Твой ход, Барон Самеди! - Марина Анатольевна Гришина

– Но он же, – я кивнула в глубину коридора, где виднелась открытая дверь нашей камеры, – расскажет, что был с тобой.

– Не волнуйся, он об этом не вспомнит.

– Может, – шальная мысль вырвалась раньше, чем я успела подумать, – ты уйдешь с нами?

Я сомкнула губы, но было уже поздно. Слова сорвались и повисли в тишине подвала. Будь тут темнее, я бы, пожалуй, осветила все заалевшими щеками.

Быстрая улыбка скользнула по мужским губам, тая во взгляде. Лишь мгновение – и он вновь собран и серьезен.

– Не могу. Не сейчас. Если я уйду, жрец поймет, кто все это подстроил, и будет осторожнее. Все сорвется, а этого нельзя допустить.

Аррон протянул ко мне руку ладонью вверх. Я вложила свою, отметив, как быстро застучало в груди. Но он всего лишь снял блокирующий браслет, кинул его на пол и принялся за второй.

– А что нам делать дальше? Ну, там куда мы попадем? – спросила Изабель, проследив взглядом за покатившимся по каменным плитам браслетом.

– Не высовываться! – почти прорычал Аррон, обведя нас серьезным взглядом.

Мы с Изи переглянулись. Попробуем. Но ничего не обещаем.

В следующее мгновение нас уже ждал портал в неизвестность. Прямо тут, посреди коридора, в пропахшем сыростью подвале. И он вновь фонил незнакомой мне магией.

– Но как…

Спросить я не успела. Аррон шагнул к нам и подтолкнул принцессу внутрь, а меня обхватил одной рукой, притянув к себе.

– Подожди, немного, ладно? – Он прижался щекой к моим волосам и прошептал: – Ты все узнаешь. Просто дай мне защитить тебя. Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

И я тоже оказалась в портале. Шагнула прямо на мягкую землю, в которой тут же утонула купленная для приема туфелька.

Странно, но в этот раз нас ждали.

– Ну што ж это делается-то! – Невысокий мужчина всплеснул руками, глядя, как я пытаюсь выбраться и ступить на твердую землю. – Всю грядку развернула! Ладно хоть, посадить ничего не успел.

Ой. Я осмотрелась. И правда, нас выкинуло посреди огорода. Кусты смородины вдоль забора, черная рыхлая земля и оглядывающаяся Изабель. Внизу ее голубое платье уже успело заляпаться.

Наплевав на чистоту туфель, я сделала еще пару шагов и выбралась на утоптанное место. Мужчина только головой покачал.

– Я знаю, чем вы завтра, девоньки, займетесь. Выдам вам лопаты, и будете грядки в порядок приводить. – Он бурчал, но окруженные морщинами глаза смеялись. – Пойдемте в дом, нечего тут комаров кормить.

Он звонко прихлопнул одного на руке, а потом пошел по тропинке.

Дом чем-то неуловимо напоминал мой, тот, что я оставила под присмотром тети Сони. Впрочем, в деревне все дома построены по одному принципу. Я разглядела справа и слева еще несколько таких же, но соседи в такую рань на огород не высовывались. Изи с любопытством оглядывалась.

Мы прошли через двор, где виднелось нескольких хозяйственных построек, за одной из которых уже слышалось кудахтанье кур, и вошли в сени. Там мы, последовав примеру хозяина дома, сняли туфли и надели тапочки. Мужские, на несколько размеров больше, но чистые и мягкие.

На кухне нас уже ждали дымящиеся чашки, наполняя все вокруг ароматом смородины, и бутерброды с вяленым мясом.

– Голодные, небось? Да вы не стесняйтесь, мне племянник сказал, откуда вас вытащил. – Мужчина покачал головой. – По себе знаю, что в темнице кормят неважнецки.

В доме было уютно. Небольшое окно с занавеской в цветочек, лавка, стол, большая печь и умывальник. Все опрятное и чистое.

– А как вас зовут? – Я наконец нарушила молчание.

Сам хозяин уже уселся на стул и с шумом отхлебнул чай. При свете магического огня мы смогли его рассмотреть. Пожилой, возраст оставил следы на морщинистом лице и посеребрил короткие волосы. Но на щетинистых усах еще виднелись темные волоски, выдавая, что когда-то мужчина был жгучим брюнетом. Одет в простые черные брюки и чистую, но застиранную рубашку.

– Совсем запамятовал! – Он усмехнулся в усы и хлопнул себя по колену. – Вот некультурный какой, а? Ильмар я.

Мы поблагодарили хозяина за гостеприимство, а я почувствовала, как меня дергают за подол платья. Изабель смотрела умоляющим взглядом.

– Что-то случилось? – Я наклонилась к ней поближе.

– Да! – Она приникла к самому моему уху. – Мне срочно нужно в дамскую комнату.

В подтверждение своих слов она пару раз приподнялась на носочках и сложила вместе ладони. Я скосила глаза на Ильмара, но тот спокойно пил чай. Впрочем, наш разговор он услышал.

– Все удобства на улице, девоньки. Чай, не дворец вам тут. – И он вновь спрятал улыбку в усах.

Я вздохнула. Вспомнилось, как принцесса боялась сесть на кровать в таверне, потому что та не внушала доверия и не отличалась чистотой. Судьба у меня такая – показать королевской особе все прелести жизни обычных людей.

Туалет нашелся во дворе. Он был новым, соструганным из свежих досок и отличался чистотой. На удивление Изи даже не стала спорить и возмущаться. Молодец девочка. Быстро привыкла.

Мы вернулись, вымыли руки и уселись пить чай. Хозяин сказал, что скоро уже проснется народ (мол, в деревне все рано встают), а потому он выделил нам комнату с окнами во двор. Все потише будет.

Тугой комок нервов, свернувшийся в груди, постепенно распутывался, и я смогла расслабиться. Мы и правда смогли. Пусть не без помощи, но мы целы, вместе, и мне пока не грозит смерть!

Улыбка сама собой появилась на лице. Я держалась, но до чего же страшно мне было!

– Эй, ты чего? Не разводить мне тут сырость! В тепле, в безопасности, а она реветь вздумала! – Ильмар махнул рукой и ушел в глубь дома. Заскрипели половицы.

– Алесандра… – Изабель тронула меня за плечо. – Ты в порядке?

Только тут я поняла, что по щекам течет влага, и вытерла слезы тыльной стороной ладони. Шмыгнула носом.

– Да, все хорошо. Просто… Ты не представляешь, как я испугалась. Я думала, что все кончено. А теперь вот отпускает.

Девушка грустно улыбнулась.

– Я тоже боялась. Там холодно, жутко. И стражи эти такие… Как бы сказать… замороженные. У них ни один мускул не дрогнул, когда нас схватили. Но я была не одна. А вдвоем как-то легче.

И она меня обняла.

Слезы вновь потекли, но это были слезы облегчения. Хорошо, что мы не одни.

Нам отвели небольшую комнату, где стояла большая кровать и тумбочка. Туда же выходила стена кухонной печки. На кровати лежали две ночные рубашки, еще запакованные в бумагу.

Мы разделись и легли спать, прижавшись друг к другу. Не помню, когда