Персидская гробница. Не трогай спящих - Джеймс Мэйо

Фонарь оказался совсем рядом. Невозможно медленно Бенджон зажег его и оглядел себя. Рваная рубашка заскорузла от запекшейся кров. По груди, рукам и животу тянулись вздувшиеся и запекшиеся рубцы. На виске кровь запеклась в волосах толстой лепешкой. Шея опухла и не поворачивалась. Бесконечно равнодушно Бенджон представил, что, если бы он в последний миг не увернулся. Но теперь он понял, зачем Хелпман пригласил его с собой на раскопки.

Чтобы убить.

Еле двигая пробитой киркой рукой, он ещё раз посмотрел на часы. Без пяти час.

Что с ним происходит? Уже час, как он пришел в себя, и за это время едва сумел зажечь фонарь! Давно пора отсюда убираться. Поскорее избавиться от тела, прихватить побольше сокровищ и как следует припрятать остальные.

Задача казалась непосильной. Как набраться сил? Да и времени уже не оставалось. Ничего дурного не предвидя, он не заготовил оправданий для столь длительного отсутствия. А теперь при одной мысли о базе в голове загудел Ниагарский водопад.

Тормоша труп Хелпмана, Бенджон принялся обшаривать карманы. Связка ключей, бумажник, в окровавленной рубашке — какой-то конверт…

Он едва держался на ногах. В голове ревело и стучало, руки отказывались слушаться. Нужно было прийти в себя. И помочь мог глоток другой виски.

Бенджон поплелся к выходу. Ключ оглушительно заскрежетал в замке. Слух резал каждый звук. Дверь распахнулась с таким грохотом, что Бенджон подпрыгнул от неожиданности. Над сараем нависло нечто громадное. И он не сразу понял, что это тень от домика, про который он совершенно забыл. Машина была где-то поблизости.

Лунный свет заливал окрестности. В мертвой тишине далеко разносился скрип гравия под ногами. Найдя машину за углом сарая, Бенджон протянул руку к дверце и увидел, что в ней зажаты ключи, конверт и бумажник Хелпмана. Пришлось собрать всю силу воли, чтобы включить сознание.

Так… Это все в багажник, подальше с глаз.

В багажнике оказалась коробка со всяким хламом. Откуда что взялось? Бросив на неё окровавленные вещи, он открыл дверцу, нашел бутылку виски, жадно хлебнул — и дико заорал: казалось, в желудок хлынул расплавленный свинец. Уронив бутылку на сиденье, он корчился, держась руками за живот.

Тут ему померещилась за сараем какая-то возня. Бенджон замер, позабыв про боль, потом выругался и бросился туда. В колючках что-то чернело, но это оказался не противник: старые доски прикрывали полуразрушенный кирпичный обод колодца. Бенджон швырнул туда камень и долго ждал, пока услышал стук.

Путь в сарай и обратно показался бесконечным. Тело Хелпмана давило, словно камень, невысохшая кровь скользила под руками, расколотая голова мешала. В рубцах на животе пульсировала боль. Добравшись до колодца, Бенджон примостил тело на краю, стараясь не ломать хрупкий кустарник. Толчок — и Хелпман навсегда исчез в черной дыре, послышался треск обрываемых сухих стеблей, потом — глухой удар.

Бенджона начало охватывать отчаяние. Уже без десяти два! Он никогда тут не управится! Но ничто не могло заставить его двигаться быстрее. Словно в кошмаре, когда бежишь на месте, не в силах оторваться от погони. Бенджон знал, что нужно спешить, но то и дело забывал, что следовало сделать.

В сарае остались вещи Хелпмана — комбинезоны, развешанная по стенам одежда, инструмент, пустые бутылки. Все это нужно уничтожить. Свалив все барахло в большую кучу, Бенджон поднес к ней керосиновый фонарь, но едва одежда занялась, поспешно затоптал огонь. Ошибка, страшная ошибка! У него нет времени ждать, пока все догорит!

Взбешенный Бенджон принялся топтать тлеющую кучу хлама.

Заторможенная вялость сменилась лихорадочной спешкой. Он выбился из сил, пот рекой тек по груди, разъедая свежие рубцы. Главное — как следует замаскировать гробницу. Кое-что взять с собой, чтобы заткнулся Дельгадо, остальное придется оставить до лучших времен.

Бенджон опять вышел к машине, впервые ощутив холод ночной пустыни. На кучу вещей Хелпмана он вывалил хлам из коробки: пачки салфеток, баллончики аэрозольной краски, лака, жестянки бисквитов, старые журналы. Потом спустился вниз и сунул туда первые попавшиеся вазы. Поместилось только четыре.

Выбравшись в проход, он принялся поспешно укрывать вход в гробницу досками и брезентом. Теперь его залил холодный пот. Все кругом плавало и кружилось, мысли путались, оставалось только ощущение необходимости спешить. Поднимаясь по лестнице, сержант споткнулся и едва не рухнул вниз, но, облившись потом с головы до ног, сумел удержаться.

