Африка в огне - Владимир Чекмарев

На них мы и улетели.

Кадиллак "Эльдорадо", как аргумент в переговорах

Наверно,скоро мы ходить разучимся.

Уже привычка ездить в нас живет.

Пройти пешком всего два шага мучимся.

Сто килиметров на авто-не в счет.

Планета, на которой должно было происходить это задание, отличалась богатейшим ландшафтом. Тут были и горы, и джунгли, и моря, и пустыни, и богатейший животный мир. Когда Аким рассказывал об одном из местных животных, которого пейзане употребляли и как транспорт, и как шерстяной комбинат, и как пищу, то старшину Тарасюка эта тема сразу заинтересовала…

– А що це за звір такий? – спросил старшина.

– А кінь такий з вухами і кошлатий, – ответил на рідній мові Аким.

– А вони смачні? – еще более заинтересованно спросил Тарасюк.

– А это, смотря, кто кого поймает, ты его или он тебя, – под общий хохот сказал старлей.

Нет, вы не подумайте, мы до этого нигде кроме Земли не работали. Но Аким был абсолютно уверен, что когда нас пошлют помогать строить Советскую власть на другую планету, то ландшафт там будет, как обычно, любой кроме комфортного. Изначально все было просто и очевидно: у армии местного прогрессивного режима были на вооружении "пятьдесятпятки" и без неких приборов они не могли хорошо стрелять. Так вот, эти приборы мы и привезли. Но тут начальство решило, что слишком просто – это не есть хорошо, и подкинуло нам довесок к заданию. До того, как местный режим стал прогрессивным, в горах и весях водились кой-какие партизанен. И в перспективе они могли стать официальной властью, и для данной перспективы в достаточно дикой местности поросшей горами, озерами и некоторой зеленкой, был схрон с некими аксессуарами, необходимыми для борьбы с международным империализмом. И, так как данная борьба временно откладывалась, нам ставилась задача изъять и вернуть. Причем, местность было хоть и дикая, но населенная. Информация по точке операции, которую дал нам питомец лейтенанта Джампьетри Рохаса, была тусклая: пара горно-лесных племен, причем, вождь того, которое контролировало нужную нам гору, изрытую пещерами, – бывший партизанский командир левого толка, ушедший от политики в состояние изоляционизма. Есть дорога, проходимая для джипов. Военные действия в данный момент не ведутся. В общем, как сказал Аким – Сказка Аленький цветочек, дубль второй.

Наши четыре джипа добрались до места сравнительно быстро, ибо войны тут не было, а от полиции неприятностей не ожидалось, – ведь с нами был сопровождающий, от жетона которого шарахались любые из местных альгвазилов, а альгвазилов тут, кстати, хватало, причем, и гражданских, и военных. На наши расспросы по поводу их активности, сопровождающий ответил, что где-то тут упала какая-то небесная железка северных гринго, и за нее обещана награда размером в мешок солей. Итак, компания гидрогеологов прибыла в небольшой городок, где разместилась в затрапезной гостинице, клопы в которой носили в себе, наверное, еще генетический код Кортеса, и приступила к рекогносцировке. Аким с Тараканом и Арканей упылил на джипе в сторону интересующей нас местности, и через двое суток доставили языка. Пленный индеец оказался проворовавшимся сотрудником нового вождя. При нем были обнаружены бранзулетки из желтого металла и мешочек с разноцветными камушками, так что допрос протекал при свободном волеизлиянии. Сначала туземцу показали Арканю, злобно щелкающего зубами, а потом обнаруженный в торбах тайник с драгоценностями, и жестокие гринго предложили беглому казнокраду следующую альтернативу… Либо его перекусывают пополам и конфискуют ценности, либо он рассказывает все, что знает о вожде племени и вообще всех местных новостях. Ну, и как вы думаете, что он выбрал?

А инфа была не радостная. Конечно, по законам жанра я был должен написать о том, что Вождь учился в 'Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы', много лет хранил у себя в подвале Октябрятскую звездочку и с радостью решил помочь советским компаньерос, камарадос и геноссен во имя торжества Социализма во всем Мире. И все бы кончилось быстро и в шоколаде. Но, действительность была гораздо более заковыристой и гораздо менее шоколадной…

Означенный мамамуши учился ни где-нибудь, но в Сорбонне, откуда был отчислен за бурное участие в Парижских событиях 1968 года и, вернувшись в родные пенаты, он устроил в родных лесах зачистку, потому что, помимо всего прочего, принадлежал к маоистскому крылу французского левого студенческого движения, и по привычке считал любых других леваков ревизионистами, а не леваков империалистическими собаками. И звали его теперь – Касик Себастьян. Так что, шоколад не был единственным ингредиентом в данной проблеме, и как говорил Тарасюк:

– Сало в шоколаді, звичайно, смачна §жа, але тільки для тих, хто може правильно відкушувати.

