Последний из рода - Александр Коротков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Повинуясь жесту правителя, один из стражников шагнул вперед и вручил обескураженному наследнику кусок картона, на котором углем было накарябано «ДЕМИД НИКИСТОС. ГРАБИТЕЛЬ И УГНЕТАТЕЛЬ СЛАВНОГО НАРОДА КРИТА».
— Что это значит, отец?
— Я обязательно спрошу его об этом, как только ты найдешь рифмоплета. Сколько можно ждать, сын? Я начинаю сомневаться в твоих умственных способностях. Найди мне его. И лучше бы тебе меня не разочаровывать.
Поняв, что аудиенция окончена, Ириний развернулся, чтобы уйти, но был остановлен вопросом отца:
— Почему ты все еще не прошел Малый круг? Архивариус говорил мне, что ты взял пирамиду еще два дня назад.
Мысленно пожелав болтливому старикашке подавиться книжной пылью, Ириний выдал заранее заготовленный ответ:
— Я ждал благословения Гефеста, чтобы он одобрил предстоящий ритуал. Принес ему жертву и только сегодня подношение исчезло с алтаря. Это добрый знак. Как только я подготовлюсь, то сразу же направлюсь в Заклинательный зал.
Леонид скривился и махнул рукой, показывая, что сын может идти. Ириний знал, что отец не очень хорошо относится к подношениям богам, предпочитая решать проблемы самостоятельно, но никогда не противился, если божеств ублажали другие.
Выйдя из дворца, Ириний направился вниз по улице Восьмерых, в сторону таверны «Три оливки». Именно туда должны были прийти Казий с напарником после успеха своего…мероприятия. Вышибалы на входе отлично знали младшего наследника, так что рассыпались в приветствиях, согнув спины.
Не посчитав нужным отвечать, Ириний заглянул внутрь и поморщился. Заведение не относилось к приличным даже с большой натяжкой, так что здесь в лучшем случае собирались студенты, работяги, а то и вовсе всякие сомнительные личности. Зато шанс встретить здесь знакомую рожу был минимален. Да и, чего скрывать, в «Оливках» по вечерам было куда веселее, чем в заведениях высокого города, где под звуки арфы и тихое клацание приборами по тарелкам можно было уже через десять минут сдохнуть от скуки.
Уверенно направившись к владельцу заведения, стоящему за барной стойкой, Ириний молча вопросительно кивнул головой. Хозяин, здоровенный детина в едва не лопающейся в плечах грубой рубашке, жилетке и нарукавниках, также молча показал глазами на лестницу, ведущую на второй этаж. Туда, где у Ириния были собственные комнаты. Старый прощелыга был на прочной кормушке у наследника, поэтому закрывал глаза на то, что наверх иногда поднимали девушек, не очень желающих идти туда добровольно.
Зайдя в комнату, Иринию хватило одного взгляда, чтобы убедиться — все прошло, как надо. На кровати валялась заплаканная полноватая женщина неопределенного возраста. Про таких говорят «между двадцатью и пятидесятью». Возможно, когда-то она была красива, но быт и домашние хлопоты превратили ее в невзрачную мышь, на которую не встал бы даже у отшельника. Жена Хранителя зала.
— Казий, держи голософон под рукой. Объясни этой дуре, что от нее требуется и что я тебе позволю с ней сделать, если она вздумает упрямиться. Мелис, ты идешь со мной.
Предстояло перевернуть страницу, за которой больше никто не посмеет считать его никчемным неумехой.
Глава 9. Благородные разбойники
Зверски чешется живот. Думаю, именно это чувство выдернуло меня из сладких объятий сна. Рука сама тянется к пузу и с минуту я провожу в блаженном почесывании, пока память «услужливо» не подбрасывает воспоминание о кинжале Палада, проделавшем во мне незапланированную дырку.
Я замер, боясь открыть глаза и прислушиваясь к ощущениям. Вроде ничего не болит. Но как? Я же только что елозил рукой там, где была рана.
Однако у памяти и на это есть ответ. Перед внутренним взором встала картина поврежденного запястья и… залитое кровью лицо Лии.
Резко сев, я посмотрел вниз. Никакого намека на кровоточащую рану или швы. Лишь едва заметный белый шрам длиной с мизинец да новая розовая кожа вокруг.
Пораженный чудесным исцелением, я не сразу заметил одну любопытную деталь. А именно изумительную стройную ножку, приоткрытый изгиб спины и рассыпанные по подушке светлые волосы. Интересно, как полностью обнаженная Лиа оказалась возле меня? И почему я тоже в костюме Адама?
— Димитр!
Парень откликнулся только со второго раза. Судя по ощущениям — он пребывал в полном восторге.
Всегда мечтал попробовать!
— Попробовать что? Трахнуть вампиршу? А ты экстремал, как я посмотрю.
Она не вампирша
— А кто? Храмовая целомудренная жрица? Если ты забыл — девка мне запястье порвала и крови нализалась будь здоров.
Давай я попробую пояснить. Она ламия. Наверно, тебе будет проще, если я все таки назову ее вампиром, но ламии отличаются от славянских упырей и волколаков. Тех можно назвать «больными» и их «болезнь» передается через укус. Ламии — жертвы проклятия Геры, жены Зевса. Громовержец и сейчас то любитель сходить налево, а раньше так и вовсе пристраивал свой божественный фаллос в любую подвернувшуюся пещерку.
— Прямо как ты.
Не без этого. Ламии — потомки древней ливийской царицы, которой Зевс заделал брюхо. Ребенок родился с сильным даром исцеления, однако Гера прокляла дитя. С тех пор ламиям для того, чтобы дар проснулся, нужна кровь, взятая силой. При этом им очень трудно остановиться и не убить, особенно если жертва сопротивляется. В их слюне содержится сильный афродизиак, до предела усиливающий желания и ощущения. Поэтому способная контролировать себя ламия в постели — предел мечтаний для любого любителя взрослых удовольствий.
— А ты то откуда все это знаешь?
Ну я же все таки бард. Мне положено знать множество преданий, сказок и легенд.
— Что-то она не очень похожа на сказку.
Это точно. Вообще, встретить ламию сейчас крайне тяжело. Среди них не так много тех, кто способен контролировать себя и вовремя остановиться. Бывали случаи, когда подобные существа за ночь убивали с десяток людей. Так что на них уже с полвека идет охота. За голову ламии назначено крупное вознаграждение. Но, судя по тому, что ты еще жив и полностью здоров — наша красотка умеет держать себя в руках и лишний раз не отсвечиваться.
— А что насчет Виктора?
Не знаю. Одно могу сказать — он точно не ее брат. В проклятом роду рождаются только женщины.
Стараясь не разбудить девушку, я осторожно встал, пару раз присел. Никаких болевых ощущений. Видимо, ламия и правда постаралась на славу. Не зная, чем заняться, я подошел к небольшому зеркалу и критически уставился на то, что оно показало.
Из отражения на меня смотрел молодой русоволосый парень. Высокий,