И вот он снова у дверей сарая.

О Боже, а фургон? Он забыл про машину Хелпмана! Что делать с ней? Как они спорили, в чьей машине ехать! Ну да, ему не пришлось бы возвращаться. Но что же делать с фургоном? Прятать его времени нет!

Бенджон, задыхаясь, топтался с коробкой в руках, не зная, что делать. Рискнуть и оставить фургон на виду? Ведь Хелпман говорил, что местные жители привыкли к его машине. Потом он сразу же вернется и от неё избавится. А сейчас некогда. И без того придется гнать по-сумасшедшему.

Коробка с вазами легла в багажник. Подогнав фургон поближе к сараю, Бенджон взял с переднего сиденья куртку Хелпмана, запер дверцы и забрал ключи. Потом детально осмотрел сарай изнутри, держа фонарь над головой.

Похоже, сделано все, что можно.

Но уже собираясь сесть в машину, Бенджон содрогнулся от неожиданно пришедшей мысли. А как он выглядит? Ну что же с ним такое делается? Об этом следовало позаботиться в первую очередь! Руки в засохших пятнах крови, наверняка он весь в крови с головы до ног. И слишком поздно спохватился!

Воды нашлось едва на дне кувшина, только чтобы хоть кое-как очистить руки и лицо. Покопавшись в мешке с грязным бельем, Бенджон нашел рубашку и трусы, потом достал аккуратно сложенную запасной комплект формы и переоделся. Но почему в машине оказался мешок с бельем? Он должен был его куда-то сдать? Провалов в памяти становилось все больше. Скатав окровавленную рвань в комок, Бенджон швырнул её в багажник.

Он уже запер замок, когда вдруг вспомнил, что забыл куртку Хелпмана в сарае. Пришлось открывать снова. Часы показывали без четверти три. Холодный пот тек даже по ногам. К утру он должен быть на базе, иначе чертов майор Колон воспользуется случаем. Он только ждет подходящего предлога. Если на утреннем разводе его не будет… Нельзя, чтоб это произошло именно сейчас, когда такое счастье подвалило…

Бенджон вывел машину на дорогу и нажал на газ.

Но от сукиного сына Дельгадо нужно избавиться любой ценой; зачем иначе все эти страдания? Чтобы вся выгода досталась одному ему?

Бенджон склонился над рулем и так погнал машину, как не гонял с юности, когда от скорости зависела сама жизнь. И вдруг снял ногу с газа, вновь накатила чернота. Потом она медленно отступила, и он опять прибавил скорость.

В десять минут девятого машина въехала в ворота базы. Смотритель заметил, что Бенджон поставил её не на обычном месте, а в стороне от офицерского клуба. Он поспешил к «шевроле».

— Доброе утро, сержант.

Бенджон даже не оглянулся, устало зашагав к бараку. Озадаченный смотритель стоянки взглянул на машину. Ее покрывал толстый слой бурой пыли.

10

Вытирая руки ветошью, иранец медленно обошел «шевроле». За окном на крючке висел комплект сержантской формы, на заднем сиденье валялся мешок с грязным бельем, на переднем — легкая летняя куртка. Бенджон никогда таких не носил, служитель был в этом уверен.

Потом он склонился над багажником. Замок был испачкан чем-то липким, пыль густо села на пятно. Спичкой он поскреб верхний слой. Похоже, кровь. Еще одно пятно было на номерном знаке.

Служитель огляделся. Бенджона нигде не видно, лишь двое офицеров шли к столовой, да один направлялся к складу.

Бенджона не было видно.

Обернув руку ветошью, иранец подергал замок багажника. Тот оказался заперт. Он достал из кармана связку ключей и огляделся снова.

От ворот приближался незнакомый штатский. На месте машины полковника Ван Хувера стоял голубой «мерседес». Пришлось спрятать ключи и отойти от «шевроле». Высокий и широкоплечий, элегантно одетый незнакомец шагал уверенно, словно по привычному маршруту. Он явно не входил в число гражданского персонала, а раз шел без сопровождающего, значит, имел особый пропуск.

То ли кровавые пятна на машине Бенджона, то ли все пережитое за последние дни заставило иранца заключить, что на базу прибыл агент из ФБР. Такую мысль подсказывал вид его тренированного тела и спортивной походки. Агенты ФБР и прежде появлялись на базе с проверками насчет наркотиков, но тех он знал. Этого — нет. Пришлось сделать вид, что он усердно чистит соседнюю машину.

Худ давно заметил иранца, копавшегося у машины Бенджона. Заметил он и то, как тот поспешно отошел. На базу он прибыл так рано, чтобы майор Колон не нашел подходящего повода от него отделаться. Одуревший от безделья часовой у ворот начал было звонить по начальству, но услышав, что Худ знает дорогу, махнул рукой. «Мерседес» Худ поставил на ближайшем свободном месте.