Опасный защитник для беглянки - Галина Валентиновна Чередий

Короче, ее “я выбираю Конрада” вызвало то ещё неоднозначное ощущение. Торжество – да, с приливом зверской похоти одновременно, но и понимание, что не сильно-то выбор ее на настоящую добровольность тянет. Все мы, люди, у себя в башке, представляем себя гордыми, отважными и несгибаемыми. Типа вдруг че – усрусь – не покорюсь, ну, прямо как в кино. Но по факту, со стволом у башки всяко бывает. За время своего пиратства я разного навидался. И как герои от страха лужей жидкого дерьма расплываются, и как полные, на первый взгляд, ссыкуны сатанеют и под выстрел встать готовы, кого-то прикрывая.

Училку я нарочно на слабо ещё проверил, шанс передумать давая, во-первых, а во-вторых, снижая вероятность мгновенного бунта тех, кто остался ни с чем, и запросто мог бы попробовать добиться своего силой. Хотя, даже после внятно и четко прозвучавшего, полностью ее не исключаю. Чую я, что Прэтт может начать воду мутить. Потому как срать таким, как он, с голодухи на бабскую добровольность. Надо его и Роба, как самых опасных и здоровых, наверное, тоже запереть в каюте рядом с заложниками. Пусть посидят, спокойнее в полете будет, а то хрен и глаза сомкнешь, не говоря уже…

Только дверь за мной и Нортон закрылась, как меня внезапно чем-то таким придушило… какой-то паникой что ли. Оттого, что в черепушке такое пронеслось… Все то лютое скотство, что я с ней, с этой рыжей пичугой по плечо мне ростом в мозгах своих творил, душа одноглазого. Ведь одно дело представлять себе охренеть какие непотребства, а совсем другое – сделать это в реале. И главное отличие в том, что в фантазии моей Нортон кайфовала сама от того, что я с ней вытворял, а сейчас передо мной стояла чуть ли не одеревеневшая от страха девчонка, а не чертова растраханнанная во все дырки и на все же согласная по умолчанию порнозвезда или хотя бы опытная шлюха из красных кварталов. Я только волосы ее понюхал, а у нее, походу, чуть ноги не подкосились и ни черта не от того, что потекла.

Что в этом самое хреновое для меня? Я все, сука, мозгами осознаю, даю себе отчёт, что при других обстоятельствах хрен бы она со мной согласилась, но понимая, останавливаться не собираюсь. Это, бля, невозможно, невероятно даже… было. Ровно до того момента, как Нортон не вывернуло практически на мой торчащий колом член. За малым промахнулась.

– Твою же мать! Всяко бывало бабы на меня реагировали, но чтобы так… – выразился вслух степень своего ахренея.

– Простите… эт… это н… не на… нарочно вышло… – проикала девчонка, утирая рот и вытаращившись на меня уже в нескрываемом ужасе.

– Ну я бы удивился, если бы ты такое ещё и нарочно провернуть решила, – сдавленно хохотнул, чуть отступая и давая дорогу тут же выскочившему из ниши в стене роботу-уборщику. – Если тебя от меня так воротит, то чего же кого-то другого не выбрала?

– Это не поэтому! – кинулась переубеждать меня Нортон.

Ну ещё бы не кинулась. Стою тут перед ней со стояком наперевес и ничуть не радостной рожей, вряд ли она что-то пострашнее в жизни повидать успела.

– А почему же?

– Я не ела ничего сегодня, – опустила она глаза, как если бы стыдилась признаваться, но, наткнувшись взглядом на мой прибор, тут же голову вскинула и щеками заполыхала. Сука, положение совершенно идиотское, особенно потому, что стало неуместно смешно, в основном от себя, а это чувство стало катастрофически тушить похоть. – И много нервничала. А вино слишком крепкое.

– То есть, в этом причина, и на самом деле я тебе нравлюсь, потому и выбрала? – спросил ехидно и тут же слегка устыдился.

У девчонки такая мордаха стала растерянно-несчастная, аж рыжие брови сошлись домиком. Но спустя секунду растерянная нахмуренность стала решительной.

– Вы меня пугаете, но почему-то меньше, чем остальные. Потому и выбрала.

Честная девочка и не трусливая похоже. Могла бы ведь и соврать, что нравлюсь. Мало разве я такого повидал. И в любви до гроба клялись и бешеные оргазмы имитировали, только ты в ответ не скупись.

– Ладно, иди зубы почисть и в порядок себя приведи, а я схожу на камбуз, пару пайков разогрею и принесу, – сказал ей, натягивая робу обратно, потому что щеголять голым со стремительно падающим членом ни хрена не весело.

Обуваться не стал, только разблокировал ящик и взял оружие.

– Не дури тут. И кончай мне выкать, стрёмно это, – велел Алекс напоследок.

– Оба-на! – прокомментировал мое появление уже явно изрядно нагрузившийся Прэтт, глаза которого норовили съехаться в кучу. – Че, уже отстрелялся, Конрад?

Я на него забил, взял из морозилки пару пайков и сунул их разогреваться.

– Слышь, Конрад, я вот тут говорю мужикам, что не по справедливости ты с нами обошелся. Без нас хрен бы ты из Хрустальной дыры выбрался, – тяжело поднявшись из кресла, он, пошатываясь, пошел ко мне, сунув руку в карман робы, который заметно оттопыривался из-за станера. – Летим мы туда, куда ты сказал, трогать этих тварей в каюте запретил, девку себе подгреб. Несправедливо все это!

Я стоял, не оборачиваясь, отслеживая приближение этой пьяной скотины краем глаза. Не хотел я всем этим сейчас прямо заниматься, но сами напросились. Вон и Роб подозрительно подобрался и набычился.

– Я объяснил почему мы не полетим к ближайшей станции, и большинство со мной согласилось, – ответил Прэтту, внутренне собираясь для броска. – Ты залил мозги бухлом и внезапно забыл это?

– Ха-ха! Согласились! Кто? Лоу и Авис? Да они бы и сучками твоими стать согласились и остальные в рот смотрят. Но не мы с Робом! Кто сказал, что ты нас не кинешь на той планете, а? Сядешь в свою яхту и свалишь, а нас кинешь. С хера ли мы делаем, как ты сказал? Ты кто вообще такой? Главарь пиратский? Так тут твоих людей нет, а мы сами себе глава…

Он резко, для человека в его состоянии, выдернул из кармана станер, вскинул руку, собираясь долбануть меня парализующим разрядом прямо в затылок, а это – почти верная смерть или превращение в овощ. И в тот же момент со своего места подорвался Роб. С разворота я отбил рукой культяпку Прэтта со стволом, и ударом босой ноги в грудь отправил в полет к дальней стене. Одновременно направил ствол в голову Робу.

– Быстро скажи мне почему