Последний из рода - Александр Коротков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы не посмеете! Я Хранитель заклинательного зала! Ваш отец…
— Еще одно слово и ты получишь свою жену по частям! — рявкнул блондин, перебивая поток праведного возмущения. — Ты сделаешь то, что я тебе велю. А поскольку только что посмел перечить мне…
Ириний повысил голос:
— Казий, этот червяк посмел перечить мне. Отруби этой дуре палец.
Хранитель побледнел еще сильнее и возопил:
— Не надо господин! Я согласен, я все сделаю!
— Сделаешь. Но прежде будешь наказан.
Из голософона послышался громкий крик, перешедший в захлебывающиеся рыдания.
— Еще раз посмеешь вякнуть что-либо — и она лишится кисти.
Хранитель трясущимися руками принял поделку ромала:
— Господин, сядьте на стул.
Ириний сделал требуемое и бледный, словно смерть, Хранитель потянулся было к удерживающим ремням, но был остановлен жестом руки:
— Сегодня обойдемся без связываний. Поторопись, я начинаю терять терпение. Казий, не прерывай связь. Если он надумает выкинуть какой-нибудь фортель — прикажи убить его дражайшую жену.
Услышав приказ младшего наследника, Пелагея передернуло. Он осторожно взял поддельную пирамиду и аккуратно вставил в нужную выемку.
По залу раздался гул. Круги на полу вспыхивали один за другим, от внутреннего к внешнему, пока письмена на всех пяти не запылали.
Затем огонь резко взревел, взметнулся на высоту в два человеческих роста и пять пламенных кругов начали стремительно сужаться, пока не образовали вокруг Ириния узкую, не шире метра, стену непреодолимого огня.
Пиролат почувствовал, как, не выдержав жара, начинает пузыриться кожа, как вспыхивают волосы и заорал было от нахлынувшей боли, как вдруг пламя опало.
Только вот Заклинательного зала больше не было. По крайней мере, в своем изначальном виде. Закопченные стены. Дыры в полу, из которых вверх то и дело били огромные языки пламени. На стенах появились рисунки, изображающие невиданных ранее существ. Приглядевшись, Пиролат понял, что картинки медленно движутся, а неведомые существа сошлись в жестокой битве, разрывая друг друга на части клыками и когтями. И тихий, но очень отчетливый шепот, раздающийся прямо в голове. Язык пламени. Наследник попал туда, куда стремился — на план Огня. Только в этот раз он разительно отличался от последнего ритуала, когда Ириний проходил Малый круг. Тогда Заклинательный зал изменился очень незначительно и шепот пламени был едва различим.
Пиролат поднялся со стула, мельком заметив, что тот изменился. Стал более изящным, с хищными наростами, по которым то и дело пробегали багровые искры. Ириний знал, что время здесь идет совершенно по-другому, поэтому стоит поторопиться. Сосредоточившись, стал прислушиваться к шепоту, проникающему прямо в мозг. Сначала он не мог разобрать ни слова, но постепенно хаотичные звуки стали упорядочиваться, обретая смысл и мощь. Ириний жадно вслушивался, буквально физически чувствуя, как заклинания, от силы которых захватывало дух, врезаются в память. Это было волшебно! Непередаваемо! Восхитительно!
Он не знал, сколько времени так простоял. Возможно, минуту, возможно — вечность. Лишь когда почувствовал, что новые знания переполняют его, словно ливень — дождевую бочку, Ириний открыл глаза. И едва не отшатнулся.
Перед ним, буквально в нескольких метрах, стояло нечто. Сотканная, казалось, из жидкого пламени худая долговязая фигура. Огонь бурлил внутри нее, постоянно перетекая из одного положения в другое. Никогда раньше Пиролат не видел и не слышал ни о чем подобном.
Фигура с интересом изучала жалкую букашку, посмевшую вторгнуться в ее владения. Шепот в голове Пиролата усилился, победно взвыл и перешел в нестерпимый, разрывающий сознание рев. Схватившись за голову руками, Ириний в немом крике упал на колени, а огненная тень, оказавшись рядом, обняла наследника, словно горячо любимого друга, заставив его снова закричать.
Глава 10. Драгоценные безделушки
Я пялился на кольцо, как баран на новые ворота. Однако делу это помогало мало. Красивая безделушка в моих руках так и оставалась красивой безделушкой, не собираясь раскрывать своих секретов. Положение усугублял тот факт, что я понятия не имел, с какой стороны подходить к процессу. Если возле Глаза Силы старик подсказал мне заклинание и мне оставалось его только повторить, то тут ничего подобного у меня не было.
Кстати, а если попробовать вновь вызвать пылевую завесу? Так я, по крайней мере, точно узнаю, был ли мой магический перфоманс единоразовым или я теперь всегда смогу провернуть такой фокус.
Слова заклинания всплыли в памяти сразу же, словно кто-то выжег их на стенках памяти. Спасибо тебе, штабная крыса, за тренировки памяти! Всегда считал это если не бесполезной, то ненужной тратой времени, а поди ж ты, как все обернулось…
— Динами тис гис. Апефтино екклис.
Я не стал орать, как тогда в пещере. Кто знает, вдруг сила заклятия зависит от ярости, с которой ты его произносишь. И все равно результат не заставил себя ждать. Вся доступная пыль в комнате тут же взметнулась вверх, достигнув уровня человеческого роста. Как и в прошлый раз, я прекрасно ориентировался в пространстве. Стены и мебель очертились хорошо заметными силуэтами, так что я запросто мог пробежаться по комнате, ни разу ни во что не врезавшись.
Я перевел взгляд на ладонь, в которой все еще лежало кольцо и увидел, что символ клана в пылевой взвеси загорелся уже знакомой мне зеленью. Немного подумав, надеваю его на указательный палец. Великовато. Жаль. Надо попробовать на средний, иначе я рискую потерять кольцо клана в самый неподходящий момент…
Однако стянуть кольцо с пальца я не успел. Неожиданно оно изменило размер, аккуратно обхватив фалангу пальца. Руку по локоть обволокло приятным теплом, словно я зарыл ее в прогретый песок. Секунду ничего не происходило, затем изумруды начали ритмично мигать. Что-то мне эти вспышки зеленого света напоминают…
Терзаемый смутной догадкой, я приложил большой палец к собственному запястью. Так и есть. Кольцо мигает в такт биению моего сердца. Значит ли это, что оно приняло нового владельца?
— Чаретисмус се сена ге тис!
Пробирающий до мурашек женский голос раздался совершенно неожиданно. Я заозирался по сторонам, но никаких изменений в комнате не заметил. Тогда кто это сказал?
— Дэн та ми вриз ароплано. Афто пу акоус эйнаи апплос аппле тис алетинис.
— Я не понимаю.
Клянусь своей пятой точкой, пространство разочарованно вздохнуло! Как бы дико это не звучало.
— Видимо, придется говорить с тобой на вашем мертвом языке. Пока что ты сын земли лишь по крови,