Но в полученной от визиря-казнокрада информации было одно, явно жемчужное, зерно. В этом городке, оказывается, имелся представитель Вождя. Официально он был хозяином помеси магазинчика и кабачка, но представлял он племенное руководство абсолютно легитимно. И даже звали его Веласкес. 'Хорошо хоть не Сальвадор Дали', – проворчал Аким, недовольный тем, что его не взяли на переговоры. А на переговоры пошли двумя группами: сначала Тарасюк и Арканя под видом покупателей самородков из местных приисков, затем Барон и Таракан, ну, а остальные ребята, естественно, осуществляли прикрытие. Идти в городское гнездо горных маоистов решили перед самой сиестой. Надо сразу заметить, что все члены делегации по знакомству были в пончо. Вертя накануне в руках обновку, Тарасюк ворчал:

– Якщо це піджак, то де рукави, ну а якщо це ковдра, то навіщо дірка?

– Не грусти, старшина, пускай кобыла грустит, – серьезно произнес Аким.

– А при чому тут кобила? – удивился Тарасюк.

– А у нее голова большая! – резюмировал Аким.

Когда Барон и Таракан вошли в сумрачный после залитой солнцем улицы зал, Тарасюк и Арканя, уплетавшие шамбар (благо был понедельник), были единственными клиентами. Навстречу новым гостям бросился хозяин, сходу заявивший, что счастлив видеть благородных синьоров в своем скромном заведении и что их давно уже ждут очень важные люди, и приглашающее показал на дверь на другом конце помещения. Арканя громко рыгнул, это был знак что он готов к бою, но Барон, сразу заметивший, что декоративные циновки на стенах явно скрывают проемы, сделал понятный только своим знак, что драку начинать рано, и, кивнув хозяину, пошел к указанной им двери, Таракан естественно пошел за ним.

Комната, куда вошли два мирных гидрогеолога, была обставлена почти по – спартански, если не считать кондиционера и золотого блюда на отдельном столике. На блюде было что-то круглое, размером с футбольный мяч, и накрытое черной тканью. Еще в комнате были стол и стул. На стуле сидел элегантный синьор в белом костюме, пил мате из калибассе и курил сигару El Original. На лацкане пиджака от Версаче сверкал золотом значок с профилем Великого Кормчего. За его спиной стояла прекрасная туземка, естественно, с опахалом. Натюрморт дополнял изящный никелированный револьвер и парочка здоровенных мучачос – переростков. Нужно было быть очень большим идиотом, чтобы не понять, кто этот кабальеро, и не догадаться, что за предмет лежал на золотом блюде. А Барон и Таракан к идиотам явно не относились.

– Здравствуйте, Касик, чем обязаны такой чести? – мирно спросил Барон.

Касик брезгливо усмехнулся и сказал:

– Это я должен задать такой вопрос, но ваш знакомый, чья голова, как вы, конечно, догадались, пребывает на том блюде, многое успел рассказать мне о любопытстве, проявленном некими Гринго к моим делам и к моей скромной персоне. Я не люблю таких любопытных и, видимо, сегодня же распрощаюсь с вами навсегда, если вы, конечно, не захотите мне помочь. Вы как мне сообщили гидрогеологи, у нас есть озеро, которое должно, согласно пророчеству, излить свои воды на наших врагов. Так что выхода у вас два: либо сотрудничество, либо дополнение к компании вашего знакомого, причем, легкой смерти не ждите, это я сказал – Великий и могучий Сын Неба, Воды и Земли". С этими словами он небрежным жестом показал на блюдо с головой несчастного визиря, а потом, продолжая этот жест, попытался взять со стола револьвер. Но это было ошибкой…

Богатырский удар ногой отправил Касика вместе со столом, туземкой, опахалом и горячим мате в угол комнаты. Шипящее хлопанье глушителей, навернутых на Береты Барона, и Хай Пауэр Таракана, лишила конечности двух горилл возможности хвататься за оружие и прыгать в разные стороны. Еще через минуту в дверь, вынесенную Арканей, заглянул Тарасюк, в одной руке старшина держал Узи, а другой прижимал к себе трехлитровую барную бутылку золотой текилы. Впоследствии, на вопрос Командира

– 'А зачем оно тебе нужно?', Тарасюк сделав невинно-удивленное лицо коровы, которую доит деревенский вор, отрапортовал: