаёт рано, позвонил Ларину, с которым по телефону регулярно общался, поздравил – какой-никакой, а праздник. Поговорили о моей аспирантуре, о том, как готовится диссертация.

— Каждую свободную минуту ей посвящаю, — поплакался я профессору. — Иногда кажется, что ещё немного – и мне прямая дорога в психушку.

— А вы как думали, — усмехнулся в трубку Герман Анатольевич. — Диссертация – даже кандидатская – это вам не яичницу пожарить. Хотя даже в приготовлении яичницы, признаюсь, тоже есть свои секреты.

На прощание Ларин снова поделился полезными советами, на которые никогда не скупился. И я в очередной раз про себя поблагодарил судьбу, которая подарила мне встречу с этим замечательным человеком.

Колонна ММСИ собралась на Делегатской, откуда пешим ходом мы двинулись на Красную площадь. Студенты покрепче держали над собой портреты Ленина и Брежнева, Дорогой Леонид Ильич с трибуны Мавзолея махал нам рукой, а мы махали ему. Первый раз вживую наблюдал генсека. М-да, старый уже дядечка, а его, бедолагу, на пенсию не хотят отпускать. Изверги!

После демонстрации с Ритой завалились в кафешку и с целый час пили кофе и болтали о разном. Рядом с этой девушкой я чувствовал себя так, словно мы знакомы тысячу лет. И мне кажется, она испытывала похожие чувства.

Три дня спустя моим спутником был уже отец Риты. Мы с Сергеем Михайловичем стали гостями праздничного мероприятия, приуроченного к Дню советской милиции. Принимал его по традиции Колонный зал Дома Союзов. Тот самый, в котором 54 года назад прощались с Лениным.

Сергей Михайлович, который сегодня был в парадной форме, при орденах и медалях, постарался, чтобы я оказался в числе зрителей. Причём сидел вместе с ним слева от прохода в 4-м ряду. Супругу с дочерью у Лебедева провести не получилось, да он и не дёргался – практически каждое место было заранее забронировано. Но ради меня генерал расстарался, как-никак две песни сегодня прозвучат за моим авторством.

Щёлоков, его заместители Чурбанов, Папутин (что это за генерал – мне объяснил Сергей Михайлович) и прочая камарилья министра разместились в седьмом ряду. Я удивился, почему не на первом, но Сергей Михайлович сказал, что Николай Анисимович уже не первый год выбирает именно этот ряд,

Хотя на первом ряду сидеть было бы удобнее, поскольку Щёлокову, как объяснил мне Лебедев, предстояло выступить с трибуны с обстоятельным докладом о проделанной работе, будущих перспективах, после начнется праздничный концерт с участием деятелей искусства, эстрады и кино. Причём мероприятие вот уже пятый год будет идти в прямом эфире Центрального телевидения.

Пока концерт не начался, мы успели пообщаться на разные темы. В том числе и насчёт Риты.

— Дочь была в восторге от посещения театра. Со мной-то она не очень откровенничает, а вот матери прямо-таки всё в деталях расписала. Ольга уж, понятно, мне потом пересказала.

Он с хитрецой посмотрел на меня, я изобразил на лице полнейшую невинность:

— И я был очень рад, что ваша дочь согласилась составить мне компанию. Я с ней рядом чувствовал себя так, будто мы знакомы всю жизнь.

И тут я если и приукрасил, то немного. Мы и перед спектаклем, и в антракте, и после спектакля болтали о самом разном, в том числе приоткрыли некоторые страницы каждый своей биографии. Моя-то поинтереснее была, хотя, конечно, рассказать я мог далеко не о всём. Но и того, что рассказал, с лихвой хватило, чтобы Рита слушала меня чуть ли не с открытым ртом.

— Сергей Михайлович, а вас здоровье часом не беспокоит? — сменил я тему. — А то заглянули бы ко мне в кабинет иглоукалывания.

— В моём возрасте да не беспокоит? — грустно хмыкнул генерал и отмахнулся. — Но это так, по мелочи.

— А всё равно зашли бы на профилактику и диагностику. Дело-то от силы получасовое, зато можно вовремя какую-нибудь неприятную хворь обнаружить.

— Ну если так… В какой день вам удобнее?

Определились на ближайшую среду. Потом Лебедев вспомнил, как с месяц назад организовал в Академии выступление Высоцкого, и каким скромным Владимир Семёнович оказался в обычной жизни. Ни капли звёздности.

Наконец заиграла музыка, и на сцену вышли ведущие мероприятия Анна Шатилова и Игорь Кириллов. Дальше, как и обещал Лебедев, пошло по привычной схеме: доклад Щёлокова и собственно концерт. Борис Штоколов, Святослав Рихтер, Клавдия Шульженко, Мстислав Ростропович, Галина Вишневская, Иосиф Кобзон, Николай Сличенко, Владимир Трошин, Алла Пугачева, София Ротару… В общем, звёзды первой величины. С другой стороны, попробуй откажи выступить для милиции. Затаит тот же Щёлоков обиду – и в случае чего сразу припомнит.

Ну и, конечно же, приятно было слышать выступление хора Академического ансамбля песни и пляски внутренних войск МВД СССР, исполнившего в первой части концерта «Боевым награждается орденом», а после антракта – «Прорвёмся». Реакция зала оказалась неожиданно восторженной. После того, как хор во главе с немолодым солистом закончил петь «Боевым награждается орденом», публика просто встала и с минуту аплодировала исполнителям. «Прорвёмся» пел уже дуэт солистов, как и весь хор, в милицейской форме. Тут, как мне показалось, больше аплодировала галёрка, где рассредоточились сотрудники органов не в самых высоких чинах.

— А, каково?! — с улыбкой пихал меня в бок локтем Лебедев. — Я ведь сразу понял, что эти вещи будут иметь успех.

Когда же всё закончилось, и мы с Сергеем Михайловичем направились к выходу, в фойе нас перехватил военный в звании подполковника.

— Товарищ генерал-лейтенант! Вас вместе с товарищем Кореневым приглашают в Малый зал.

— Николай Анисимович?

— Да, он.

— Мне тогда нужно водителя предупредить, что я ненадолго задержусь…

— Его предупредят, не