Последний из рода - Александр Коротков

Видя, что пленники ведут себя тихо и не делают глупостей, к нам подошел один из воинов. Судя по нашивкам на груди, аккуратной стрижке и ухоженной бороде — командир. Внимательно оглядев нас, он отстегнул от пояса кошель, взвесил в руке, словно показывая, сколько стоит моя жизнь. Ухмыльнулся, повесил обратно, сунул руку за пазуху, достал свернутую в трубочку бумагу и швырнул тени, стоящей за спинами стражников:

— Вот твое помилование. Подписано начальником городской стражи. Можешь проваливать на все четыре стороны. Вознаграждения не жди. Скажи спасибо, что жив и свободен. Будь моя воля — ты бы сгнил на рудниках. А теперь пшел вон!

Прячущийся в тени очень старался не попасться мне на глаза, но все же допустил ошибку, когда пламя одного из факелов дрогнуло, чуть сместив границу света, и я встретился с ним взглядом.

Ну держись, падла! Клянусь всеми богами, если мне удастся отсюда выбраться — я освежую тебя и сделаю из твоей кожи барабан, в который буду бить, закапывая то, что от тебя останется!

— Командир, что делать со старпером?

— За него вознаграждения нет. Но раз он здесь, то явно в сговоре с опасным преступником.

Один из воинов подошел к Гелиодору и с размаху вонзил клинок ему в спину. Старик застонал и упал на каменный пол.

— Нет!

Я дернулся к нему, но тут же получил пяткой алебарды по спине и упал рядом с единственным человеком, способным направить меня и помочь обрести силу. Из уголка губ текла кровь. Я видел, как из его глаз стремительно ускользает жизнь. Неожиданно старик напрягся и с трудом проговорил:

— Динами тис гис… Апефтино…Екклис…

Вокруг него колыхнулась пыль и грязь, толстым слоем покрывающие каменный пол, но тут же осели. Силы покинули старца, а через несколько секунд взгляд закаменел.

Понимая, что терять уже нечего, я повторил:

— Динами тис гис. Апефтино екклис.

Пыль снова дернулась, поднявшись на полметра.

— Это что еще за дрянь?! А ну заткнись ублюдок! — рявкнул командир, но я, воодушевленный, успехом, практически заорал:

— Динами тис гис! Апефтино екклис!

Лениво колышашаяся пылевая взвесь взметнулась под потолок, превратившись очень плотный хаотичный туман, сквозь который было невозможно разглядеть собственные пальцы.

— Что это за дрянь!

— Магия!

— Найдите ублюдка!

Судя по всему, они ничего не видели и бросились меня искать, мешая и сталкиваясь друг с другом. Я осторожно поднялся и достал нож. В отличие от остальных, в пыльной хмари я прекрасно видел метающиеся по округе бледно-зеленые фигурки. И этим грех не воспользоваться.

Переместившись к замершему силуэту, вгоняю ему клинок в шею и отпрыгиваю назад, чтобы не попасть под ярко-алую струю из перебитой артерии.

— Что это было?!

— Не знаю! Замрите, слушайте. Не дайте ему уйти!

А я и не собираюсь. Держа нож прямым хватом, подхожу к еще одному застывшему на месте воину, и тремя короткими ударами протыкаю ему печень. Быстрое смещение, чтобы меня не обнаружили по звуку. Так, а где командир?

Отыскать по силуэту его оказалось непросто, поэтому я нашел какой-то камешек и легонько пнул его ногой. Звук эхом отразился от стен, бойцы дернулись было, но окрик командира их остановил:

— Не двигаться! Он выманивает нас. Ищите выход!

Умненький мальчик. Нож чиркнул по горлу, вызывая кровавый водопад. Мертвый умненький мальчик. Но я что-то заигрался. Кто знает, сколько будет действовать заклинание и смогу ли я его повторить. Надо выбираться.

Возле двери, ведущей наружу, пылевой туман рассеивался и я остановился, прислушиваясь. Потом толкнул дверь одной рукой, держа оружие наготове, но охраны возле входа не оказалось. Надо добраться до убежища. У меня есть небольшой разговор к одному из его обитателей.

Глава 8. Судебный поединок

До убежища я добрался минут за пятнадцать. Можно было бы и быстрее, но я не стал переходить на бег. Спешащий человек всегда выделяется из толпы, а это мне сейчас нужно меньше всего. Так что пришлось усилием воли совладать с требующей крови яростью и вести себя неприметно.

Остановившись перед кустарником, скрывающим тайный вход в убежище, я прислушался, но, кроме трели какой-то пичужки, больше ничего не услышал, поэтому осторожно нырнул внутрь, готовый в любой момент пустить нож в ход. Осторожность оказалась напрасной. Никто не поджидал меня в засаде с целью выпустить дух, но расслабляться я не стал. Вполне возможно, что это произойдет внутри. Надеюсь, с минотавром и сатиром все в порядке.

Спустившись вниз, я на цыпочках двинул вперед и вскоре услышал разговор:

— Где Муилан?

Раскатистый бас. Похоже, минотавр почуял неладное после моего ухода.

— Ты же сам видел, что он куда-то ушел, никому ничего не сказав. Мне он тоже не отчитывался. Наверно, у парня какие-то свои дела.

А вот это уже Палад. При звуке его голоса у меня чуть «забрало не упало». Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не ворваться внутрь прямо сейчас.

— Однако ты мушел сразу вслед за ним. И тоже никому мучего не сказал. А сейчас снова куда-то собрался, да еще и прихватив с собой вещички. Все это выглядит странно. Куда собрался, человече? И что у тебя в муешке?

— Не твое дело, однорогий. Не забывайся — я здесь командир!

— Тогда ты должен понимать, что я имею полное право намотать твои кишки на свой нож… Командир. — я вышел в круг света.

Палад вздрогнул и прищурился, оглядев меня с ног до головы.

— Что произошло? — бык подобрался, положив руку на укороченную булаву, висевшую на поясе.

— Одна маленькая подстава. Наш дражайший командир продал меня с потрохами, передав в руки стражников. Мне просто интересно, что ты собирался делать с помилованием? Опять податься в армию? Это вряд ли. Там бы быстро узнали, кто ты такой и что сделал. Или вся твоя слезовыжимательная история — не более чем байка? А сюда приходил, чтобы наличкой разжиться? Готов поспорить, что в мешке у тебя ой как не пусто!

В зал стали входить остальные члены банды, привлеченные разговорами на повышенных тонах.

— Палад, о чем он говорит? — Богомол не понимал, что происходит.

— Понятия не имею. Похоже, наш новичок забыл про свое обещание и решил сам стать главарем. Только вот не смог придумать ничего лучше глупой басенки, чтобы очернить меня!

Чертов дезертир. Эта крыса прекрасно поняла, что я вряд ли смогу сейчас что-либо доказать. Так что есть лишь мое слово против его. Если сейчас без лишних слов пустить ему кровь — кто знает, как отреагируют на