Опасный защитник для беглянки - Галина Валентиновна Чередий

– Да, – ответила, чисто на автомате отзеркаливая его позу.

С полминуты мы сверлили друг друга взглядами прежде чем я опомнилась и осознала, что откровенно нарываюсь. Откуда это во мне? Сроду же ни капли отваги или наглости во мне не было.

– Закончила? – прервав наши гляделки, поднялся Конрад из-за стола. – Давай в постель.

Глава 14

Землянка-а-а! Вот оно как бывает, да, мужик? Было у тебя все и валом в жизни, кроме исполнения одной мечты, даже скорее уж блажи дурной. Потом ничего не стало, в том числе, как и почти пойманной в лапы мечты, и маялся я в аду. Не скажу, что безвинно, куда там! Но аду конец внезапно и херакс! ещё в лапы падает та самая блажь-придурь, из-за которой надо мной прикалывались. Ну пока не стал я за такое шутников их же зубами кормить.

Землянка. Абсолютно другая, и близко не похожая на роскошную взрослую Ирис. Мелкая, юная, рыжая пичуга Алекс Нортон, но тоже землянка. И знаю я, что верить в такое полная херь, но мне теперь стало казаться, что настолько манко-сладким в ней все кажется не просто с голодухи дичайшей, а потому что она родом с той самой долбаной метрополии человеческой. А все, что с Землёй связано мне стало чудесно-прекрасно-изысканным казаться ещё с тех далеких-далеких ссыкунячих времён, когда была жива моя мать и у меня был дом. Настоящий, такой, в котором тебя ждут и любят не потому, что ты вернёшься с богатой добычей и бабками.

Моя мать не была землянкой, родилась уже на Джадд, куда прилетели ее родители по контракту с горнодобывающей корпорацией. Росла, как и большинство детей рядовых работников – сыто, но небогато. Но вот как подросла, то ей “повезло”. Попалась на глаза самому главнюку тогдашней колонии и вскоре уже жила в его доме, в городке для самых-самых, в роскоши и мечтала о том, что вот-вот настанет ей счастье и любимый увезет ее на Землю. Как только срок его контракта в нашей пыльной дыре в жопе Вселенной истечет.

Но любимый оказался тем ещё мудилой и ублюдком. Он не только был счастливо-выгодно женат в метрополии, но и не посчитал нужным до последнего ей рассказать, что срок контракта истечет не только у него, но и все корпораты дружно и одномоментно снимутся с места и свалят, потому как запасы редкоземельного металла практически исчерпались и дальнейшая его добыча стала нерентабельной.

Эти твари вывезли только свое ценное оборудование и костяк необходимых спецов, которых дорого учить по-новой. А все остальное поселение, выросшее за пять десятков лет добычи просто бросили, сообщив, что теперь обязанность снабжения всем необходимым для оставшихся, либо их вывоз – проблемы федерации. Ведь никто из этих людей не являлся их работниками. У рядовых работников как раз тоже сроки контрактов истекли, а дети-семьи, которыми они тут обросли вообще никто и звать их никак. И да, нужно было внимательно читать условия трудовых договоров до последней строчки.

Беременной матери отец оставил неплохую сумму “на первое время” и свалил, пообещав вернуться. Сраный Карлсон!

А она верила. Долго. Ждала и все смотрела эти старые фильмы про Землю и живущих там людей. Некоторые ещё и вовсе чёрно-белые были. Я на этих долбаных фильмах рос. Давно нет ни деда с бабкой, ни матери, давно нет дома, где мы жили, давно, во времена лютой нищеты были проданы и все вещи, что имели хоть какую-то ценность, но инфо кристаллы с этими фильмами я сохранил. Они и сейчас хранятся в сейфе на той самой спасательной яхте. Если, конечно, мой схрон копы или ещё кто-то удачливый не отыскал за годы моей отсидки. А вместе с ними, оказывается, сохранил, даже после всего, что было, свою дурную мечту, гребаный образ того, что ты достиг самой крутизны тебе доступной – получил под себя, в свое личное владение настоящую земную бабу. Высший, сука, уровень.

Алекс села на край опустившейся от стены койки, оказавшейся едва ли полуторной и глянула на меня снизу вверх, а я едва сдержался от ответного торжествующего оскала. Землянка-а-а. Моя-а-а. Да кончай ты, дурень!

– Мне лечь? На спину? – от дерзкого блеска в глазах уже и следа нет, но теперь она тут не единственная, кому слегка ссыкотно.

Похер, что это дурь и блажь моя была пожизненная, но получить давно желаемое и тут же все испортить как-то стрёмно. Вставить много ума не надо, а так вставить, чтобы она потом сама охотно на член мне лезла – это задачка из того порядка, на которые я раньше не сильно то заморачивался. Максимум – поменять позу-угол, да поднажать или наоборот – попридержать обороты, когда баба просит и не успевает с тобой.

А как подступиться тут? Чистокровную кобылу в телегу не запряжешь по-крестьянски, как простую рабочую клячу, что кого и чего только не вывозила и “пошла!” не гаркнешь. Тут же особый подход нужен. Первым делом – потечь заставить, я не настолько уж темный. Насчёт своих пальцев деревянных и с мозолями что-то я сомневаюсь. Вон как она чуть к потолку не взвилась, когда сунулся ими в душе.

– Нет, не так. – я взял ее за руку, заставил встать, сам плюхнулся на койку, вытянулся на спине и потянул на себя.

Охнув, Алекс чуть не повалилась на меня, но легко придержал ее за плечо.

– Залезай на койку и верхом садись! – велел ей.

Пичуга опять гулко сглотнула, вся деревенея, зыркнула на мой стояк и, аккуратно перекинув ногу, встала на колени над моими бедрами. Сука-а-а! Вот зачем так делать, детка, если не хочешь мужика мигом в тварь похотливую неразумную превратить, помышляющую только как тебе засадить по самое не балуйся?

Схватил ее под ягодицы, не чуя особо веса ее, дёрнул вверх и выше, практически плюхнув самой жарой себе на рожу под испуганный вскрик самой Алекс. Раньше бабам не лизал, но что в этом нехитрым деле может быть сложного? Судя по тому, что видел и знаю, они от одного факта, что мужик ей языком между ног полез кайфуют бешено. Вряд ли есть строгие правила типа там – строго справа налево или сверху вниз. Главное, чтобы в итоге мокро стало и дальше все понеслось без жалоб, что посуху не лезет.

Лизнул, пробуя, раз, другой, готовый скривиться, но, на удивление, хоть вкус оказался и непривычным, но ничего отталкивающего, чтобы прям через себя переступать. Приложился ещё раз, со смаком,